– А где Нисар? Вообще-то мы с ней договаривались… – Она не смогла приехать, поэтому я тут. Ася ещё спит? – Разумеется. Раньше восьми она не просыпается. – Разбуди. Нет, я сама. А ты собери пока её вещи. Немного теряюсь от такого напора, но быстро прихожу в себя: – Тётя Роксана! Я загораживаю ей путь, и мы едва не бьёмся грудями. Я бы даже посмеялась над ситуацией, если бы горилла не встал у меня за спиной – намёк более чем прозрачный. Я с опаской кошусь на волосатого дядьку и, тем не менее, не уступаю. – Не хотите объяснить сначала, что происходит? Кто этот человек? Куда Вы хотите увести Асю? Зачем? И что случилось с Нисар? Роксана теряет терпение: – С какой стати я должна тебе что-то объяснять, девочка? Как Нисар вообще додумалась доверить тебе дочь? Уйди с дороги! Ну, уж нет. Хотите титьками померяться, Роксана Давидовна? Что ж, давайте, попробуйте! Я выпрямляю спину и задираю подбородок. – При всём уважении, Роксана Давидовна, но Асю я с Вами никуда не отпущу, – говорю тоном королевы, отчитывающей генерала. Такого от меня Роксана, конечно же, не ожидала. Да, годы почти рабского подчинения прошли. А Вы как хотели? Тётка краснеет лицом, и её безупречный макияж плывёт, выдавая истинный возраст и усталость, которую она прятала до сих пор под маской высокомерия и самоуверенности. Мне становится, почти что, жаль её. Как в детстве, когда я случайно наталкивалась на Роксану в каком-нибудь укромном уголке с сигаретой в зубах, задумчиво глядящую куда-то вдаль, поникшую и ссутулившуюся, совсем не похожую на ту «Железную леди», какой она обычно представлялась перед всеми нами. Однако сейчас Роксана решительно приказывает сопровождающему её мужчине: – Чего стоишь? Действуй! Горилла лишь кладёт мне на плечо ладонь, а я оседаю под её тяжестью, будто мне на хребет корзину с камнями водрузили. – Убери от неё руки! От этого угрожающего рыка, по-моему, даже рябь по воде пошла. Амбал от неожиданности отпускает меня. Что, испугался? И правильно. Такого Заира любой испугается – вон как глаза горят, того и гляди, спалит кого-нибудь. – Еще раз протянешь к ней свои клешни, без пальцев останешься, – говорит он на чистейшем турецком. И горилла, с интуицией хорошо вымуштрованного слуги, мгновенно признаёт в Тураеве превосходящую силу хозяина, и отступает на шаг. Даже слегка кланяется в знак уважения. А Заир подходит ко мне, взбешённый, но собранный, как хищник перед решающим прыжком. – Ты в порядке? Он касается моего плеча, словно в желании стереть след той, другой руки. – В порядке, не волнуйся. Заир смотрит мне в глаза, чтобы увериться, что я говорю правду, и лишь после этого кидает мрачный взгляд на притихшую тёщу. – Здравствуйте, Роксана Давидовна. А мы вас ждали. Линара, приготовь нам кофе. У нас с Роксаной Давидовной будет долгий разговор. Тураев двигает кресло для Роксаны, молчаливо приглашая, или, скорее, приказывая ей сесть. А я, затянув потуже пояс халата, плетусь на кухню, как послушная девочка, позволяя себе лишь недовольно пробурчать под нос: – Кофе им. Я что, бариста, что ли? Глава 31. Заир/Линара. Глава 31. Заир/Линара. Заир. – Итак, Роксана Давидовна, игра окончена. Роксана, с видом проигравшей, но не сломленной суки, швыряет сумочку на столик и усаживается в кресло, перекинув ногу на ногу. – А я смотрю, ты не теряешь время даром, Заир. – Зато Вы его потеряли. И это стало для Вас фатальным. Роксана молча покусывает ярко накрашенные губы, но смотрит прямо, глаз не опускает. Сильная женщина. Но я сильнее. И приступаю без обиняков: – Вы понимаете, что я могу выдвинуть против Вас обвинение в неправомочных действиях? – Противменя личноты ничего не можешь выдвинуть. – Конечно, всю грязную работу за Вас сделали другие, но план… План разработали Вы. Однако зубы я вам вырвал – документы у меня. – Не понимаю, о чём ты. Весь её вид говорит о том, что она лжёт. – Что ж. Могу и озвучить, мне не трудно. С помощью этих документов, Вы хотели засадить меня за решётку и забрать Асю себе, навсегда лишив меня возможности быть для неё отцом. – Ну, в тюрьму бы ты, положим, не сел, всего лишь немного подмочил репутацию. А что касается Аси – ты собирался сделать с Нисар то же самое – отобрать у неё дочь! – Я дал ей выбор: наркотики или Ася. Нисар выбрала наркотики. Роксана достаёт сигарету и закуривает, пытаясь потянуть время. – Юсуф заставил бы её лечиться. Он решил бы эту проблему. – Конечно, решил. Он бы запер Нисар в психушку. Ведь у вас уже даже место в лечебнице зарезервировано для неё, не так ли? – Откуда ты знаешь? – Знаю. Так же знаю, что Вы уже хлопочите об официальной опеке над моей дочерью здесь, в Турции. Роксана поднимается и вышагивает по патио, окутывая свою сухощавую фигуру сигаретным дымом. Наверняка раздумывает, как вести себя со мной в свете изменившихся обстоятельств. Я же расслабленно откидываюсь на спинку стула, скрестив руки на груди, и жду, что она скажет дальше. Наконец, Роксана поворачивается ко мне. Взгляд её смягчается. – А что мне оставалось делать, Заир? – разводит она руками, и от резкого движения пепел падает на её дорогое платье, но, похоже, Роксане плевать на это. – Муж умер, дочь я уже, считай, потеряла. Ася единственное, что у меня осталось, но ты решил отобрать и её. Она тычет в меня пальцем с зажатой в ней сигаретой. Я потираю подбородок, спокойно отвергая её обвинения: – Никто вам не запрещал и не запрещает общаться с внучкой. – Ц-ц-ц… Вы, мужчины, как маленькие, в самом деле, – качает головой Роксана. – Всё-то вам надо разжевать и в рот положить, – она картинно вздыхает. – Это твоя шлюха Марина спит и видит, когда ты кольцо ей на палец наденешь. Дело за малым – получить штамп в паспорте о разводе. Ты женишься, вернёшься к своей привычной жизни, к работе, к постоянным разъездам, а Ася будет на попечении Марины. И мне придётся каждый раз выспрашивать разрешение пообщаться с моей внучкой не у тебя, заметь, а у твоей новой жены, и в её власти будет позволять или не позволять мне это. А когда у вас родятся другие дети, Асю и вовсе заметут под ковёр. Её слова задевают меня, и я начинаю огрызаться: – Дети, конечно же, будут – я рассчитываю на это. Но что касается Аси – тут вы неправы. Я никому не позволю обидеть её. – Ты плохо знаешь женщин, Заир. Не в сексуальном плане – тут ты дока. Но женщины, ко всему прочему, ещё и матери. А иногда мачехи. Вот тут вы, мужчины, разницу и не видите. Да, сейчас Марина воркует вокруг Аси, но завтра, когда станет хозяйкой в твоём доме, она начнёт раздавать ей пощёчины, а ты об этом даже не узнаешь, помяни моё слово. – Что Вы несёте? – я злюсь ещё больше, а Роксана наоборот, словно уверенности набирается с нашего спора. – Жизнь несу, Заир, жизнь. Чем больше ты будешь любить Асю, тем больнее будут её пощёчины. Няни, детсад, школа, потом, конечно же, элитная школа-интернат заграницей, подальше от глаз. Вот сценарий, который уготовлен твоей дочери Мариной. И всё это под эгидой «заботы» о девочке. Но ты забудешь об Асе даже ещё раньше, это случится, когда тебе в руки вручат новорожденного сына. Нет, эта женщина кого хочешь, выведет из себя, и я ударяю в ответ запрещённым приёмом: – Вы считаете, что лучше меня воспитаете мою дочь? Но посмотрите на свою! По лицу Роксана пробегает тень, на скулах выступают красные пятна. Она молчит какое-то время. – Твои слова справедливы, – наконец выдаёт она. – Однако потерю осознаёшь только, когда потеряешь. Поэтому-то я имею право говорить то, что говорю сейчас. Да, я упустила Нисар. Моя ошибка, и моя боль. Но я уже прошла свой путь, и вынесла из него горький опыт. А тебе только предстоит это сделать, если не послушаешь меня. Беда в том, что этот урок будет болезненным не только, и не столько для тебя, сколько для твоей дочери. А я не хочу ей такой участи. Не найдя пепельницы, Роксана тушит сигарету о каменную вазу с цветами и туда же бросает бычок.