5 В воскресенье Дженни приехала к Джеку в четверть шестого. Она привезла бутылку вина и была одета в голубые джинсы и симпатичный свитер. Джек провел для нее короткую экскурсию по первому этажу, не поднимаясь на второй, где располагались спальни. Дженни впечатлил красивый дом, который Хэнк купил незадолго до того, как Джек и его первая собака, Скелет, переехали к нему. Бринкли приветствовал ее виляющим задом, вывалив язык из пасти в явном восторге от появления еще одной пары рук, которая может его гладить. – Какой красивый пес! – сказала Дженни, наклонившись, чтобы почесать его голову, уши и щеки. – Да, ты красивый. – Ты собачница? – спросил довольный Джек. – Абсолютно, но в моей квартире нельзя заводить собак. – Она широко улыбнулась Бринкли. – Придется просто приходить сюда за собачьей дозой, а, мальчик? – Он будет в восторге. – Откуда он у тебя? – Из приюта. Я всегда беру собак там, а не покупаю в зоомагазинах или у заводчиков. Она широко улыбнулась ему, подняв голову. – Типичный адвокат защиты, полагаю. Готов всем организовать побег из тюрьмы. – Ну, я же не могу организовывать побеги своим клиентам, поэтому довольствуюсь собаками. – Я слышала, ты унаследовал этот дом от человека, который практически вырастил тебя? – спросила она, вставая. – Где ты это слышала? – О, вокруг. – Ты наводила обо мне справки? – Эй, девушке не помешает осторожность. Ты мог оказаться следующим Тедом Банди. – Уверяю тебя, я совсем не такой. – Именно так мне и сказали, так что не напрягайся. – Я и не напрягаюсь. – Так что насчет дома? Ты его унаследовал? Он невероятный. – Да. Хэнк взял меня к себе, когда мои родители погибли в автомобильной аварии. – Как вы познакомились? Джек подумал, что если откажется отвечать, то она продолжит задавать вопросы, так что решил рассказать, догадавшись, что это часть ее маленького расследования о нем. Это ему даже некоторым образом льстило. – Когда мне было почти тринадцать лет, я нашел на Сахарном острове голодающего пса. Я уговорил папу оставить его себе, но должен был сам зарабатывать на его содержание, включая ветеринарные счета. Хэнк был первым, кто меня нанял. – Он нанял тебя следить за порядком в доме? – Нет, на самом деле в то время он жил в сломанном школьном автобусе. Он нанял меня следить за ним. – Погоди! Я слышала о нем. Это его обвиняли в домогательствах к мальчику? Судя по голосу, она считала Хэнка виновным. – Ключевое слово здесь «обвиняли». И его обвиняли не в домогательствах к мальчику. Его обвиняли в домогательствах ко мне. На лице Дженни отразилось неприкрытое потрясение. – Ох. Ого. Извини, если сказала что-то не так. Значит, он тебя не домогался, да? – Вовсе нет. Он был добр ко мне. На самом деле, он самое лучшее, что случалось со мной, как и встреча со Скелетом. – Скелетом? – Голодный пес, которого я нашел. Хэнка судили и признали невиновным. Собственно, так я познакомился с Чаком и Тришей Шелтонами. Они были его адвокатами. – Почему же его судили, если ты сказал людям, что он тебя не домогался? Джек безотчетно вздохнул. Они углубились дальше, чем ему хотелось бы. – Примета времени, полагаю. Я был бедным сыном людей, единственным величайшим достижением которых было звание городских пьяниц. Никто бы мне не поверил. Сказали бы, что я защищаю Хэнка. – Мне жаль, что это случилось с тобой. – Я справился. Мы с Хэнком были больше как отец и сын. Мой собственный отец любил меня, как и мама. Просто алкоголь они любили больше. Хэнк заставил меня забыть боль той жизни. Дженни бросила взгляд на столешницу, где стояла бутылка вина. – Это ничего, что я принесла вино? Джек хохотнул. – Да, все хорошо. Я не против выпить время от времени, особенно хорошего вина. Просто слежу за тем, сколько пью. Умеренность – ключ ко всему, что мы делаем. Злоупотребление в чем-либо – вот что плохо. Когда верх берет одержимость, мешающая вашему благополучию, жизнь становится горькой. Дженни будто снова начала дышать. – Мудрые слова. Итак, когда приедут Шелтоны? – Около шести. Они не ранние пташки. – Я предупреждала, что могу прийти раньше. – Я рад, что так вышло. Это дало тебе время узнать про меня кое-что новенькое. Давай откроем вино? – Мне нравится. Джек осмотрел бутылку: – Каберне совиньон. Одно из моих любимых. – Боюсь, не очень дорогое. – Многие дорогие вина переоценены. Это хорошее. – Он вытащил пробку из бутылки и наполнил пару винных бокалов до половины. – Давай сядем в гостиной и насладимся вином, пока ждем Чака и Триш. Внезапно Дженни засмеялась. – Что такое? – Я только что поняла, что всегда называла ее судья Шелтон, а его мистер Шелтон. Не знаю, смогу ли называть их Чак и Триш, не испытывая неловкости, как будто нарушаю какую-то границу. – Глупости. Ты можешь звать ее судья Шелтон на работе, но в моем доме они просто Чак и Триш, или Триша. В гостиной Джек решил расспросить Дженни про нее, поскольку теперь она много знала про него. – А что насчет тебя? Ты говорила, что влюбилась в местность, когда твой отец служил в Пенсаколе, и что он работает в Вашингтоне. Какие у тебя планы на будущее? Как ты стала тем, кто ты есть? – Ого. На самом деле, мои планы на будущее не такие уж большие. Я счастлива там, где нахожусь сейчас, по крайней мере на время. Я бы не прочь найти работу получше с более высокой оплатой. Что же до человека, которым я являюсь сейчас, полагаю, ты спрашиваешь о моей истории, да? – Ну, мою ты знаешь. – Уверена, что не всю. – Да, но главное. – Было трудно рассказывать мне все это? – Должен признать, что да, вроде того. – Извини. Иногда я могу быть настырной. Папа говорит, это мой самый большой недостаток. – Понимаю, почему он так говорит.