– Вообще-то, в шоке, – сказал Джек. – Мы тут занятно поболтали, – сказала Кармен. – Джек, как так получилось, что она думает, что мы были просто «друзья с привилегиями»? Ты не сказал ей, как сильно мы любили друг друга? Голос Кармен сочился хорошим настроением, как будто весь этот эпизод был всего лишь недоразумением, над которым они все вместе посмеются позже вечером. Но Джек помнил этот тон. Он мог звучать радостно, но капал ядом. – И вот я проехала всю дорогу от Хьюстона, чтобы просто сказать привет и выяснить, какие у тебя планы. Джек понял, что за визитом Кармен стояло нечто большее, когда та бросила взгляд на Дженни, как будто мечтая, чтобы она канула в небытие и оставила их наедине, чтобы они могли возобновить свои прошлые отношения. Он перевел взгляд с Кармен на Дженни и обратно. – Как ты узнала, где я живу? – Ну, я позвонила нашему арендодателю в Новом Орлеане, она была счастлива дать мне твой адрес для пересылки. Мне пришлось немножко приврать и сказать, что я должна тебе денег, но после этого она с радостью дала мне адрес, по которому ты живешь. Это и карта Дентона – вот и все, что мне было нужно, сладкий! Дженни пронзила Кармен взглядом: – Дай нам минуту, пожалуйста. Должно быть, Кармен решила, что Джени нужно уединение, чтобы сказать последнее прощай. Джек знал, что в ином случае она никогда не сказала бы то, что сказала: – Конечно, дорогуша. Не торопись. Она развернулась и ушла в дом. Когда Дженни шагнула наружу и закрыла дверь, Джек был уверен, что она действительно скажет свое последнее прощай. Когда она подошла к нему, по ее щекам бежали слезы. – Я знала, что ты что-то скрываешь! Я так и знала! – Дженни… – Почему ты не сказал мне, что у вас была любовь? Почему продолжал говорить, что вы оба были друг с другом только потому, что так было лучше, чем быть одному? – Я… – Ты врал мне, Джек! Врал! – Я могу объяснить, – сказал он. – Да неужели? Дженни скрестила руки на груди, провоцируя его попытаться убедительно объяснить свою ложь, а слезы боли и гнева текли и создавали на ее щеках маленькие ручейки. Они вдруг напомнили Джеку бурные потоки, появлявшиеся вдоль дороги во время гроз, когда он играл в детскую игру с плывущими ветками. – Во-первых, я никогда ее не любил, но да, она любила меня. Причина, по которой я не хотел рассказывать тебе всю правду, в том, что мне… – В груди стало тесно. – Мне было стыдно. – Стыдно? Почему стыдно? – Как я относился к ней. Воспользовался. Я знал, что она любила меня, и врал ей, говорил, что это взаимно. В конце концов я не мог продолжать. Я сказал, что больше не люблю ее, и заставил съехать. Она уехала из города, и я понятия не имел, куда она отправилась. – Ты сказал ей, что больше не любишь? То есть она думает, что ты любил ее, но перестал? Дженни еще сердилась, но ярость улеглась. – Да. – Джек, ты также никогда не говорил, что все это закончилось в прошлом ноябре, о чем она была более чем счастлива сообщить мне. Она все еще сохнет по тебе. Она думает, что только потому, что она вернулась, ты осознаешь свою ошибку и полюбишь ее – снова, по ее разумению. – Но я не люблю. – Ты уверен или это еще одна ложь, чтобы успокоить меня? – Конечно, я уверен. Прости, что соврал тебе, но мне казалось, что это безобидно. Кто же знал, что она поедет меня искать? – Дело не в этом, Джек. Ложь есть ложь. Если мы не можем быть честными друг с другом, у нас нет будущего. Если мы собираемся прийти к чему-то в наших отношениях, ты должен быть честным со мной, независимо от того, насколько больно, по-твоему, мне будет от правды. Независимо от того, насколько ты стыдишься правды. – У нее вырвался негромкий всхлип. – Я люблю тебя, Джек, и не хочу тебя потерять. Из-за нее или из-за нечестности. Джек притянул Дженни к себе. Сначала она сопротивлялась, но потом сдалась и крепко обняла его. – Мне жаль, что она приехала, – мягко сказал он. – Меня беспокоит не это, Джек. Я плачу не потому, что думаю, что ты выгонишь меня и позволишь ей переехать к тебе. Это глупо. Я плачу потому, что ты мне соврал. Вот и все. Твоя ложь причиняет гораздо больше боли, чем любая правда. – Прости меня. Я правда не думал, что это настолько плохо. – Настолько, – сказала она, слезы стихали. – Ты меня любишь? – Всем сердцем. – Тогда, может, надо пойти и сообщить об этом Кармен? Кажется, она считает, что вернула тебя. – Хорошо, пойдем скажем ей, чтобы уезжала. – Джек? – Да? – Она всегда была такая сумасшедшая? – Она всегда была такой собственницей. Очень ревнивая женщина. – Как ты был с ней? Она… злая. – Я не знаю, злая ли она. Однако ей всегда надо настоять на своем, и она считает, что все сделают что годно, чтобы она получила желаемое. – Это злая, Джек. – Нет. Просто избалованная. – Ладно, я приму этот ответ, но она все равно сумасшедшая. Ее родители были как твои? Алкоголики? – Да, с одним отличием. Ее родители были богаты. Владели землей со множеством нефтяных скважин, избаловали ее донельзя. – Как она вообще позволила тебе бросить ее? – Это было непросто. Я могу рассказать, но достаточно того, что это было безобразно. Может, так же безобразно, как будет сейчас. – Это из-за нее ты хотел убедиться, что я не ревнивая? – Да. – Ну, я не ревную к ней. Просто она мне не нравится. – Сегодня последний день, когда ты ее видишь. – Хорошо. – Дженни на мгновение задумалась. – Но это прозвучало, будто ты какой-то мафиози, который сделает так, чтобы она «исчезла». Она хихикнула ему в грудь, и для Джека этот звук был самой приятной музыкой. Краем глаза он заметил, что Кармен смотрит на них в окно. Когда они шли ко входной двери, Джек сказал: – Она думала, ты собираешься меня бросить. – Она ошибалась. Когда они вошли, Кармен подошла к ним, словно не замечая, какие проблемы устроила. – Итак, Джек, может нам следует поговорить о том, как ты совершил ошибку, бросив меня? – сказала Кармен. – Нет, Кармен. Я не совершал ошибку. Я не люблю тебя. На самом деле, никогда не любил. Прошу прощения, но я тебя использовал. Это было эгоистично с моей стороны. Так что видишь, ты пытаешься оживить любовь, которой никогда не было изначально. Я люблю Дженни. – Он посмотрел на Дженни, потом обратно на Кармен. – Не тебя. Пока он говорил выражение лица Кармен сменилось на растерянное, потом на злое. Она посмотрела на Дженни. – Прекрасно! Можешь его забирать! – ощерилась она. – Но не удивляйся, когда он и тебя обманет! – Она повернулась к Джеку. – Можете забирать друг друга! Она заслуживает такого гада, как ты! Кармен пошла в гостиную и схватила свою сумочку. Выходя за дверь, она кричала: – Джек, я ухожу! Как только я сяду в машину и уеду, никогда не пытайся найти меня! Ты меня не заслуживаешь!