Глава 2 В душевой было много народу. Их, мужиков, человек пятнадцать, в соседней, женской, еще полдюжины. Все они закончили работу и теперь приводили себя в порядок перед тем, как пойти домой. Макар был в легком шоке. Он четыре года работал монтажником на высоте, утеплял, укреплял здания, чинил карнизы, обслуживал офисные кондиционеры, но с ним и его коллегами никто не нянчился. А тут… Просто лакшери курорт! Одежду, обмундирование выдают, плюс рации, чтобы связываться друг с другом, а еще воду, снеки для перекуса. Через пять часов полноценный обед с горячим. Потом еще столько же нужно проработать, и все! Водные процедуры тоже входят в двенадцатичасовой рабочий день. График два через два. Зарплата как две Полиных. И это стартовая. Наберешься опыта, станешь быстрее мыть окна, она повысится. А сумеешь выделиться и занять место бригадира, будешь деньги мешками таскать. Два требования к работникам: не халтурить и не воровать. Самое удивительное, что Макар нашел эту работу по объявлению. Точнее, рекламному буклету. Вынул его из почтового ящика. Прочитал, заинтересовался, позвонил. Позвали на собеседование. Оказалось, он подходящий кандидат: опыт работ на высоте очень приветствовался. За сегодня он, конечно, устал, но не до изнеможения. А после душа вообще чувствовал себя бодро. — Макарыч, как тебе первый день? — обратился к нему парень по кличке Дробовик. Когда-то он случайно выстрелил из этого оружия себе в ногу, но это ранение спасло его от скоропалительной женитьбы на первой давшей ему девчонке. Пока в больнице лежал, невеста загуляла, и Дробовик от своего намерения отказался. Потом узнал, что на ней пробы негде ставить, и набил на руке изображение своего спасителя. Эту историю он рассказал Макару, когда они работали — Дробовик был его куратором. — Мне все понравилось, — ответил ему Богатырев. — Да, у нас тут все условия созданы для рабочего класса. Поэтому каждый за место держится. — Чье я тогда занял? — Девчонка одна в декрет ушла. Прикинь, через стекло умудрилась очаровать одного мужика из офиса. Сейчас живет как принцесса… — На Рублевке? — Ты сказки-то не сочиняй. Такие истории из кино. Ее муж просто обеспеченный человек, не олигарх. Но для девушки с окраины Кагалыма и начальник отдела крупной столичной фирмы — принц. — Дробовик, болтая, одевался. Сделал он это быстро. После чего выпалил: — Как насчет того, чтобы по пивку? — Я не пью. — Совсем? — Макар кивнул. — Я, если что, угощаю. — Спасибо, но я домой. До завтра. Макар на самом деле не употреблял алкоголя даже по праздникам. Не курил и не сквернословил. Он родился в семье истовых баптистов. Мама и папа поженились молодыми, когда оба учились на втором курсе института. Оба были комсомольцами и атеистами. Через два года у них родился первенец, за ним следом второй ребенок появился. Отец худо-бедно окончил институт, а мама погрязла в пеленках-распашонках. Жили бедно, но не впроголодь. Государство молодой семье помогало, немного родители. Думали Богатыревы, что как дети чуть подрастут, заживут лучше: отца продвинут по службе, мама работу найдет. Но грянули девяностые со всеми вытекающими. Ни дотаций, ни зарплат, выплачиваемых вовремя. Богатыревы, как и многие, начали тонуть в нищете. А тут еще третья беременность. Тогда-то их и отыскали баптисты. В те времена много проповедников с Запада в Россию ринулось. Они были лучезарны, вежливы, убедительны и очень настойчивы. Приглашали на службы, книги раздавали, а иногда помощь гуманитарную. На нее они Богатыревых и поймали. Когда овощи с огорода закончились, на мясо денег нет, а тебе приносят тушенку и «Анкл Бенс», поневоле начнешь людям доверять. И стали родители ходить на собрания. Детей с собой брали. И тот, что в животике, напитывался словом божьим. Жаль, родился больным и вскоре умер. Но родителям сказали, это испытание для избранных Господом. Мать потом родила еще Макара. Первым его воспоминанием была проповедь какого-то гастролирующего по стране американского пастора. Он был чернокожим, очень крикливым и музыкальным. Привез с собой двух помощниц с божественными голосами. Они пели после каждой проповеди, и это было здорово. Но проповедник врывался и начинал то визжать, то сипеть, то басить. Мог упасть на пол и хохотать. Макара он до дрожи пугал. Мальчик не спал ночами, да еще и писался. …Богатыреву было тяжко вспоминать о прошлом. И до сих пор ему в кошмарах снился чернокожий проповедник. Но в принципе жизнь его сложилась нормально. Получив аттестат, он уехал из дома, отучился на слесаря-ремонтника, отслужил в армии, поработал в Краснодаре, переехал в Москву и встретил замечательную девушку. О своем прошлом он Поле не рассказывал — стыдился. Не себя, родителей. По сути, они были побирушками. Отец был в состоянии найти более денежную работу или хотя бы шабашку, мать могла куда-то устроиться, вместо того чтобы торчать в церкви все свободное время. Они рожали детей, но о них, по сути, не думали. Не считались с их мнениями и желаниями. Отбирали игрушки, развратных Барби и агрессивных роботов, книги, более или менее модную одежду. Старшему брату не позволили на бокс записаться, а сестре на танцы (будет вилять задницей в короткой юбке, грех-то какой). Как потом Макар понял, то была секта при церкви, потому что другие баптисты жили иначе. Или это пастор постепенно сходил с ума, утягивая за собой главную помощницу? Макар терпеть не мог побирушек, бомжей, просветителей и агитаторов. Будь его воля, всех бы отправил на каторгу, чтоб в шахтах и каменоломнях работали и приносили пользу обществу. Мнение свое он оставлял при себе. Знал, оно Полине не понравится. Да и не имел он права в текущей ситуации на других вякать. Сам жил за счет женщины. Пусть временно, но… В Москву Макар не на заработки поехал. Ему хватало тех денег, что он имел в Краснодаре. Он хотел найти в столице человека, который мог сделать его богатым. Конкретного! Но его сначала обманули, потом обокрали, вот и пришлось на работу устраиваться. Благо подвернулась такая замечательная. …Зазвонил телефон. Полина! — Алло. — Привет, милый. Как ты? — Нормально. Работу закончил, иду к метро. — Устал, замерз, проголодался? Я щи варю. И буду печь ватрушку. И как сказать, что не особо устал, не сильно замерз, а есть пока не хочется вообще? — Как здорово! Но ты же сама весь день на ногах, ограничься супом. — Она ленивая, быстро готовится. Завтра с собой возьмешь на работу. — Поль, нас кормят. — Дрянью какой-нибудь… На самом деле привозили отличную иду из кафе домашней кухни, но Макар об этом умолчал. Поля — спасатель по жизни. С теми же документами он бы и сам разобрался. Но она хотела водить его за ручку по инстанциям. Макар не возражал. И соглашался на те шабашки, что она ему находила. Ее дурили, работа стоила вдвое дороже, но он выполнял ее и не роптал. Деньги отдавал Поле и умилялся тому, как она радуется двум-трем тысячам. Если все получится, он найдет нужного человека, разбогатеет, то купит ей… Хоспис! Смертельно больным людям и он не прочь помогать. Как и усыновлять детей. У них с Полей их будет не меньше пяти. Они так счастливо заживут, что о них документальный фильм снимут… Нужно только подождать. Глава 3 Салат был нарезан, его только заправить, щи настаивались, ватрушка запекалась. Поля все успела. В ожидании Макара уселась на диван в кухне, дала кошкам себя окружить, и на миг закрыла глаза. Уснула тут же. Не глубоко, но все же из сознательного состояния вышла. И приснился ей бывший. Тот, кто ее сердце раздробил в мелкую крошку. Они вместе учились в старших классах, и звали его Адонисом. Грек, чьи родители появились на свет и выросли в Крыму, потом переехали на историческую родину, но вернулись назад. Родной Судак показался им не перспективным, и они перебрались в Москву. Адонис Стафилокакис пополнил ряды их девятого «Б». Новичков пятнадцатилетние школьники встречают не ласково. Всем дают обидные клички. Парню с фамилией Стафилокакис грозило погоняло Кака. Но для всех он стал Дони, то есть одноклассники сократили не фамилию, а имя. Причиной тому стало невероятное обаяние новичка. Он умел, не подлизываясь, вызывать симпатию и парней и девочек. Не блеща спортивными талантами или знаниями, Дони к десятому классу стал самым популярным парнем в школе. А он даже не был красавцем. Глаза цвета моря, это да, кудри черные, а в остальном обычный пацан. Среднего роста и комплекции, носатый, на зубах брекеты. Из талантов — умение петь и играть на всем, даже пластиковых стаканчиках, но лучше всего получалось на фортепиано. Первой он обаял Полю. Она одна находилась в классе во время перемены, перечитывала свой доклад, и тут зашел он. — Калимера. — А? — Доброе утро по-гречески. — И широко улыбнулся. Тогда он был без брекетов. Зубы кривые, но белоснежные, крепкие. Пружинки волос спадают на глаза, он сдувает их, и очень озорно выглядит. — Доброе. Ты кто? — Учиться буду в вашем классе. — Ты Адонис? Классная нам говорила, что сегодня придет новенький. Но сейчас уже третий урок. — Да, опоздал. — Проспал? — Не, шел в школу мимо пруда, а там уточки и лебедь. Залип. Скормил им весь свой обед. Очень птиц люблю. У меня три канарейки живут. Как-нибудь я тебе их покажу. Поля зарделась. Ее, считай, в гости пригласили. И кто? Парень! Мальчишки из класса на нее внимания не обращали. Бывало, шли на контакт, чтоб списать дала, но она отказывала в отместку за невнимание. У всех других были поклонники. Даже у жирной Танюхи. Из ее юбки Поля могла бы себе платье сшить, однако она никому не нравилась, а бегемотиха приглянулась Армену Хачиняну. В его семье все женщины были полными, и он в тощих красоты не видел. К слову, они поженились в девятнадцать. Ждать приглашения в гости пришлось долго. Почти полгода. Но Поля все же попала домой к Адонису, правда, в числе других ребят. Он обзавелся друзьями и позвал их на свой день рождения. Но и Полю! До этого она только к девочкам ходила. В доме Стафилокакисов было все по-особенному. И обстановка, и пища, и танцевали они под греческую музыку. А что касается канареек, то их стало больше. Они сидели в двух клетках и пели так заливисто, что хотелось слушать их, а не сиртаки. Домой Поля вернулась в полном восторге. Не столько от праздника, сколько от Дони. Он оказался еще более потрясающим, чем ей представлялся. Как он любил маму, как был ласков с сестренкой! Полина всегда хотела семью, мечтала о ней с малых лет, поэтому играла исключительно в дочки-матери, и решила для себя, что именно Дони станет ее мужем. Парень об этом не догадывался, более того, знать не знал о чувствах Поли. Думал, они просто друзья, а пацаны ее вообще не интересуют. Девочка решила поступить в престижный вуз на бюджет и только об учебе и думает. Но мысли о науке романтическим не мешали. Поля умудрялась и отлично учиться, и фантазировать об их с Дони будущем. В нем был и дом с садом, увешанным клетками с канарейками, и дети, как минимум трое, и путешествия огромной семьей, где и прабабушки все еще живы, в Грецию. Там у них тоже вилла. На берегу Адриатики. Именно там они встретят старость. Под оливковыми деревьями, под звуки сиртаки. А умрут, естественно, в один день, когда все внуки уже вырастут. На выпускной Дони пригласил именно ее, Полину. Из жалости. Никто другой не захотел, а у него было слишком много поклонниц, и не хотелось никого обижать. Полина тогда на крыльях летала, а как тщательно готовилась! Платье на заказ сшила, чтобы как у принцессы Дианы, волосы подстригла и несколько прядей осветлила, веснушки растреклятые отбелила, и они из-под тональника не пробивались. Выглядела Поля в день выпускного сногсшибательно, и даже самой себе нравилась. Дони тоже оценил ее образ, но все равно вечер закончил в объятиях другой… Молодой учительницей биологии! Она была всего на пять лет старше выпускников, и по ней сохли все одноклассники Полины. Но досталась биологичка Дони. Он женился на ней через год. По залету. А в двадцать один развелся. Биологичка поняла, что не желает жить с незрелым студентом, полностью зависящим от своей семьи (финансово в первую очередь), и уехала в Екатеринбург с новым хахалем. Он и взрослый, и деньги хорошие зарабатывает. Поля обо всем этом узнала на встрече выпускников. Пять лет прошло с тех пор, как они окончили школу, и кто-то решил по этому поводу организовать тусовку. Явились не все, но многие. В том числе Дони. Он не изменился почти, все те же глаза цвета моря, кудри, спадающие на них, мальчишеская фигура, обаяние, льющееся через край. А Поля похорошела. Красоткой не стала, где уж ей, но научилась корректировать при помощи макияжа лицо, ее стрижка стала модной, одежда стильной. Все отметили это. И два одноклассника оказали знаки внимания. Но Поле нужен был только Адонис. Он пошел провожать ее после встречи. И они до утра болтали, сидя на лавке с кофе из ближайшего автомата. У Дони жизнь рушилась. Развод, увольнение, конфликт с отцом. Он не любил плакаться, но ей о проблемах рассказал. И она, естественно, вознамерилась ему помочь. Спустя неделю Адониса Стафилокакиса пригласили на собеседование в компанию, где трудилась Поля. Она замолвила за него словечко. Дони взяли в отдел продаж, и там у него все получилось. От стажера до главного менеджера он поднялся за год. Половину из этого срока он являлся парнем Поли. Они сошлись не так романтично, как она фантазировала. Проснулись после очередного корпоратива в одной постели, потом решили вместе снять квартиру, потому что с родителями жить оба устали. Расходы на аренду разделили. Обязанности тоже. Она готовила, потому что ей это нравилось, он мыл посуду. Поля убирала, Дони выносил мусор. В ресторане платил тот, у кого были на карте деньги. Они завели собаку и ворона. Обоих подобрали на улице. Они были хорошими компаньонами. Но Поля хотела большего! Как минимум ответного чувства. Она-то без памяти любила Дони, а он… Просто ей симпатизировал. Однако она убеждала себя в том, что ее избранник просто скрывает эмоции и тоже сходит по ней с ума. Ждала предложения руки и сердца. Старалась быть идеальной спутницей. Поэтому отпускала его на тусовки с друзьями. А их было много — душа компании Дони и старых не растерял, и новых обрел. Всегда, когда он возвращался домой, его ждали свежезаваренный чай, холодная минералка и легкий супчик. Бонусом, она сама, в красивой комбинации, готовая к сексу. Дони после гулянок особенно часто ее хотел. По будням он предпочитал проводить домашние вечера за просмотром фильмов и рано ложиться спать. На ночь он по-братски чмокал Полину в щеку. Если она хотела секса, Дони ей не отказывал, но сам редко проявлял инициативу, будто секс его не особо интересовал. И это Полину радовало. Значит, не ищет его на стороне. Как оказалось, она сильно ошибалась. О романе Адониса с коллегой она узнала случайно. Продажники сидели на первом этаже, она, как помощница босса, на девятом, последнем. На работе парочка почти не пересекалась. Но как-то Поле приспичило, и она забежала в туалет, расположенный сразу после КПП. Сидя на унитазе, услышала разговор: — Девочки, я хочу за него замуж! — Ты об Адонисе? — Конечно. Он просто космос.