– Ну-ка! – майор даже привстал, когда Никита вытащил из кармашка кителя сложенный вчетверо плотный лист бумаги. Развернул его и разгладил ладонью. Тонкие, налитые густой чернотой брови медленно сошлись, как два крыла, на переносице и тут же взлетели вверх. – Это что? Кого хочешь отслеживать? – Это не прибор слежения, Остап Васильевич, а всего лишь опытная модель, которую я хочу использовать для экспериментов. У меня много знакомых и друзей, которые разбросаны по Петербургу, и чтобы не гоняться за ними по столице, хочу сделать проще. При встрече подсаживаю на них «жучок» и делаю привязку на планшет. И все. Остается только развлекаться, поглядывая на перемещения точек. – Развлекаться, говоришь? – руководитель кафедры постучал пальцами по схеме, аккуратно вычерченной на бумаге. – Похоже на принцип сигнала беспроводной связи, когда клиент отслеживается по модулю привязки к местности через спутник? – Да, только здесь роль модуля будут играть ауры людей. – Хм, парень, ну ты и даешь… Это ведь немного не по закону, да? – Я консультировался с юристами, – твердо ответил Никита, не отводя взгляда от Затонского. – Они уверили меня, что создание опытной модели магического свойства не противоречит закону о приватности граждан. – Ты с какими юристами успел переговорить? – майор хмыкнул от удивления. Не ожидал он такой прыти от юнца-первокурсника. – С гражданскими? – И с ними, и с теми, кто в Коллегии иерархов сидит. – Поня-а-а-тно! – протянул Затонский. – Значит, пришел ко мне, вооруженный непробиваемыми аргументами. Никита кивнул. Он не собирался говорить, что звонил деду с просьбой как следует расспросить знакомых законников по гражданскому и магическому праву, чем ему может грозить использование модуля активного слежения. Описал принципы работы, выслушал ряд замечаний и через пару дней получил исчерпывающий ответ. – Ладно, в чем испытываешь сложность? По схеме вижу, что все компоненты активного слежения совмещены правильно. Вот только использование энергии всех стихий вижу излишним. Можно было аккумуляторный блок совместить с «огнем», а передачу сигналов пропустить через «воздушный» модуль. – Автономное питание, – коротко пояснил Никита. – Здесь трудностей я как раз и не наблюдаю. Проблема в возможности отображать совмещенные передвижения объекта и его точки на планшете. Если для мобильной связи это не представляется сложным, то моя схема работает на иных принципах. – Да, это тебе не пальцем щелкать, чтобы из плетения создать материальную вещь, – усмехнулся Затонский. – Ты же представляешь, что такое – аура? Объяснять не надо? – Представляю. – Ну вот. Это энергетический сгусток жизни, который нельзя оторвать от человека или животного и перенести его частичку на планшет. А именно это ты и хочешь сделать, – майор поднес к губам кружку и сделал приличный глоток. – Вот, кофе совсем холодный. Отвлек ты меня. – Так вы его согрейте, – намекнул Никита на возможность чудо-кружки нагревать содержимое посредством трения ладоней по ней. Курсанты сами создали нужное плетение и интегрировали его в структуру посуды. Получилось что-то вроде коллективной курсовой работы, за которую получили «одобряем-с». – Кофе пьют горячим, а подогретое – уже помойка, – пробормотал майор, снова склоняясь над схемой. – Слушай, Назаров, вот создал ты головоломку для меня! Я же теперь не успокоюсь, пока не найду ключик к ее решению! Ты можешь оставить мне схему? – Конечно, Остап Васильевич, какие вопросы? – кивнул Никита. – Это же копия. Дома у меня схема на целый ватманский лист расчерчена. По выходным работаю, когда рядом никого нет. Не отвлекает. – Назаров! – майор Затонский выпрямился, и Никита заметил, как в его прищуренных глазах плещется смех. – Ты это свое затворничество брось! Будущее куется именно сейчас, когда на тебе мундир курсанта ВВА. Заведи-ка девушку срочно, чтобы пригласить ее на мороженое или на дискотеку сходить. В самом-то деле… – Ну, я же не целыми днями сижу в четырех стенах, – стал увиливать от прямого ответа Никита. – Есть знакомые, не отрицаю. Но это все так… несерьезно. А память сама предательски подкинула картинку спускающейся по лестнице Ларисы Зубовой в короткой шубке. И она была настолько яркой, что Никита едва сдержал дрожь. Сразу вспомнились слова Мишки Орлова о способности дочери посла привязывать к себе человека, понравившегося ей. «Стоит только пальцем щелкнуть». Ага, кажется, щелкнула. Ему на самом деле мучительно захотелось встретиться с Ларой, и такой позыв начался не в этот момент и не вчера. Желание наползало исподволь, как хищное и осторожное животное, скрадывающее свою жертву. К тому же распаляя воображение бесстыжими картинками переплетенных в страсти тел… – Назаров! – окрик майора вернул его в реальность. – Отставить! Что за соляной столб передо мной? Жив? – Так точно! – встрепенулся Никита. – Накатило внезапно, извините. Я могу идти? – Конечно, – смягчился офицер, внимательно вглядываясь в лицо курсанта, отмечая в нем какую-то разительную перемену. То стоял перед ним живой, заинтересованный в своем проекте человек, и вдруг глубокая бездна отрешенности и безразличия плеснула из его глаз. Что привиделось парню? – Кстати, вот эта работа вполне тянет на дипломный проект. Возьмешься? Я буду твоим научным консультантом! Вообще-то я не предлагаю первокурсникам брать диплом, а начинаю с третьего подбирать кандидатов. Но ты меня заинтересовал. Возьмемся? – Так точно, господин майор! – Никита встал навытяжку. – Почту за честь! – Свободен, – вздохнул Затонский. – После Коловорота наша Академия начинает предвесенние учения. Сначала осваивается теоретическая часть на месте, а потом переезд в лагеря. Готовься. К волхвам будет особое требование. Осваиваем новейшие методики защиты войсковых подразделений. В пылу своих изысканий, Назаров, не забудь проштудировать нужные концепции, чтобы не оконфузиться. Понял? – Так точно! Разрешите идти? – Разрешаю. Никита четко развернулся через левое плечо и вышел из кабинета. Плотно притворив дверь, он неожиданно для себя прислонился к стене и помотал головой. Наваждение схлынуло, но оставило необычайно сладкое чувство чего-то запретного, захлестывающего своей новизной и страстью, которую нужно срочно преодолеть. «Что тебе от меня надо? – подумал Никита с недоумением. – Неужели сумела подцепить на меня какое-то заклинание?» Он вышел из кирпичного здания административного корпуса и, не задерживаясь, пошел по дорожке в сторону курсантских курилок. Встречаться сейчас с кем-то, начиная от товарищей по учебе и заканчивая офицерами, ему не хотелось. Надо разобраться с самим собой. Свернув в сторону, он нырнул в проем между казармой и учебным центром. В парке сейчас безлюдно. Мало кому хочется в свободное время морозить сопли на свежем воздухе по доброй воле. Все или в казарме, или в нарядах. Это ему на руку. Хотя бы никто не будет отвлекать. Раскидывая остатки пожухлых листьев по сторонам, Никита нашел сухое местечко и сел прямо на землю, привалившись спиной к дереву. Начал прощупывать свою ауру, начав с внешнего слоя, на который могли спокойно навешать отвлекающее плетение. Молодой волхв подозревал, что Лара обнаружила пробой в его полевой структуре, когда он неплохо потратился на фокусы. Такое могло вполне быть. Увидела уязвимое место и подсадила «манок». «Манком» в среде волхвов называли заклинание, способное притянуть мужчину к женщине так, что стоило большого труда, энергетических и моральных потерь оторвать его. Лара вполне могла сотворить такое. Приглянулся молодой красивый, сильный парень, умеющий не только языком болтать, но и где надо кулаком врезать. Значит, те атлеты ее никак не устраивали. Свита оказалась с гнилой начинкой. Решила поменять окружение? Так, внешний слой нормальный, теперь предстоит функциональная проверка всех закоулков организма. Впав в расслабляющий медитативный транс, Никита начал, как ни странно, с пальцев ног и, постепенно переходя с уровня на уровень, поднялся к темечку. Мысленно пожал плечами. Ничего не было. Но ведь зов ощущался так явно, что весь позвоночник отзывался сладкой дрожью. Маленький шарик золотисто-сиреневого цвета, опутанный сложной сетью узоров, обнаружился в крестце. Он скромно сидел на одном месте и только пульсировал с разной степенью интенсивности. – Привет, – негромко сказал Никита, улыбнувшись шарику. – Красивый какой. И опасный. Зачем ты здесь, спрашивается? Что же хочет твоя хозяйка? Самым сложным оказалось развернуть внутренним взором сетку плетения. Шарик упорно сопротивлялся, искрясь болючими выплесками, отчего по спине пробегали мелкие уколы, похожие на мурашки, когда ногу отсиживаешь. Но провернуть такую операцию удалось. Антагонист наконец-то развернулся, и Никита присвистнул. Сеточка действительно была непростой. Тонкие линии сплетались в сложнейшие узоры, схожие с арабесками, и нарушение какой-нибудь детали могло принести неприятные последствия для носителя. А ведь главный элемент сидел в центре узора и нахально подмигивал пульсирующей точкой, призывая забыть все прошлые влечения и отдаться новой стихии – любви и наслаждениям. Греза была настолько сильной, что Никита реально испугался и, выскочив из медитации с головной болью, обнаружил себя лежащим на холодной земле. Встал, отряхнулся и задумчиво посмотрел по сторонам. Никто не видел, что здесь произошло? Нет, в парке тихо, прозрачное синее стылое небо казалось нанизанным на голые верхушки деревьев; раздавалось грустное посвистывание какой-то пичуги, опечаленной приближающейся зимой; редкий ветерок сбивал палые листья в неряшливые кучки мусора. Бросив взгляд на часы – до развода на вечерние занятия оставалось полчаса – Никита решительно зашагал по дорожке к казарме. Старшие курсы располагались во втором подъезде. Дневальный, скучавший на тумбочке возле входа в спальные помещения, с удивлением взглянул на Никиту. – Стоять! – властно, но не повышая голос, сказал он, вертя на пальце кожаный ремешок, на котором была закреплена маленькая личная металлическая печать. Они выдавались каждому курсанту ВВА для опечатывания шкафчиков, где хранились документы и книги, не предназначенные на вынос из учебного корпуса. – Ты куда разогнался, щегол? – Мне с Орловым поговорить, – Никита не стал нарываться и спокойно встал возле дверей. – Как-нибудь вызови его. Дело срочное. – А пирожков маминых не хочешь? – усмехнулся дневальный. Никита посмотрел на вымахавшего под два метра лося, безостановочно крутящего ремешок с печатью, и понял, что зря теряет время. Но сдержался и попробовал еще раз: – Пирожки уже переварились. Спасибо, сыт. Ну, крикни Орлова, если он здесь! Действительно, очень нужно! Дневальный усмехнулся и демонстративно навалился локтем на тумбочку. Шнурок так и летал по воздуху, описывая правильный круг. Внезапно он резко остановился, как будто попал в жесткий захват, и вытянулся в струну, чуть не вывернув палец дневальному. С испугу курсант отскочил от тумбочки, а палец слетел со шнурка. Глядя на висящий в воздухе свой фетиш, дневальный сглотнул слюну. – Орлов! – визгливо проорал он. – К тебе пришли! На выход, срочно! Шнурок упал на пол. Курсант торопливо подобрал его и лихорадочно затолкал в карман гимнастерки. – Все в порядке? – участливо спросил Никита. – Да… Сразу бы сказал, а то начал здесь свои штучки показывать! – критика испуганного лося была неуместной и неправильной, и волхв только улыбнулся. Появился Орлов в исподней рубахе, заправленной в штаны. Он удивленно взглянул на Никиту и заулыбался, протянув ему руку. – Здорово, чародей! Чем обязан твоему визиту? – Поговорить надо, – Никита показал пальцем на входную дверь. Дескать, выйдем на улицу? – Не-не, – замотал головой Орлов. – Пошли в каптерку. Там сейчас народу никого нет, слушать твои тайны некому. Он приобнял Никиту за плечи и отвел в комнату для личных нужд курсантов. Действительно, в небольшом служебном помещении кроме гладильных досок, пары столов и стульев ничего и никого не было. Орлов плотно закрыл дверь, с грохотом придвинул один стул к Никите, на второй сел сам. – Ну, признавайся, чего хотел? – Расскажи все, что знаешь, о Ларисе Зубовой, – выпалил Никита. – Тю-ююу! – присвистнул Мишка, и в его глазах появилась тревога, он даже смеяться не стал. – Ты серьезно? Неужели точно тебя подцепила? – Ты рассказывай, – нетерпеливо заерзал на стуле Назаров. – А все теории оставь при себе. Мне очень нужно. – Лариска – дочь барона Зубова, являющегося полномочным послом в Швеции, – Орлов поцарапал кончик носа. – Живет в особняке на Малой Посадской, одна, без родителей. За ней присматривает тетка по матери, чтобы уж совсем не съехала с катушек. Не замужем, хотя давно бы пора остепениться. Отец пытался в прошлом году устроить ей партию, но она взбеленилась и умотала из столицы на несколько месяцев. Барон плюнул на это дело – ведь у него государственная служба, а не посиделки в иностранной столице. Уехал обратно. – А в чем причина такого поведения? – Да как тебе сказать, – поморщился Орлов. – Странная она девушка. Я же не зря сказал, что она вампир. Не в том смысле, что кровь сосет. Подбирает под себя свиту и начинает колобродить по столице. Фуршеты, вечеринки, гонки на машинах по ночному городу… Как минимум возле нее не меньше десяти воздыхателей, и больше половины – известные фамилии. Головы умело дурит. Знающие люди говорят, что Лара умудряется привораживать к себе парней, ломает им личную жизнь. На моей памяти у моих двух знакомых свадьбы расстроились. Орлов пристально посмотрел на Никиту, покачивая головой. Что-то он разглядел в неподвижных зрачках молодого волхва, но окончательный диагноз ставить не торопился. – Лариса настолько плохой человек? – осторожно спросил Никита. – Да нет же! – досадливо воскликнул Мишка. – Хорошая девочка, красивая, умная… Ты ведь ее прекрасно разглядел! За ней сначала полгорода бегало, а потом многие поняли, что Зубова – опасная хищница, и стали сворачивать контакты. Ну, влюбленных дурачков у нее всегда было много. – Кто она по рангу? Лекарь или ведунья? – Скорее, ведунья, но с изъяном. Проверяли Лару качественно, только после этого отец с матерью рукой махнули на все выходки девчонки. Несчастна она по-своему… – У Ларисы дар деформированный, – признался Никита. – Видит кандидатуру очередного воздыхателя и подсаживает плетение. Все – аркан… – Ага, разобрался-таки? – усмехнулся Орлов. – Вот поэтому знающие люди советуют при встрече с Зубовой не ослаблять свою защиту. Любая щель – и готово. – Но ведь она не каждого цепляет, – возразил Никита. – Только тех, кто нравится ей. – Слушай, Назаров, а ведь ты попался, – уверенно произнес Орлов без улыбки. – Не знаю как – но она пробила твое поле. Даже странно, как такой сильный волхв лопухнулся. – Воспользовалась моментом, – поморщился Никита и рассказал, что произошло на стоянке. Причина откровения была простой. Мишка многое знал из жизни молодой аристократии и действительно мог дать дельный совет. Орлов долго молчал, переваривая услышанное. – Н-да, вот это поворот. И как ты себя чувствуешь? Тянет к Лариске?