Освещения на подъезде к Боркам не было. Как и в самих Борках: на всей улице светило всего два замызганных фонаря. Но даже они позволили заметить в центре деревни скопление народу и машины с мигалками: полицейскую и «скорую». – Что это там? – вытягивая в окно шею, заинтересовалась Мегрэнь. – Случилось что? Анька, а это не её ли дом? Не доезжая до толпы метров сто, Сергей остановился. Мы с Мегрэнью торопливо выбрались наружу, и подошли ближе. И в самом деле, люди толпились возле калитки и во дворе Клавдии Степановны. Ворота были распахнуты. Мы переглянулись. – Что за фигня? – пробормотала Тайка и обратилась к первой попавшейся старушке. – Бабушка, что случилось-то? Маленькая худенькая старушка в пёстром ситцевом платочке с недоумением оглядела подругу. Вслед за ней на нас, словно подсолнухи в поле, развернулись все остальные. – А вы кто сами будете? – подозрительно моргнула старушка и посуровела: – Вам зачем знать-то? – Так… – Мегрэнь миролюбиво улыбнулась, – вообще… – А раз так – так и ступайте себе! – старушка явно была настроена воинственно. – Нету дела, так всё одно – ходют, ходют, нос везде суют! Тут вам не балаган, а дело сурьёзное! До смертоубийства уже дошло… – Да брось ты, Макевна, зазря языком мести! – оборвал вдруг старушку полный рыжий мужик лет пятидесяти. – Чего брешешь, чего не знаешь? Толпа оставила нас своим вниманием и переключилась на него. – Сам брешешь! – обиделась Макевна. – Савва чего сказал? Звонили ей! Она на улицу и вышла! – И чего из того? – А таво! Что Клава, больная какая была? Чего ей с крыльца падать, шею ломать? И лазил кто-то в саду! Я что, не видела? От неожиданности я охнула, прикрыв рот ладонью. Но на мои охи внимания никто не обратил. – Да я не говорю, что больная! – отмахнулся мужик. – Но зачем не знамши трепаться? Мне что ли Клавдию не жаль? – Кого ты видела-то, Макевна? – испуганно прижимая руку к сердцу, встряла в разговор женщина в белой ветровке, накинутой прямо на домашний байковый халат. – Да рази ж впотьмах разглядишь? – недовольно бросила руки Макевна. – Я и говорю: чего тогда болтаешь? – снова не стерпел мужик. – Может ты Савву видала? Они продолжали препираться, собравшиеся прислушивались, явно не в состоянии решить с чьей версией согласиться, а я, не без труда вздохнув, огляделась. Тайки рядом не было. Я развернулась и тихонечко побрела к машине. Коленки противно дрожали и очень хотелось сесть прямо на землю. Так или иначе, домработница Самариных Клавдия Степановна погибла. Мы опоздали на какие-то минуты. Это было чудовищно и непонятно. Ведь ещё когда мы выехали из города, она была жива… Я добралась до «Тойоты» и остановилась, опершись о капот. Мысли прыгали, словно кролики по лужайке. – Аня, что с вами? – Сергей вылез из машины и подошёл ко мне. – Что-то случилось? – Да, – кивнула я, наблюдая, как в машину загружают крытые белой простыней носилки, – случилось… Эта женщина… к которой мы ехали… Кажется, она упала… И разбилась… – Родственница? – Нет… Меж тем «скорая» уехала, почти сразу вслед за ней тронулся видавший виды полицейский «Жигулёнок». Толпа возле ворот пришла в движение, поколыхалась и тоже начала рассасываться. Вскоре у дома несчастной Клавдии Степановны осталось всего лишь несколько человек. И Мегрэни среди них не было. «Господи, ну куда она делась? – в тоске подумала я, вдруг осознав, что очень хочу плакать. – Где её вечно носит?» Сергей распахнул дверцу и, аккуратно взяв меня под локоть, потянул за собой: – Садитесь, Аня! Меня немного знобило, он включил обогрев салона и, повернувшись, сочувственно кивнул: – Не надо, не расстраивайтесь! Всё бывает… Ведь это… жизнь! Тут он был чертовски прав. Мегрэнь возникла возле машины неожиданно и ниоткуда. Распахнула дверцу и молча села рядом со мной. Губы плотно сжаты, а брови насуплены. Было очевидно, что в произошедшем она тоже не видит ничего хорошего. – Ну что? – оглядывая нас в зеркало заднего вида, негромко поинтересовался Сергей. – Куда теперь? В Рыбешкино? – У вас тут дышать нечем! – вместо ответа неожиданно с вызовом заявила Мегрэнь и опустила своё стекло. Я вздохнула: – Нет, Сергей… Вернёмся в город! Мы устроились на Тайкиной кухне, рассеянно обмениваясь короткими пустыми фразами. Настроение было скверное. По возвращении из Борков Сергей подвез нас до Тайкиного дома: время было позднее, а от неё мне гораздо ближе до работы. Прощание вновь вышло каким-то скомканным и неловким, но по совести, нам было не до Сергея. – Есть хочешь? – проявляя гостеприимство, поинтересовалась хозяйка, но я только мотнула головой: – Спасибо, не хочу… Может, чаю?.. Она налила воду и включила электрический чайник. Его сиреневый прозрачный корпус во время работы подсвечивался лампочками. Это было красиво, и мы просто сидели, молчали и смотрели на танцующие цветные пузырьки. Чаепитие не задалось. Помучив в руках, Тайка отодвинула полную чашку, вздохнула, поднялась и вышла в коридор. Вернулась со своей сумкой. Расстегнула молнию, пошарила и поставила на стол бокал с голубой каемочкой. – Теперь хоть обратно неси… Я невесело хмыкнула. Это точно. Бокал нам теперь совсем ни к чему. – Как ты думаешь… Странно, правда? – В присутствии Сергея мы с Тайкой ничего не обсуждали, да и не тянуло. Но молчи, не молчи, мало что изменится. – Мне просто не верится! Жил-жил человек сколько лет, а тут… Именно в тот момент, когда мы к ней ехали! – Всё, конечно, бывает, это ведь жизнь… – Мегрэнь словно подслушала мудрое замечание нашего знакомого. – Только… И в самом деле странно. Я ведь зашла к ним во двор… послушала… поспрашивала. Клавдия Степановна была дома вместе с мужем. Забыла, как зовут… – Савва? – подсказала я. – Точно, Савва… Худенький такой дядька, седой. Он, похоже, хорошо выпивши, но говорил весьма связно, я сама слышала. Вроде бы у неё телефон зазвонил, и она почему-то из дома вышла на крыльцо. Хотя раньше всегда в доме разговаривала, мол, ей кроме Самариной никто больше и не звонил. И ему кажется, что по телефону сказали, чтоб она вышла. Он и внимания не обратил, а потом показалось, что вскрик услышал. Пока подождал, пока поднялся, вышел – она под крыльцом на земле лежит и уже не дышит. Получается, вроде оступилась. Я около участкового и следователя потопталась, поняла, что основная версия – несчастный случай. Кому, типа, нужна такая бабка? Мегрэнь посмотрела вопросительно, и я машинально откликнулась: – И правда, кому? – Ну, мне-то, откуда знать? – хрюкнула та, однако по глазам я видела, что Тайку что-то гложет. – Если она сама навернулась? – А если нет? Было любопытно, отчего Мегрэнь явно мается, но я её не торопила. Пусть сформулирует. Она тогда лучше соображает. Пока я мысленно философствовала, Тайка сунула руку в карман и извлекла оттуда серый сотовый телефон. Телефон был не её и, упаси бог, не мой. Где мой, я даже плохо себе представляла. – Вот, – буркнула Мегрэнь и подтолкнула мобильник ко мне по столу, – смотри… Я взяла его в руки и в некотором недоумении повертела. Обычный дешёвенький телефон. Проще не придумаешь. С таким даже я справлюсь. – А яснее нельзя? – Я попробовала его включить, но успеха не добилась. И в сердцах огорчилась: неужели даже с этой бамбуковой моделью я не в силах совладать? – Сломанный? Твой? – Нет, – мотнула головой Мегрэнь. – Не мой и не сломанный. Я нашла его в Борках. В кустах у калитки. Ну, у дома Клавдии Степановны… Несколько секунд я молча моргала на подругу. Подруга выглядела несчастной. – Да знаю я всё, что ты скажешь! – Мегрэнь не вытерпела, вскочила на ноги и замельтешила перед окошком. – Что он, скорее всего, принадлежит ей, и трогать его было нельзя… Но когда я его увидела, все уже уехали! Мне только нужно было посмотреть, кто последний ей звонил! Кнопку нажала – он мигнул и вырубился! Аккумулятор сел! – Я помалкивала. По моему мнению, это нормальное поведение для мобильника. Мегрэнь продолжила с удвоенной энергией: – Что мне было делать? Её мужу отнести? Думаю, ему сейчас не до телефонов… Не соседям же отдавать! А мы его только подключим, глянем номер, и сразу отвезём, куда следует! Воодушевившись своей же речью, Мегрэнь приободрилась и повеселела. Муки совести будущего работника правоохранительных органов за очевидный проступок явно поутихли. – Ты хочешь знать, звонила ли Эмма Клавдии Степановне? – А если не Эмма? – И каким образом ты это узнаешь? Перезвонишь и спросишь: «Здравствуйте! Это кто? Не вы ли случайно свернули шею старушке из Борков?» Или ты телефон Эммы знаешь? Мегрэнь выразительно фыркнула, демонстрируя какие для неё пустяки узнать номер мобильного. – На Юрку рассчитываешь? – я саркастически хохотнула. – А не он ли, помниться, пообещал тебе ноги выдернуть и спички вставить? Тайка на мгновение помрачнела лицом, но потом беззаботно махнула рукой: – Да ладно! Кто его боится?