– Да, трудно не заметить. Вам оказали медицинскую помощь? – Да, ваша честь. – И что же вы сделали, чтобы настроить кого-то против себя настолько, чтобы с вами так поступили? – Ничего, ваша честь. – Вы хотите сказать, что вас жестоко избили без причины? – Я уверен, что у него была причина. Просто не знаю какая. Может, ему мой вид не понравился или еще что. Триша продолжила: – Мистер Гордон, вы понимаете, что при любой попытке снять браслет с ноги сработает сигнал тревоги? Полиция будет у вашей двери или в месте вашего нахождения в течение нескольких минут? – Нет, мэм. Я не знал, но это неважно. Я не буду пытаться снять его. Я просто хочу иметь возможность зарабатывать, чтобы платить аренду и не есть тюремную еду. Без обид, но она ужасна. Триша улыбнулась: – Я не обижаюсь. В конце концов, если бы в тюрьме подавали филе-миньон, люди совершали бы преступления просто чтобы попасть туда, когда проголодаются. Мистер Гордон, как вы планируете зарабатывать? – Я работал на рыбацкой лодке. Уверен, капитан наймет меня обратно. – Вы понимаете, что если я понижу вам залог и вы сможете его позволить, то любое нарушение правил домашнего ареста приведет вас обратно в тюрьму? – Какие правила? – спросил Том. – Вам нельзя покидать пределы Дентона без одобрения суда. Нельзя совершать никаких нарушений, даже переходить улицу в неположенном месте. И наконец, вам запрещено употреблять алкоголь и любые препараты, не предписанные врачом. Вы понимаете и согласны соблюдать эти ограничения? – Да, судья. Слово взял Джек: – Если допустить, что ваша честь рассматривает снижение залога, о какой сумме вы думаете? Триша на минуту задумалась. – Я готова снизить ее до десяти тысяч долларов при условии, что он также наденет монитор. Джек повернулся к Тому и тихо спросил: – У тебя есть тысяча долларов? Том обдумал вопрос. – Есть. Я планировал потратить ее на кое-что другое, но, полагаю, это лучший вариант, что я могу получить, – вполголоса ответил он. – Это лучше, чем я ожидал, – сказал Джек, прежде чем повернуться к Трише: – Благодарю, ваша честь. У мистера Гордона достаточно средств, чтобы оплатить взнос поручителю. Триша повернулась к мистеру Херндону: – Мистер Херндон, вам есть что добавить? – Ничего помимо уже сказанного, – ответил Херндон. – Хорошо, – сказала Триша. – Залог снижен до десяти тысяч долларов. Что-нибудь еще, мистер Тернер? Джек убрал ходатайство о переводе Тома в тюрьму Уортона обратно в портфель. – Нет, ваша честь. Спасибо. – Пожалуйста, мистер Тернер. Триша повернулась к приставу: – Брэд, следующее дело. Через два часа Джек ждал Тома около тюрьмы, чтобы отвезти его домой. – Том, я загляну попозже поговорить о том, о чем мы не могли говорить в тюрьме. – Я не хочу разговаривать об этом. – Нам придется, хочешь ты или нет. У меня законный интерес к тому, на что ты намекал недавно, и нам надо обсудить, что ты не мог сказать в тюрьме. – Я не собираюсь говорить тебе, кто заставил меня соврать на суде. – Тебе не обязательно. Думаю, я и так знаю. Том вытаращился на Джека: – Откуда тебе знать? – Как сказал бы Шерлок Холмс, элементарно. Вечером, когда он приехал домой, Дженни уже ждала его. – Звонил папа, – сказала она вместо приветствия. – Что сказал? – Он позвонил кое-кому в Сент-Луис и велел ждать твоего письма в официальном конверте из его офиса. Он открыл письмо и дал ему предварительную информацию. Папа говорит, очень может быть, что у них будут сведения о твоем брате до того, как оно придет. – Здорово! – Было еще кое-что. – Что такое? – Он звонил мне около половины седьмого утра. – Рановато. – Он звонит мне в это время, потому что знает, что я дома. Он знает, что к этому времени я встаю и пью кофе перед началом нового дня, и он знает, что это лучшее время, чтобы поймать меня. Если я по какой-то причине не отвечаю, например в душе, он оставляет сообщение, и я всегда перезваниваю ему перед уходом на работу. – Хорошо, – сказал Джек, не совсем понимая. – Да. Он позвонил мне на работу – чего не делает никогда – и спросил, где я была. – Ты большая девочка. – Да, но все равно было неловко говорить папе, что я ночевала у тебя. – Ты же говорила, что он не из тех отцов, которые возмущаются по этому поводу. – Он не возмущался. Просто, ну, мне пришлось рассказать ему кое-что о наших отношениях. – Например? – Что мы любим друг друга. – Это плохо? – Нет, это не плохо. Просто, ну, это вызывает дальнейшие вопросы. – Например? – Переезжаю ли я к тебе. – Ладно, это шок. – Я не собираюсь на тебя давить. Я и сама не готова к этому. Я не знаю, что принесет будущее. Полагаю, если я продолжу любить тебя, то захочу сделать хотя бы это. Мне тебя не хватает, когда мы не вместе. – Это большой шаг. – Ты рассказывал про девушку, с которой жил в Новом Орлеане. – Да, но мы не любили друг друга.