Аркадий вдруг лезет в карман, достаёт мой паспорт и кладёт его передо мной. Я долго молчу, глядя на красный переплёт, осмысливая правду. Она горькая, как хинин. И сейчас мне предстоит проглотить её, не запивая. Поднимаю глаза на Зотова. – Это он попросил тебя? Аркадий смотрит в сторону, с досадой мотает головой. Вижу, что ему не по себе. – Прости. Ему сейчас тяжело. Поэтому. Все очень благодарны тебе, что ты, рискуя жизнью… Звук, похожий на выстрел, прерывает Аркадия. Это я хлопаю ладонью по столу. – Брось мне тут пузыри пускать, Зотов. Объясни! С лица Аркадия слетает скорбное выражение. Оно становится жестким. Он смотрит прямо мне в глаза. – Ты её сестра, – говорит сухо. – А Тураев твёрдо намерен засадить Нисар в тюрьму. Он будет настаивать на аресте. У меня замирает всё внутри. Неужели он решил мстить? Зачем? Когда всё кончилось, зачем?! – Нисар дралась, как волчица с Рамилем! – шиплю я на Аркадия, не желая привлекать к нам излишнее внимание других посетителей кафе. А хочется рвать и метать, кричать, доказывать, требовать! – Но сначала она похитила дочь и подвергла её жизнь опасности, – шипит мне в ответ Зотов, тоже злясь. – Ещё час, и Аську бы не откачали. Я затыкаюсь. Доктор ничего такого мне не говорил. Правда, упомянул о какой-то аллергической реакции, но я не вдавалась в подробности. Для меня главное было, что Аська жива. – Но, как же Роксана? Юсуф? – Думаю, Заир порвёт все связи с ними… с вами, – поправляется он, – когда упрячет Нисар за решётку. Это в лучшем случае. А в худшем… – Опять война? – догадываюсь я. Зотов кряхтит, потирает шею. – Юсуф уже вызвал своих адвокатов. А мы своих. Консул на подходе. Это действительно серьёзно. Забывшись, я кусаю израненные губы и мычу от боли. – Заир не может не понимать, что даже за решёткой Нисар останется матерью Аси. – Чего ты хочешь от меня, Линара? – не выдержав, разводит руками Зотов. – Что б я, как Господь Бог, ответил тебе на все вопросы этого несовершенного мира? Я могу только догадываться, что у Тураева в голове. Сейчас он так зол, и так взвинчен, что никого из вас видеть не может, сам себя боится, что не сдержится. Думаешь, мне приятна та миссия, которую он возложил на меня? Но я не только его работник, я ещё и его друг. Беру паспорт в руки. – А полиция, и прочее? – Показание ты дала, все бумаги подписала, остальное оставь нам. Скоро здесь такая грызня начнётся, что только держись. Послушай, девочка, – Аркадий доверительно склоняется ко мне. – Заир карт-бланш тебе выдаёт, понимаешь? Уводит из-под огня. Шанс остаться в стороне от всего этого дерьма. Мой совет: пользуйся моментом, уезжай. Тураев тебя не тронет, в отличие от остальных. Живи спокойно дальше, как жила. В общем, Женя внизу. Он отвезёт тебя в аэропорт. Вещи твои уже в машине. Даже так? Уж, не Марина ли их собирала? Тихонько стучу уголком паспорта по столу, раздумываю какое-то время, а потому выдаю, спокойно так: – Спасибо за заботу, Зотов. Но я никуда не поеду. – То есть? Мне приятно видеть его удивление и растерянность. – Моя семья в беде. Я должна быть с ними. – Ты это серьёзно? Встаю, с противным скрежетом двигая стул по плиточному полу, и наклоняюсь к сидящему Зотову. – Передай Тураеву, – говорю тихо, – что если он так жаждет драки, ему придётся драться и со мной тоже. Посмотрим, кто кого. Зотов ошарашенно моргает на меня своими сивыми ресницами и вдруг ухмыляется. – Чёрт возьми, Линара, я недооценил тебя. – Бывает, – хмыкаю в ответ, и хромаю к выходу, чувствуя, как Аркадий дырявит мне спину взглядом. Как я его, а?!«Бывает…»Круто же? Ох, чёрт, губу опять прикусила… Ну, теперь осталось дождаться, когда до Тураева дойдут новости. Глава 42. Линара. Глава 42. Линара. – Прекрати! Это больница, а не музей, здесь везде люди! Но Заир не слушает меня, продолжает тащить за руку по коридору, ломясь в каждую дверь, что попадается у нас на пути. Мы перешугали уже половину медперсонала. Кто-то даже охрану вызвал. Наконец, затормозив у открытого лифта, он толкает меня в пустую кабину, торкает кнопку, лифт закрывается и начинает спускаться. И тут Заир ещё одним ударом по панели останавливает его. Мы в четырёх стенах, как в запечатанной коробке, один на один. Тураев проделывает свой фирменный фокус: то есть, загоняет меня в угол и нависает надо мной глыбой, подавляя, угрожая, пронзая своими чёрными очами, как лазерами. Того и гляди дыхнёт, и из ноздрей огонь повалит. Вот только я уже стреляный воробей. Меня на мякине не проведёшь. – Ну, что, Нара, поговорим? – Поговорим, господин Тураев. Он тяжело дышит. Смотрит на меня страшными глазами, на мой лоб, наполовину залепленный пластырем, на ссадины, замазанные зелёнкой. И вдруг взгляд его меняется. Заир осторожно касается пальцами пяточка выбритых волос вокруг моей раны, потом по щеке сползает к разбитым губам. – Жаль, что он не попался мне в руки, – зубы стиснуты, желваки ходуном ходят под натянутой кожей. Он на грани. Хочется прикоснуться, погладить, расслабить его мышцы. До чего же ты доводишь себя, дорогой, любимый мой человек? – Знай, его смерть не была лёгкой. Если это успокоит тебя хоть немного. – Успокоит? – Заир моментально наливается яростью, чернея на глазах. – Успокоит?!! Да, такого Тураева я ещё не видела. Он бьётся в этой тесной будке, как зверь в клетке: кидается на стены, колотит по ним кулаками, пинает ногами, кричит, плюётся ругательствами, как последний грузчик в порту. От его ударов кабина ходуном ходит. Я сжимаюсь в своём углу, прикрыв голову руками. Вот теперь мне что-то ссыкотно становится. Наконец, он выдыхается. – Почему?! Почему ты не уехала? Почему встала на их сторону?! – рычит он. Мне жутко, но я смотрю прямо в его безумные глаза, налитые кровью. – Они моя семья. Так же, как и ты с Асей. Лицо Тураева перекашивается почти до неузнаваемости. – Семья, которая выгнала тебя из дома, выбросила, как старый башмак! Опорочила! Забыла про тебя! Нахрен такая семья?! – За последние дни я увидела, что семья может быть другой. И вот за ТАКУЮ семью сто́ит бороться. Пересиливая страх, делаю шаг, беру лицо Заира в свои ладони, сразу чувствую ими вибрацию его ярости, обжигаюсь ею, но не отступаю. Продолжаю попытки достучаться до его разума. – Прекрати это, Заир. Мансурова больше нет. Всё кончено. Всё! Понимаешь? Тебе нужно только остановиться и не тащить всех нас в пропасть. Прошу тебя, Заир. Он делает слабое движение, будто ласкается щекой о мою ладонь. Веки его опускаются, но дыхание продолжает быть рваным. – Ты предала меня. – Нет. – Ты встала на их сторону! Ты предала!! Ты предательница! Заир вырывается из моих рук и снова бьёт разбитыми костяшками по обшивке лифта, пачкая её кровью. – Ну, хорошо, – не выдерживаю я. – А ты? Ты, сам? Смотри: у тебя изуродованная жена с переломами в одной палате лежит, а через стенку любовница дежурит у постели твоей дочери. Скажи, что ты делал со мной на крыше, если не предавал всех нас, а?! Скажи! Нет уж, смотри на меня! Смотри!