— Я увидела его только тогда, когда включился свет, я же вам говорила. — А где же он был все это время, по-вашему? — Откуда мне знать? — я пожала плечами. — Я ждала его к одиннадцати, но в половине произошло то, что я вам сказала, так что, наверное, он пришел раньше. — А он говорит, что пришел в начале одиннадцатого, обошел все двери, проверил, заперты ли замки, пошел к вахте, вас там не было. — Правильно, я услышала шум из зала с костями, — в который раз стала я объяснять. — Немного испугалась и пошла проверить, кто там ходит. Я думала, что это Михал Иваныч и есть. — А он сказал, что не видел вас там в это время. Я насупилась. Дело принимало серьезный оборот. — А про то, что свет потух, он вам говорил? А про сигнализацию в музее? Соболев кивнул, вертя в руках авторучку. Поглядывал на меня исподлобья и явно недружелюбно. — Говорил. Свет выключился около десяти сорока пяти, а включился буквально через пару минут. Тогда и сигналка сработала. — Да, так и было. Как раз, когда свет включился, я и увидела сторожа. Он стоял в зале с костями, а я…. — А вы угрожали ему огнетушителем, — закончил за меня Соболев. Я вытаращила глаза в полном обалдении. — Что я делала?? Он что спятил? — Попрошу вас выбирать выражения, вы на допросе. — Послушайте, я не знаю, с чего вдруг Михал Иваныч стал менять свои показания, но в тот вечер он при мне говорил сотруднику полиции, что действительно видел у меня в руках огнетушитель, только я ему не угрожала. Я взяла тяжелый предмет для самообороны. Мне было страшно, если вас это интересует. — Не очень, — кисло усмехнулся капитан и снова стал глядеть в окно. Я уже не на шутку беспокоилась и ерзала на неудобном деревянном стуле. Почему сторож сказал Соболеву такую чушь? С чего ему путать версии происходящего? Или он, действительно, думает, что я шпионка. Глупость какая-то. — Итак, вы взяли огнетушитель и…. — И пошла с ним в зал с костями. Я ведь уже рассказывала. — Здесь я решаю, что вы рассказывали, а что нет. Я нервно сглотнула. Гнев свой я уже едва сдерживала. — Почему вы пошли именно туда, Кира Юрьевна? — Потому что там кто-то был. — Вы его видели? — Нет, но ведь… — Вы его не видели, так почему решили, что там кто-то есть? — Там кто-то ходил. Я уверена, что слышала его. — А вот сторож говорит, что никого не слышал. — Я сама лично закрыла замок в этом зале. А когда сотрудники приехали, он был открыт. У вас есть сомнения в том, был ли там кто-то третий? — Кира Юрьевна, вопросы здесь задаю я. Я сжала кулаки в бессильном гневе. Вот гад. Он меня специально изводит, я была в этом просто уверена. Издевается и получает удовольствие. Да как таких вообще земля носит. Чтоб тебе пропасть, мент паршивый. — Так вы утверждаете, что слышали чьи-то шаги в ночь похищения ценного экспоната? — услышала я снова его голос через какое-то время. Я подняла глаза от своих крепко сжатых кулаков и посмотрела на Соболева. — Да, и на следующий день тоже, перед тем, как меня стукнули по голове… — К этому мы еще вернемся, — перебил меня капитан. — Вы уверены, что не видели того, кто находился в зале? — Нет, я уже говорила вам, что… — Да- да, конечно, — снова этот противный менторский тон. — В котором часу вы слышали шаги? — Около половины одиннадцатого. Вы ведь уже спрашивали! Михал Иваныч как раз должен был… — И к этому мы тоже еще вернемся. Но позже. Я в конец разозлилась. С меня было довольно. Я вскочила со стула, на котором сидела. За моей спиной скрипнула дверь, но я не обратила на это никакого внимания, полностью поглощенная злостью на капитана. — Послушайте, я прекрасно помню, что слышала и что видела. Не нужно говорить со мной, как с полной идиоткой, — выпалила я. — А если вы просто решили отыграться на мне за то, что я отказалась идти с вами в кино, так это… Продолжения фразы я не договорила, потому что меня перекричал Соболев: — Тебя что стучать не научили, Лысенко?! Я обернулась. В дверях стоял тот самый молодой парень в форме, что помогал мне подняться в музее и отвозил в больницу. И судя по выражению его лица, мою фразу о том, что я отказала его начальнику, он прекрасно слышал. Физиономия у него была красная до невозможности. — Простите, Кирилл Сергеевич, я стучал, но вы не ответили… Тут пришла девушка насчет украденной сумки… — Ты что не видишь, что я занят? Прими сам заявление, только составь по форме, а не как в прошлый раз. — гаркнул Соболев и дверь тут же захлопнулась. — Работнички… Я тихонечко опустилась на свой стул, стараясь не встречаться взглядом с грозным капитаном. Мне вообще хотелось подобно сержанту Лысенко спрятаться за дверью и больше никогда не видеть злого лица Кирилла Сергеевича. — Извините, — почти шепотом сказала я, разглядывая свои руки. Он проигнорировал мои слова. Взял со стола какую-то бумагу, размашисто поставил на ней свою подпись и протянул мне. — Распишитесь внизу, — я послушно выполнила его приказ. — Отпускаю вас под подписку о невыезде. Пока ведется следствие, я должен знать, где вас найти. Я согласно кивнула. — И подруге передайте, что я настоятельно советую ей вернуться поскорее из поездки. — Вряд ли она меня послушает… — попыталась я вставить свои пять копеек. — Значит, придется постараться. — Я могу идти? — я снова нерешительно поднялась со своего места. Кирилл Сергеевич поднял на меня тяжелый взгляд своих светлых глаз. — Свободны. Дважды мне повторять не пришлось. Я пулей вылетела из кабинета, пробежала по коридору, едва не задев плечом проходившего мимо сотрудника. И только на улице смогла перевести дух. Села на лавочку и немножко поглядела в небо, слушая, как в бешеном ритме бьется сердце. А вы, Кирилл Сергеевич злопамятный гражданин, оказывается. И весьма самолюбивый. Я вдруг ясно осознала, что с точки зрения капитана и с точки зрения сотрудников музея, я главный подозреваемый. И никто не поверит, что я действительно слышала шаги какого-то постороннего человека. Я не удивлюсь, если они у себя там, в полиции, решат, что я сама и головой стукнулась, для убедительности. Я уже готова была ко всему. Выход мне виделся только один. Весьма плачевный, и совсем мне не свойственный. Чтобы меня не обвинили в краже и не посадили в тюрьму, нужно самой найти этого вора. И доказательства его вины представить Соболеву. Тогда, возможно, он убедится, что я ни в чем не виновата. Но как это сделать, я понятия не имела. Оставалось надеяться, что Ритка сможет дать мне дельный совет. Глава 5 — Кажется, разозлила ты нашего капитана не на шутку, подруга, — голос Риты звучал более чем озабоченно. — Да я же не специально, — в который раз уже говорила одно и тоже, но едва ли была услышана. — Ладно, как-нибудь с капитаном этим мы поладим. Есть хорошая новость. Начальству позвонила, покаялась, оно слегка поворчало, но простило. — Слава Богу, — я облегченно выдохнула. — Одной головной болью меньше. — Ага. Только вот поскольку до праздников я все равно не вернусь, то тебе придется еще немного поводить экскурсии в музее. Больше-то все равно некому.