Забираю свою Эмили. Я хочу прижать ее к сердцу. Увести отсюда. Чувствую, что она о чем-то догадывается. Моя маленькая девочка. Она чувствует, что мне грозит опасность. Но я не сбегу. Я получу за всю ту боль, что причинил ей, сполна. Понимаю, что откровенно смотрю на нее. Она читает в моем взгляде все, что я чувствую к ней. Все, чего желаю. Я пытаюсь взять напоследок как можно больше. Держусь в танце непозволительно близко. Понимаю, как это выглядит. Но не могу ничего поделать с собой. Оставляю свою Эмили. Уходя, кажется, навсегда… Я не сказал ей многое. Я не хочу напоследок разбивать ей сердце. Она смотрит на меня с растерянностью. А мое сердце обливается кровью, когда я ухожу… *** — Виктор… Ты понимаешь для чего я здесь? – граф Стоун уже не держит интригу. — Я понимаю, — говорю, осматривая комнату, в которую входят трое человек Стоуна. — Доктор Паул — учитель Эмили, вышел на меня не так давно. Я не ожидал, признаюсь, что ты, Виктор, способен на такую изощренную месть за свою жену, — Стоун строг, но я улыбаюсь. Стоун прав, но только на половину. — По крайней мере, вы можете не переживать за безопасность столицы… Раз доктора уже работают вместо детективов… — ухмыляюсь. Но желания придушить Паула нет… Пока что... — Виктор! Я знал твоего отца. Знал тебя совсем маленьким. Я уважал твоего отца. И мне больно от того, что его любимый сын превратился в такого монстра! – Стоун срывается. Он искренне раздосадован. Он почти прав. — Ты силой удерживал Эмили. Ты затуманил ей разум! – Стоун выдыхает. – Я не позволю издеваться над невинной девушкой, пороча ее честь. Эмили – добрый друг моей дочери. И я не мог не отреагировать. Я дал слово вернуть Эмили и защитить. Я сделаю это! Я не смею говорить что-то в свое оправдание. Я принес много боли Эмили. А сейчас все предстает так, что я опорочил ее честь… Я заигрался... — Эмили выйдет замуж за доктора Паула. Он достойный человек. И он обещал защитить Эмили. – слова Стоуна хуже смертельного приговора. Внутри меня вскипает ярость. — Только через мой труп! – я разворачиваюсь, чтобы увести Эмили отсюда. Все, что угодно, но только не это. Путь мне преграждают трое стражников. Улыбаюсь, оборачиваясь к графу, который полон ожидания свершения правосудия. — Польщен, Стоун! – ухмыляюсь. — Я стою троих крепких парней, — удивленно приподнимаю бровь. Я выворачиваю руку одного из них, как только она опускается на мое предплечье. И отталкиваю ногой в грудь другого. Уворачиваюсь от удара последнего, уже касаясь ручки двери, как в меня летит парализующий артефакт. Успеваю его открепить от своей шей, ломая под подошвой обуви. Но яд немного попал в кровь, замылив взгляд, и я пропускаю удар в челюсть. Сплевываю кровь, улыбаясь всему, что происходит. Но моя улыбка похожа на кровавый оскал. Зрение возвращается. И чувствую за спиной сомкнутые наручники. — Прости, Виктор. Ничего личного. Увести! – приказывает Стоун. Но дверь кабинета открывается… Эмили Как в тягучей жидкости я бегу вперед, Отстраняясь от рук Паула. Он знал! Он все знал… Знал и Виктор! Виктор в ловушке! Ему грозит опасность! Я бегу по лестнице вверх, задыхаясь от сильных ударов сердца, которое разрывает грудную клетку. Анна спешит за мной, как и Паул, он окликает меня, пытаясь остановить. Но я стремлюсь только в одном направлении — к Виктору. Я добегаю до дверей нужного кабинета. Я не ошиблась. Возле него стоят два охранника советника короля графа Стоуна. Я уверенно, с долей злости и отчаяния, собираюсь распахнуть эти двери. Но стражники меня не пускают. — Впустите нас! – раздается голос Анны позади, когда я чуть было не стала звать Виктора. Стражники дверей переглянулись, но не сдвинулись с места. — Если вы не пустите нас, то… в общем, это в ваших профессиональных интересах… Вернее, в жизненных, — Анна выглядит весьма грозно. А я уже свободно подхожу к дверям и распахиваю их. — Виктор! – кричу я, когда вижу, как два внушительных человека графа Стоуна собираются уводить Виктора, на котором… наручники. — Эмили… — Виктор отрицательно качает головой. Вижу, что одними губами он произносит слово «прости». Вижу его разбитую губу и скулу, из которой сочится кровь. Волосы челкой упали на лоб. Его били... — Почему впустили! – громогласно рычит граф. Но тут же видит свою дочь: — Анна, что ты тут…? Где миссис Шпиц? — Отпустите его! Это ошибка! – обращаюсь я к графу. — Эмили, не волнуйтесь, — граф Стоун жестом приказывает окружившей меня страже отступить от меня. – Мы не хотели, чтобы вы видели это… Но… — Что происходит? – я перевожу взгляд на Виктора. – Виктор, что это значит? — Эмили! – позади раздается голос Паула. – Уже все позади! Тебе больше не грозит опасность. Идем, — он тянет меня за руку, но я вырываюсь. — Нет! – говорю четко. – Объясните, что здесь происходит! – требую. — Эмили, раз уж ты стала свидетелем. – Граф Стоун выдыхает, будто собирается перевернуть мою картину мира. – Виктор обманом стал твоим опекуном! Он подделал документы. Ты можешь сама убедиться в этом, — граф указывает взглядом на разложенные перед ним документы. Я перевожу взгляд на Виктора. Но вижу только то, вернее, чувствую, что ему больно... И вообще, что это за абсурд! Они не могут арестовать его за это… — Доктору Паулу удалось выяснить, что Виктор вел себя далеко не как ваш опекун. Он нарушил моральное право, что наказывается законом. — Но это же… нелепость, — я пытаюсь достучаться до них. Я в шаге от того, чтобы признаться перед всеми ними, что знала изначально то, что Виктор вел темные дела в отношении меня… Что я простила его, потому что он изменился. Потому что я его… — Также, жена господина Гистли была ассистенткой Александра Аспена — твоего отца, Эмили, — эти слова окатывают ледяными иглами, пронзают, как нож, сердце. Останавливая меня на миг. – Лорена погибла, после неудачного эксперимента Аспена… Так вот, Эмили. У Виктора может быть злой умысел в отношении тебя… Нечто вроде мести твоему отцу за гибель его супруги. Господин главный сыщик как-то скрыл эту информацию не только от тебя… От всех нас… Я смотрю на Виктора… Вижу, что он не отрицает этого. Лишь смотрит на меня с обреченной тоской. — Но я вынужден задержать господина Гистли лишь за то, что удерживал в своем доме вас, мисс Вивьен, став незаконно вашим опекуном… Вам, Эмили, я предоставлю всю необходимую помощь, как и поддержку. Я обещал вас найти и защитить, поэтому никак иначе. … Буря внутри меня сметает все опоры. Виктор мстил мне… за жену, за Лорену… мстил мне, потому что не мог отомстить отцу? Это убивает внутри меня чувства. Ломает меня. Он любил Лорену на столько… Что сгорал от желания мести… Это убивает меня изнутри. Мне больно… Я физически чувствую горечь… Но… Я не дам судить Виктора за то, что он, якобы, удерживал меня… Я так не могу. Я не стану лгать. Я не желаю мести. Я честна с собой… — Нет, я хочу признаться… — я собираюсь рассказать им всю правду обо мне и Викторе. Мне плевать, что я буду опорочена, плевать на свою репутацию… Но они не могут так просто, ни за что, заключить человека в темницу по нелепости. Перевожу взгляд на Виктора, он понимает, что я собираюсь признаться, хмурится. – Никто не удерживал меня силой! Я… — Эмили. Моя. Жена, — как гром среди ясного неба звучат слова Виктора. А я ошеломленно перевожу на него взгляд, но удивлены и все присутствующие. — Ж-жена? – Паул теряется, отступая, он растерян. Граф Стоун устало потер глаза. Анна все так же стояла, притихнув, переживая за меня. — Во внутреннем кармане… — говорит Виктор, и один из стражников вытаскивает какой-то документ из его пиджака, протягивает графу. Граф Стоун хмурится, изучая документ. — Это правда, Эмили? – граф скептически смотрит. – Документ выглядит… достоверно… Но вы, мисс Вивьен… Или, правильнее теперь будет к вам обратиться, миссис Гистли, выглядите так, будто узнали об этом только что… — граф нервно ухмыльнулся. — Да… Виктор — мой муж, — говоря это, смотрю Виктору в глаза, вижу его удивление. – Просто… мы не успели сообщить… — теряюсь... — Снять наручники! — граф приказывает страже, отдавая Виктору документ. Граф смотрит на Виктора. Потягивая ему руку. Виктор потирает запястья после оков и жмет руку Стоуну… Неужели все так легко завершилось?! — Эмили, вы запуганы! Я чувствую, что… — Паул берет меня за руку, не веря в то, что происходит. Он, отчасти прав… Но я не запугана… Я в смятении. Во мне горечь… Я не могу вынести всей этой информации, что свалилась сейчас на мою голову. — Не стоит… касаться моей жены… — Виктор твердым тоном обращается к Паулу. Прожигает его ледяным взглядом. Забирает мою руку из руки Паула. — Эмили, вы можете принять мою помощь. Все еще… — граф Стоун не поверил нам… Он просто отпустил, поняв, что это безнадежно. Он настаивает на своем, предлагая мне помощь… — Простите, но мне бы хотелось поскорее отправиться домой… — смотрю на Виктора. – Со своим мужем… — мой взгляд Виктору передает боль моего разбитого сердца. Виктор мог бы выглядеть сейчас поверженным, но он смотрит твердо. Поворачивается к графу Стоуну, обмениваясь с ним взглядами. И утягивает меня прочь из кабинета. Я бы могла бросить все. Все – это значит Виктора. Но я отправляюсь с ним в его дом… Что будет дальше, я не знаю. Я отстранена… Какую игру ведет Виктор? Кто я ему? Что на самом деле между нами? Я хочу знать ответы сама. Но мои ожидания могут не оправдаться. Ведь теперь мы едем в карете молча. Я понимаю, что это не место для выяснения отношений. Но, все же! Я и сама не могу сейчас говорить. Переваривая полученную информацию. Виктор чувствует мой настрой. Я не смотрю на него. Только в окно. Но чувствую взгляд Виктора. Он касается меня, обжигая. Чувствую, что Виктор пытается начать разговор, но останавливается. Это последняя капля.