– А вот это ты сама мне расскажешь, Кловер. Я уже по горло сыт тем, что ты постоянно делаешь из меня дурака. – То есть ты так думаешь… – Да, я так думаю. Кловер подошла ближе. И заговорила прямо ему в лицо. – А теперь послушай меня, – прошипела она. – Я была против Вестмерсийского колледжа, но согласилась на него. Я была против того, чтобы он жил отдельно, но согласилась с этим. Да, у меня были сомнения, что он сможет жить самостоятельно, но я согласилась с тем, что хотел он и что хотел ты. А теперь посмотри на результат. Одному богу известно, что он наговорил этим детективам из Скотланд-Ярда. И бог знает, что они по этому поводу думают. Я хотела бы, чтобы ты – хоть на мгновение – понял: то, что сейчас происходит, не имеет ничего общего с тем, как я отношусь к своему сыну или к кому-нибудь еще на этой планете. И если ты собираешься стоять здесь и обвинять меня во вмешательстве в жизнь сына, то вспомни заодно, как ты сам вмешивался в любые гребаные взаимоотношения между мной и им. Включая, наверное, даже то, как я меняла ему подгузники. С того самого момента, как он родился, мы не можем договориться ни о чем, что касается его. Так что я советую тебе задуматься об этом. А также о том, к чему это нас привело. Сейчас я поеду на работу и посмотрю, что можно сделать, поскольку все-таки надеюсь, что хоть об одной вещи, касающейся Финнегана, мы сможем договориться. – И о какой же? – поинтересовался Тревор. – О том, что нет никаких следов того, что Финнеган когда-то кому-то что-то сделал. И это сейчас самое главное. А что касается остального, – тут она показала на него и на себя, – с этим мы разберемся позднее. Кловер отвернулась и пошла к своей машине. Она не глушила двигатель, поэтому сразу же отъехала и оставила мужа стоящим на обочине и пытающимся сообразить, кто же из них выиграл и с каким счетом. Ладлоу, Шропшир Барбара Хейверс ожидала, что ей придется потрудиться, разыскивая в центре Ладлоу Гарри Рочестера. Поэтому она была удивлена, когда увидела его идущим по Ладфорд-бридж в тот самый момент, когда они с Линли двигались в сторону Брод-стрит, взбирающейся к средневековому центру города. Хейверс указала на него инспектору, который остановил машину со словами: «Займитесь этим сами, сержант. Думаю, что мое присутствие в данном случае не понадобится». Когда Барбара вылезла из машины и окликнула бродягу, тот в ответ весело помахал ей своей флейтой и произнес: – А вы сегодня рано, Барбара, нет? – Вы тоже, – ответила она. – Мы можем поговорить? – Ну конечно. Они встретились у оконечности моста со стороны Ладлоу. Хейверс поприветствовала Малышку Пи, которая, как и всегда, послушно держалась сбоку от хозяина. Когда овчарка услышала свое имя, она замахала хвостом, но так и осталась стоять возле его ног. – Что, так рано и уже трудитесь? – спросил Гарри у Барбары. – Обычно в это время я еще состою в содержательной связи со своей подушкой, если вы меня понимаете, но сегодня нам надо было сделать кое-что с утра пораньше. А вы откуда идете? Решили прогуляться с Малышкой Пи? – И да, и нет, – ответил мужчина. – Мы провели ночь над рекой. – Вас что, выгнали из центра города? – Нет, нет. Когда погода налаживается, мы с Пи иногда по вечерам отправляемся на природу. Вдоль Брэдуок есть открытое пространство с прекрасным видом на замок. Кроме того, у него есть еще одно преимущество – оно достаточно далеко от пешеходной тропинки, и я могу оставить там свои причиндалы – какими бы они ни были – и провести день налегке. Или могу забрать их вечером и выбрать новое место для сна вниз по течению. Естественно, на этой стороне, потому что противоположная слишком крута. – Неопределенно махнув рукой в сторону Чарльтон-Армз, он спросил, переходя к светской беседе: – Вы когда-нибудь гуляли по Брэдуок? Городские жители занимаются там спортом: катаются на велосипедах, гуляют, бегают, выгуливают собак… Отличная дорога между нижним окончанием Динхэм-стрит и этим местом. – Кратчайший путь? – Ну да. А еще меня потрясает ее история. Тропа называется Брэдуок[189], потому что рабочим, которые использовали ее десятки лет назад, платили не деньгами, а хлебом. Считалось, что в этом случае они не смогут пропить заработок, не успев донести его до дому. Идея неплоха, если принять во внимание, как слаб человек, когда дело касается выпивки. – Правда, немного досадна для тех, кто решил кое-что отложить на старость, нет? – Да, такая проблема существует, хотя я не уверен, что люди в то время доживали до старости. Пройдетесь с нами, сержант? Мы с Пи идем на Касл-сквер. – Что-нибудь продать? – К сожалению, не сегодня. Нас интересуют палатки, потому что сегодня рынок продуктовый, а мы испытываем голод. А еще сегодня – и это особенно радует Пи – на площади будет трейлер с колбасами. Для торговли еще слишком рано, но нам надо заскочить в «Спар»[190], чтобы забрать там некоторые предметы личной гигиены, которые оставили для меня на кассе. Да и от номера «Гардиан» я тоже не откажусь. Правда, новости в ней вчерашние и, как правило, плохие, так что иногда задаешь себе вопрос, зачем их вообще читать. Но бывает, как сегодня, хочется. – Предчувствие? – Надеюсь, что нет. Мои предчувствия обычно касаются природных катаклизмов: землетрясений, цунами, ураганов, торнадо, городов, целиком сползающих в море… Ну и так далее. А вы с инспектором? – Он в машине, – сержант махнула рукой в направлении того места, откуда пришла, чтобы перехватить Гарри. – Может быть, вас подвезти? – Боюсь, что не смогу находиться внутри машины. С трудом переживаю те тридцать секунд, которые необходимы мне в «Спар» для того, чтобы оплатить покупки. Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь, Барбара? Спрашиваю потому, что хотя я и рад нашей утренней встрече, но то, что вы – детектив, заставляет задуматься о том, что в ней может быть двойной смысл. – Очень мудрый подход к делу. Это действительно связано с ПОПом… Барбара напомнила Гарри то, о чем он уже рассказывал ей: как видел Раддока в компании молодых людей, которых он развозил по домам, или доставлял в участок, или еще бог знает куда, когда они поздно вечером начинали вести себя в городе агрессивно. Он помнит эти свои рассказы? Конечно, помнит, заверил он ее. Тогда Барбара спросила, сможет ли он узнать этих молодых людей, если снова увидит их, но на этот раз не в компании полицейского? В этом бродяга не был уверен. Когда он видел мистера Раддока с молодыми людьми, стояла ночь или поздний вечер… в общем, было темно. И он не очень хорошо их видел, если только они не проходили под фонарем. Поэтому поклясться он ни в чем не может. Кроме того, по городским улицам постоянно ходит масса молодых людей, особенно в районе Касл-сквер, откуда прямая дорога в Вестмерсийский колледж. Поэтому довольно трудно утверждать, увидев то или иное молодое лицо, что ты уже видел его в компании Гэри Раддока. Сержант его понимает? Сержант его поняла. – А может быть, все-таки попробуете? – тем не менее спросила она. – Конечно. Мне что, позвонить вам, когда я увижу знакомое лицо? Барбара объяснила, что она имеет в виду нечто другое. Погода сейчас становится все лучше – хотя Англия есть Англия и с началом июня она может резко испортиться, – так что не согласится ли Гарри встретиться с ней и инспектором в «Харт и Хинд» сегодня вечером? Бомж с радостью согласился, при условии что встреча, даже в случае ливня, пройдет на свежем воздухе и что Пи будет присутствовать при этой встрече. С этим Барбара согласилась. Они назначили время и распрощались. Сержант вернулась к Линли и увидела, что тот вылез из машины и созерцает запруду на реке. В ней мирно плескалась дикая утка с выводком утят. – Рано он сегодня поднялся, правда? – сказал Линли. – Говорит, что любит менять пейзаж вокруг, если погода позволяет. Линли кивнул с задумчивым видом. – Хорошо, что теперь мы знаем это, не так ли? – заметил он после паузы. – Это значит, что его можно использовать как угодно: как исполнителя, как заказчика, как свидетеля… – И вот что я подумала, сэр… Тут Барбара рассказала Линли о плане, который она разработала для Гарри: «Харт и Хинд», вечер сегодняшнего дня, и остается только скрестить пальцы на удачу. Она как раз заканчивала, когда зазвонил ее мобильный. Порывшись в сумке, Хейверс успела достать его до того, как тот переключился на голосовую почту. Оказалось, что звонит Флора Беванс, еще одна ранняя пташка. Женщина сказала, что у нее появилась мысль, которая не дает ей покоя, и она никак не может решить, стоящая она или нет. – Мне бы не хотелось мутить воду, – сказала Флора, – но я вспомнила кое-что, связанное с Йеном, о чем раньше вам не рассказывала. Барбара показала Линли поднятый вверх большой палец руки. – Любая информация может нам помочь, – сказала она и стала ждать, что же последует дальше. – На самом деле это связано с моей сестрой, – начала Беванс. – Так как вы в городе, то есть я полагаю, что вы в городе… – Стоим прямо перед Ладфорд-бридж и любуемся водоплавающими птицами. – Ах да… Он такой милый, этот мост, правда? С этими его изумительными арками для пешеходов… Мне он очень нравится. – Так ваша сестра… Флора поняла, что сержанта совсем не интересует ее отношение к мосту. – Это случилось несколько месяцев назад, – продолжила она свой рассказ. – Грета позвонила мне и спросила, не согласится ли Йен поговорить кое с кем из колледжа. Не помню, шла ли речь о студентке или о студенте – я вообще, честно говоря, не уверена, что знала об этом с самого начала. Но помню, что Грета спросила меня, не смогу ли я передать Йену номер ее телефона, чтобы она могла объяснить ему, в чем, собственно, дело, потому что, как я поняла, оно было срочным. – А она как-то связана с колледжем? – поинтересовалась Барбара. – Ой, простите, я же вам не сказала. Грета – советник ректора Вестмерсийского колледжа. Единственный его советник. – И речь шла… о чем же? О чем-то, с чем она не могла справиться? О чем-то, что было вне ее компетенции, или как? – Думаю, что это скорее было связано с ее нагрузкой. Она абсолютно компетентна во всем, что делает, но вот времени у нее не хватает, потому что… я не представляю, сколько студентов учится в колледже, но их, должно быть, сотни, не так ли? С другой стороны, если у студента случался какой-то душевный кризис, то Йен был, несомненно, лучшим собеседником, потому что Грета еще в детстве отказалась от религии. В любом случае я подумала, что должна рассказать вам об этом, потому что речь идет о Йене. Вам дать ее номер? Уверена, что она с удовольствием с вами пообщается. Барбара сказала, что будет ей очень благодарна и что если Флора Беванс вспомнит еще что-то, то может звонить в любое время дня и ночи. – Надеюсь, что это хоть чуточку вам поможет, – закончила разговор Флора Беванс. – Нам все поможет, – заверила ее сержант. Закончив разговор, она передала все услышанное инспектору. Тот согласился, что этим стоит заняться. – После завтрака? – предложил он. – Вы меня знаете, сэр, – Барбара была рада услышать это. – Я еще никогда не отказывалась от еды. Сент-Джулианз-Уэлл Ладлоу, Шропшир Соглашаясь на предложение, Рабия Ломакс даже представить себе не могла, сколько времени будет занимать у нее председательствование в комитете по техническому обслуживанию и текущему ремонту в Volare, Cantare. И почему, собственно, так было? Ведь прелесть планера по сравнению с моторным летательным аппаратом состоит в том, что в нем нет практически ничего, что надо было бы обслуживать или ремонтировать. Но вскоре после того, как она села в кресло председателя, один из членов клуба забыл выпустить шасси перед посадкой – и вопрос о том, кто должен заплатить за вред, нанесенный планеру, стал самым обсуждаемым за последние годы. Одна группа членов считала, что это должен сделать пилот. Так нечестно, заявляла другая, их взносов должно хватить на что-то еще, помимо выпивки и закусок на их ежемесячных встречах в Чёрч-Стреттоне, не так ли? А как насчет страховки? Случайный эпизод, считала третья группа, и вообще, не пора ли задуматься о приобретении совершенно нового планера? С каждым годом планеры становятся все сложнее с точки зрения систем безопасности и технических компонентов. А они летают на настоящем антиквариате, поэтому стоит воспользоваться создавшейся ситуацией и принести выгоду всем членам клуба. Таким образом, комитету по техническому обслуживанию и текущему ремонту была поставлена задача подготовить рекомендации для членов клуба, а перед членами стояла задача их принять. Этим утром на встречу собрались по одному из представителей враждующих группировок. Рабия была очень рада, что настояла на том, чтобы совещание началось как можно раньше, потому что все шло к тому, что Денис Крук и Найо Марш Стюарт (ее мать была, по-видимому, фанаткой Родерика Аллейна[191]) выберут драку, а не компромисс.