Спустя мгновение оператор сказал: – Ричарда Грея Тернера не вижу в списках, но есть три возможных Ричарда Тернера. Две записи Ричард Тернер и одна Р. Тернер. Вы знаете адрес? – Есть 29-я Вест-стрит, 4207? – Извините, нет. – Ладно, можете просто дать мне эти три номера? Записав телефоны, он позвонил по первому из списка. Трубку взяла женщина. – Да, здравствуйте, – начал Джек. – Я ищу своего брата, Ричарда Тернера, и в справочной мне дали этот номер, записанный на такое имя. – Я знаю братьев своего мужа, и никто из них не стал бы его разыскивать, – ответила женщина. – Спасибо, – сказал Джек и нажал отбой. Следующий Ричард не ответил. Голос автоответчика просто сказал: «Привет, оставьте сообщение. Я перезвоню». Голос звучал так, что это мог бы быть Рик, но Джек был совсем не уверен. Он решил не оставлять сообщение по той же причине, по которой избегал говорить Лонни Гилкристу, что тот может быть подозреваемым в ограблении. Если этот Ричард Тернер окажется его братом, он может уехать из города, узнав, что Джек его разыскивает. Человек, записанный как Р. Тернер, взял трубку, но «Р» оказалась Ронда. Джек подозревал, что это может быть женщина, поскольку одинокие женщины, указывающие свои телефоны, часто использовали только первую букву, чтобы разные психи не могли определить, что они женщины. Прискорбно, что им приходилось так делать. Джек возлагал надежды на тот звонок, что переключился на автоответчик. Когда приехала Дженни, они поужинали и посмотрели телевизор, после чего отправились в постель. Джек заметил, насколько лучше было в кровати, когда она рядом. С ее теплом он чувствовал себя не таким одиноким. На следующее утро он опять попробовал позвонить, но с тем же результатом. В этот раз Джек чуть не оставил сообщение, но передумал. Попробует еще пару раз перед этим. 19 Когда он приехал на работу, у двери кабинета ждал курьер. – У меня посылка для мистера Джека Тернера, – сказал мужчина. – Я Джек Тернер. Передав Джеку опечатанную коробку, мужчина добавил: – Вам надо расписаться за нее. Джек знал, что в коробке. Материалы по делу Тома. Законы штата требовали предоставить защите все, что будет использовано в качестве доказательств против Тома. Джек ожидал тонкий конверт и удивился, что ему прислали коробку. Неужели против Тома так много? Он понимал, что выиграть это дело будет сложно, и, если быть честным с самим собой, не верил, что ему это удастся. Количество доказательств, для отправки которых потребовалась целая коробка, несколько шокировало, и Джек мимоходом подумал, сможет ли уговорить Тома заключить сделку о признании вины, если допустить, что у него каким-то образом получится ее добиться. Подписав бумаги, подтверждающие получение коробки, он вошел в кабинет, сел за стол и открыл ее. Конечно, там были обычные документы: рапорт об аресте, показания свидетелей, баллистическая экспертиза о незаконном пистолете, который Том сдуру использовал и стрелял, неважно, умышленным или нет был тот выстрел, а также ордер на обыск и протокол о том, где был найден пистолет. Однако чего Джек не ожидал, так это видеозаписи. Видеозапись, разумеется копия, потому что штат никогда не позволит оригиналу покинуть кабинеты прокуратуры, лежала сверху разных листов бумаги, словно какое-то странное пресс-папье. Достав кассету из коробки, Джек осмотрел ее. Она была помечена как видео с камеры наблюдения в магазине. Дата совпадала с датой ограбления. У него в кабинете не было видеоплеера, так что придется посмотреть вечером дома. Он знал, что нет смысла торопиться, поскольку запись, скорее всего, приведет к признанию его клиента виновным. И все же он должен посмотреть. Может, они с Дженни сделают попкорн и устроят вечер кино. Наверное, она будет в восторге. Пока Джек корпел над документами, присланными обвинением, он услышал, как открылась дверь и в приемную кто-то вошел. Хотя у него не было секретаря, да в нем и не было необходимости, он поставил стол в маленькой приемной, чтобы она не выглядела такой пустой. Джек догадывался, кто это мог быть, а когда услышал женский голос «Здравствуйте?», то убедился. Даниэль Уолфорд, мать девочки, арестованной за хранение кокаина, почти наверняка вместе с этой самой девочкой. Встав с кресла, он вышел в приемную. – Доброе утро. Вы мисс Уолфорд? – Да. Вы Джек Тернер? Мисс Уолфорд была привлекательной женщиной лет сорока с удивительными голубыми глазами и рыжими волосами, напомнившими ему миссис Доусон много лет назад, но как оказалось, на этом их сходство заканчивалось. На ней был дорогой костюм и пальто с меховым воротником, очень похожим на настоящую норку. Джек подошел к ней и протянул руку для рукопожатия. – Да, приятно познакомиться. Пройдемте в мой кабинет? Девочка выглядела робкой и нервной. Джек показал на два мягких кресла. – Пожалуйста, садитесь. Когда они расположились, Джек достал блокнот для заметок и сказал: – А теперь расскажите о вашем деле. Хранение кокаина, верно? – Да, – сказала миссис Уолфорд. – Тиффани умудрилась вляпаться в настоящие неприятности. Джек внутренне скривился от саркастичного тона матери. Такое отношение не поможет. Пытаясь вести диалог больше с девочкой, Джек повернулся к ней и сказал: – Тиффани, сколько тебе лет? – Семнадцать. В следующем месяце будет восемнадцать. Джек записал это в блокнот. – Можешь рассказать, что произошло? – Она была с… – начала мисс Уолфорд. – Я бы предпочел, чтобы рассказывала ваша дочь, – сказал Джек, изо всех сил стараясь быть вежливым. – Мне надо знать, как она держится в разговоре, если я буду представлять ее. – Разве мы не должны сначала подписать какой-нибудь документ? – спросила мисс Уолфорд. – Первая консультация бесплатна. Она для того, чтобы мы решили, сможем ли работать вместе. Когда примем решение, тогда можем начать оплачивать мое время. Джек изо всех сил старался вежливо улыбаться. Он не был уверен, что возьмется за это дело. Ему уже не нравилась мать, и у него было такое чувство, будто она будет вести все встречи. Похоже, она была из тех, кому нравилось быть главным. Женщина посмотрела на дочь. – Тогда продолжай, Тиффани. Расскажи мистеру Тернеру, что произошло. Тиффани замялась на мгновение, мельком подняв глаза на мать. Джек уже понял, что девочка совершенно запугана в ее присутствии. – Ну, понимаете, я гуляла с друзьями, и один парень спросил, не хотим ли мы повеселиться. Шелли сказала «да», и он отвез нас к себе. Мы думали, что у него там алкоголь или травка, или что-то вроде того, но он принес пакетик с белым порошком. – Это был кокаин, – обвинила мать. Джек коротко взглянул на мисс Уолфорд, потом повернулся обратно к Тиффани, стараясь игнорировать ненужный комментарий. – Шелли твоя подруга? – Да. Они с Памелой были со мной. – Хорошо, продолжай, – сказал Джек. – Ну, мы смотрим, а он уже достал зеркальце и ровняет порошок, чтобы мы нюхали. Памела говорит: «Что это?» – а он отвечает: «Кокс, детка» – и придвигается к ней, обнимая одной рукой. – Хорошо, подожди секундочку, – прервал ее Джек. – Этот парень приглашает вас к себе и предлагает кокаин? Это не дешевое удовольствие, знаешь ли. – Да, я знаю, – сказала Тиффани. – Значит, вы знакомы с этим парнем? – Нет. Мы не встречали его раньше. – Что еще произошло? – Я никогда не употребляла кокаин, так что сказала «нет». Шелли и Памела нюхнули. Когда мы уходили, он дал мне маленький пакетик и сказал: «Вдруг передумаешь. Если понравится, ты знаешь, куда приходить за добавкой». По дороге домой нас остановили. Офицер не поверил мне, когда я сказала, что кокс мне дал парень. Джек не винил офицера. Мгновение он рассматривал Тиффани и по ее глазам увидел – она поняла, что он знает об ее вранье. Девушка стрельнула глазами на мать, стараясь не выдать себя. Джек вспомнил, как Том стрелял глазами себе за плечо, давая понять, что у стен есть уши. В быстром взгляде девочки не было ни капли доверия. Она как будто говорила: «Да, я вру, но не скажу правду, пока она здесь». Ее история, хоть и возможная, была нелепа. Парни не стали бы тратить сотни долларов на трех девчонок, если бы не ожидали от них оплаты в любой форме. Вероятнее всего, секса. И все-таки даже в это оказалось сложно поверить, учитывая стоимость кокаина, который надо было потратить на трех девушек, чтобы развести их на секс. Дешевле нанять трех проституток. Джек сделал в своем кабинете звукоизоляцию, чтобы сидящие в приемной не могли слышать ничего из говорящегося внутри, даже на повышенных тонах. Ему надо было поговорить с девочкой без матери.