– Нет. Не ее. – Ее последнего бойфренда? – Вообще-то, я предпочел бы не говорить, если не возражаете. Ничего из рассказанного Тиффани не было доказано, поэтому пока что это просто ее версия случившегося. Мистер Фриман подался вперед и облокотился на свой стол. – Тиффани Уолфорд хорошая девочка большую часть времени, но у нее были проблемы. В этом году она выпускница и учится у нас с девятого класса. Я, как и вы, не могу вдаваться в подробности, но будет достаточно сказать, что мы в курсе того, что ее домашняя жизнь далека от идеала. Мистер Фриман снова сел ровно, но на этот раз не стал откидываться на спинку и закидывать руки за голову. Джек счел это сигналом, что разговор перестал быть неформальным. – Давайте договоримся – то, что я вам сказал, тоже конфиденциально. – Понимаю, – ответил Джек. – Могу я поговорить с Тиффани наедине? – Да. Я буду держать ваше присутствие в тайне, сколько смогу, если не возникнет ситуации, когда я буду вынужден признать, что вы приходили поговорить с ней. – Справедливо. – Тиффани ждет вас? – Нет. – Хорошо. – Мистер Фриман поднял трубку и набрал добавочный номер. Через мгновение он сказал: – Мисс Дрейк, будьте любезны найти Тиффани Уолфорд и пригласить ее в мой кабинет? Через несколько минут раздался тихий стук в дверь, и мистер Фриман сказал: – Войдите. В кабинет шагнула Тиффани Уолфорд, ее глаза распахнулись, когда она увидела Джека. – Что вы здесь делаете? – спросила она. – Мне надо было поговорить без посторонних, – сказал Джек. – Твоя мама не знает, что я здесь, потому что мне надо обсудить наш вчерашний разговор с тобой и только с тобой. Тиффани переводила взгляд с мистера Фримана на Джека. Она хотела что-то сказать, но передумала, очевидно предпочитая не говорит ничего в присутствии директора. Джек повернулся к мистеру Фриману: – Где мы можем поговорить без свидетелей? Мистер Фриман встал. – Мне все равно надо пройтись по коридорам. Можете воспользоваться моим кабинетом. Сколько времени вам понадобится? – Не уверен. – Ну, тогда, наверное, вам следует воспользоваться залом заседаний, – сказал мистер Фриман. – Я покажу, где он. Они прошли следом за мистером Фриманом по коридору, куда выходили несколько кабинетов, пока не дошли до темной комнаты. Мистер Фриман вошел и включил свет. В центре стоял большой стол для заседаний в окружении восьми офисных кресел. – Вы можете воспользоваться этой комнатой, – сказал мистер Фриман. – Тиффани, когда закончите, возьми пропуск у мисс Дрейк, чтобы вернуться в класс. – Он протянул руку Джеку. – Приятно было познакомиться, мистер Тернер. Надеюсь, ваша встреча будет продуктивной. – Спасибо, – сказал Джек, пожимая руку мистера Фримана. Когда они остались одни, Джек показал на кресло и сел напротив Тиффани. – Приношу извинения за подобный сюрприз, но мне надо поговорить с тобой наедине про вчерашний звонок. – Вы рассказали мистеру Фриману, что меня арестовали? – Да, мне пришлось, чтобы увидеться без присутствия твоей матери. – Отлично! Я не хотела, чтобы здесь знали! – Он сохранит тайну, – сказал Джек. – Никто, кроме нас троих, не узнает, почему я пришел к тебе. – Хорошо. Забудьте. Просто скажите, что вы хотите знать. – Мне надо, чтобы ты уточнила, правда ли все, что ты рассказала мне в офисе. Твоя мама говорит, что нет, но я должен знать, прежде чем начну планировать защиту. – Я уже ответила на этот вопрос вчера по телефону. – Да, но мне надо видеть твои глаза. Тиффани разразилась слезами. – Я не знаю, что делать! – Тиффани, тебе нравится Кит Бреслин? – Нет! – Ты хочешь, чтобы он исчез из твоей жизни? – Конечно хочу! Что за вопрос? – Посмотри мне в глаза и скажи правду. Он заставил тебя продавать кокаин для него? Это был его кокс? Она уставилась прямо ему в глаза, сделав паузу, чтобы убедиться, что их взгляды встретились. – Да. Джек не видел никаких признаков обмана. Она не отводила глаза. Даже не моргала. Он почти ощущал ее потребность в том, чтобы ей поверили. – Ты готова дать показания против него? Она на мгновение задумалась. Решив, что она не ответит, он добавил: – Тиффани, ты должна начать жить своей жизнью. Я знаю, мама есть мама, но вынужден сказать тебе, решения, которые она принимает, не отвечают твоим интересам. – Что, если он опять будет мне угрожать? – Думаю, мы сможем этого избежать. Поначалу ему не обязательно знать, что заговорила именно ты. – Он все равно узнает. – Только после ареста, и думаю, что могу гарантировать, под залог его не выпустят. Слишком много времени и усилий было потрачено, чтобы прижать его, но он все время ускользал. Я поговорю с нужными людьми и прослежу, чтобы тебе не пришлось беспокоиться о том, что он придет за тобой. – Его уже пытались арестовать? – УБН его знают, и они делают все, чтобы посадить его надолго. – Сколько ему грозит? – Зависит от того, сколько ты расскажешь агентам УБН и окружному прокурору. Тебе надо ответить на вопросы вроде того, есть ли у него где-нибудь большой запас наркотиков и знаешь ли ты, где, а еще, кто его поставщик. Какие у него сообщники. Такого плана. Любая предоставленная тобой информация усложнит жизнь ему и облегчит тебе. – Я боюсь. Это были простые слова, но абсолютно правдивые. На мгновение ей будто стало не семнадцать, а семь – испуганный ребенок в безжалостном взрослом мире. – Я знаю, но если вдруг покажется, что тебе грозит опасность, звони мне, даже если придется уйти из дома и добраться до автомата. Если так будет, звони за счет абонента. Я приеду за тобой и заберу в безопасное место. – Если он узнает, что вы сделали что-нибудь такое – или даже отвели меня в УБН – он и вам навредит. Джек дернул плечом. – Тогда я буду разбираться с этой проблемой, когда она возникнет. – Почему вы это делаете? Вам платят недостаточно, чтобы подвергать себя такой опасности. Джек взял обе ее руки в свои и подождал, пока она посмотрит ему в глаза. Ему надо было, чтобы она поверила его словам, так же, как ей надо было, чтобы он поверил, что Кит Бреслин заставил ее продавать кокаин. – Я тоже когда-то был покинутым ребенком. Мои родители были алкоголиками, городскими пьяницами Дентона. Двое взрослых помогли мне поверить в себя. Они сделали это, когда я сам был не в состоянии. Наверное, ты можешь сказать, что я изо всех сил стараюсь отплатить им за то, что дали мне любовь и опору, в которых я нуждался. Это все, что нужно, чтобы изменить жизнь, на самом деле. Ее слезы почти высохли. – И что нам теперь делать?