– Правду, – предупредил Илья. – Нет, – она уткнулась в пустую чашку. – Понятно… Ты готова? – К чему? Она подняла голову. В зеленых глазах Ильи ясно читалось любопытство, но было и что-то еще, непонятное Кире. Ожидание? – К чему душа лежит, – ответил он. – Могу домой отвезти, как и обещал. Могу устроить тебе сессию. Ознакомительную. Тем более, повод есть. Решать тебе. Кира подумала, что лучше довести начатое до конца. Ждать в теперешнем состоянии невозможно. Ей захотелось показать своим поведением, что она готова к продолжению. Но как? Вставать на колени как-то глупо. И, пожалуй, Илье это не понравится. Или понравится? Нет, лучше не рисковать. Обратиться к нему, как принято у тематиков? Господин? Хозяин? Опять не то, ему эти слова не подходят. Лучше иначе. – Я готова, Мастер, – произнесла Кира и поднялась из-за стола. Илью словно ударили под дых. И почему Кира из всех существующих вариантов выбрала именно этот?! Решила польстить? Судя по ее «начитанности», не может она не знать разницы между «господином» и «мастером». Но он не готов. Ни брать на себя такую ответственность, ни вспоминать прошлое. – Кира, ты не можешь называть меня Мастером, – сухо сказал он. – У этого обращения слишком серьезный смысл. Она тут же сникла. – Но я только хотела… – Я не разрешал тебе отвечать, – рыкнул Илья и тут же досадливо поморщился. Они начали, не договорившись об элементарных вещах. Ладно, девчонка спешит, но он-то давно уже не новичок. Кира послушно молчала, стоя рядом с ним. – Пойдем, – он поднялся, – в кабинете диван удобный. Он велел ей расположиться на диване, и сам сел напротив, как и незадолго до этого. Илье было важно видеть лицо Киры. Она оказалась девственницей, и все стало еще сложнее. – Начать, видимо, все же придется с лекции, – строго произнес он. – Я хочу, чтобы ты не опускала взгляд. Но это просьба, а не приказ. И можешь спрашивать о чем угодно. Кира едва заметно кивнула. Илья не видел в ее глазах страха или недовольства. Только любопытство и все тот же флер предвкушения. – Первое, что ты должна уяснить: ты всегда можешь остановить меня, что бы я ни делал. Это право сабмиссива. Мы договоримся о стоп-слове, и как только ты его произнесешь, сессия закончится. То есть ты можешь прервать ее в любой момент. Если почувствуешь, что не можешь терпеть, или если тебе не понравится то, что я буду заставлять тебя делать. Это понятно? Дождавшись кивка, Илья продолжил: – Думаю, о контрактах ты тоже слышала. Но сегодня мы спокойно обойдемся и без него. Я даже не буду использовать никаких специальных приспособлений и инструментов. Вместо того чтобы испугаться, Кира машинально облизала нижнюю губу. Чертовски соблазнительно облизала! «Идиот, – мрачно подумал Илья, – ты же даже трахнуть ее не сможешь. На хрена вообще связался?!» Мысленно дав себе пинка, он продолжил: – Во время сессии ты будешь обращаться ко мне «господин». Отвечать, только когда я спрошу. Выполнять любой мой приказ дословно. Смотреть можешь куда хочешь, если нет прямого приказа. В основном Верхние требуют, чтобы нижний смотрел в пол, но мне это не нравится. Если уяснила, говори стоп-слово, и начнем. – Бора-Бора! – выпалила Кира, как будто давно подготовилась. Возможно, так оно и было. – Красивое место… – пояснила она. – Хорошо, – согласился Илья. – Вопросы? – А что… как вы… как это… Она определенно хотела знать, что с ней будут делать. – Топ не говорит сабу, что его ожидает. Топ приказывает, саб выполняет, – мягко перебил ее Илья. – Но так как мы сегодня всего лишь играем в игру, я кое-что поясню. Ты спросила, в Теме ли я, но не поинтересовалась, какие у меня предпочтения. Так вот, я люблю, чтобы мне подчинялись. Я не люблю причинять боль, но я могу наказать саба за непослушание. Нам даже притворяться не надо, ты сегодня нарывалась весь вечер. Готова? Выполняя его просьбу, Кира не отводила взгляд. И сейчас Илья увидел, как расширились от страха зрачки. Кажется, до нее дошло, что он все же намерен ее выпороть. Пойдет на попятный? – Да… господин. Ее дыхание стало прерывистым. – Помнишь стоп-слово? – Да, господин. – Расскажи, за что будешь наказана. Илья не просил ни раздеться, ни принять позу покорности. Для себя он уже решил, что отшлепает девчонку и отпустит домой – осознавать, нравится ли ей получать по мягкому месту. О сексе не могло быть и речи. Он не собирался лишать Киру девственности, связывая ее первый сексуальный опыт с тематическими играми. – За макет? – предположила Кира. – Нет. За него ты уже наказана. Она помолчала, поглядывая на него исподлобья. – Я ослушалась приказа, господин. – И снова облизала губы. – Сколько раз? – Я не считала, господин. Много… – Плохо, Кира. Значит, и ударов будет много. Или все же вспомнишь? По удару на одно ослушание. Илья помнил число. Специально не считал, видимо, отложилось в памяти, потому что он когда-то практиковал такое. Ему было интересно, пожалеет себя Кира или попытается вспомнить, сколько раз нарушила его приказы. Она хмурилась, шевелила губами и даже загибала пальцы. – Десять… или двенадцать. Простите, господин, не помню точнее. Илья насчитал девять, но поправлять не стал. Тут чем жестче, тем лучше, а от пары лишних шлепков еще никто не умирал. – Двенадцать, – жестко сказал Илья. – Вставай и снимай джинсы и чулки. Кира встала и, неловко переминаясь, начала стаскивать штаны. Илья отставил стул, пересел на ее место и положил на колени диванную подушку. «Непроходимый идиот…» – тоскливо подумал Илья, чувствуя нарастающее возбуждение в паху. Кира уже стояла перед ним, ожидая дальнейших приказов. – Ложись животом сюда, – он похлопал по подушке. Сегодня на ней были не стринги, а кружевные трусики, наполовину прикрывающие ягодицы. По правилам следовало бы заставить ее раздеться полностью и самостоятельно, но Илья чувствовал, что не сможет выдержать такое испытание. Во время работы с обнаженными моделями он привык не думать о сексе, а сейчас был вынужден сдерживаться. Он знал, что Кире уже исполнилось девятнадцать лет – видел ее документы при приеме на работу, – но даже представить себе не мог, что в девятнадцать можно сохранить невинность. Иначе никогда не допустил бы такой неловкости. «Ты наказываешь саба, – приказал он себе. – Это не прелюдия, а простое наказание за непослушание». Стало легче, но ненадолго. Кира заняла требуемую позу, и ее круглые ягодицы выпятились кверху. Девушка дрожала и была напряжена. Неудивительно, если это ее первая порка. – Можешь кричать, но постарайся не менять позу. Считать не нужно, сейчас ты с этим не справишься. И вот, держи. Илья сунул ей вторую подушку, и Кира обняла ее руками, спрятав пылающее лицо. – Стоп-слово помнишь? – Да-а-а… – всхлипнула Кира. Илья мысленно застонал и сдернул с ягодиц кружевные трусики. Кира не жалела о своей просьбе. Кто знает, сколько бы еще времени пришлось мучиться неизвестностью. Рано или поздно она не выдержала бы и, возможно, попала бы в какую-нибудь неприятную историю. Илья все же вызывал доверие, и она искренне жалела, что он не может стать ее первым мужчиной. Потом стало страшно. А когда Илья велел раздеться – еще и стыдно. Однако Кира не хотела отступать. Помимо страха и стыда она испытывала какое-то странное чувство – сладко ныло внизу живота и сердце трепетало в груди. Илья отнесся к ней, как к маленькой девочке. Прелюдия к наказанию четко распределила роли: Кира – «непослушная дочка», Илья – «строгий отец». Она поймала себя на мысли, что с большим удовольствием стояла бы перед ним на коленях, в бесстыдно-унизительной позе, но не она выбирала условия игры. К началу порки Кира находилась во взвинчено-отчаянном состоянии. Ее окончательно захлестнули стыд и страх. Она боялась, что не выдержит боли – ее ягодицы были столь же девственны, как и она сама. И все же была полна решимости вынести все до конца. Когда Илья сдернул с ягодиц трусики, у Киры перехватило дыхание. Она приготовилась к первому удару, сжавшись в комочек. – Расслабься. Сильная мужская рука сжала правую ягодицу – крепко, больно. Потом – левую. Неожиданно огладила, скользнув на бедро. Кира судорожно вздохнула и послушно расслабилась. На поясницу надавили, крепко прижимая к дивану и не позволяя сбежать. В следующее мгновение ягодицы ожег первый удар. Кира подавила крик, задыхаясь, и со всей силы вцепилась в подушку. Хотелось немедленно дотронуться до пострадавшего места и растереть, уменьшая боль. Шлепок оказался сильным и болезненным, и второй, точно такой же, не заставил себя ждать. Кира дернулась и попыталась скатиться на бок. Ей не позволили ускользнуть. – Стоп-слово, – напомнил Илья.