Ты скажешь, эта жизнь- одно мгновенье, Ее цени, в ней черпай вдохновенье. Как проведешь ее, так и пройдет, Не забывай: она-твое творенье. Омар Хайям Первое, что я почувствовала, когда проснулась на рассвете, —мягкость меха под своей обнаженной спиной. В сладкой истоме я опустила глаза и увидела его. Он лежал на подушках в изножье кровати и по очереди ласкал губами пальцы моих ног. Я не могла отвести от него взгляда и любовалась его мускулистым телом. Его нагота заворожила меня. Уже не стесняясь я разглядывала его безупречную кожу, подкоторой бугрились мускулы, двигавшиеся с каждым его жестом. Продолжая ласкать мои пальцы на ногах, он посмотрел в мои глаза, улыбнулся и осторожно куснул. Не сводя с меня пленяющего взгляда, провел языком по ее ноге снизу-вверх. Задержавшись в средоточии мои женственности, он двинулся дальше. Наши губы встретились, и мы слились в страстном поцелуе. – Доброе утро, мой прекрасный ангел, – тихо прошептал он мне на ухо. – Мой господин, – ответила я, вспыхнув. Бали-бей улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Пойдем, – сказал он, беря меня за руку накидывая по пути шелковый халат и увлекая за собой. Выйдя из спальни в гостиную, откуда небольшим коридором прошли в хамам. Когда мы вошли в жарко натопленный хамам, Бали-бей жестом велел мне сесть рядом с ним, на мраморную скамью. Он набрал в горсть теплой воды из чаши и плеснул на мое тело, а затем на свое. Нежно стал мыть голыми руками, исследуя так, словно никогда раньше не видел и никогда не касался женщины. Он сел на скамью верхом, зажав ноги коленями. Охватив обеими руками мои груди, подался вперед и поцеловал в губы. Его язык не спеша исследовал рот и язык. Мои руки ласкали его грудь. Я почувствовала, как твердеют его соски, и провела руками по гладкому, плоскому животу. Потом осторожно подтолкнула его назад, чтобы он лег на скамью. Бали-бей немного удивился и все же подчинился мне. Я встала и наклонилась над его твердым как камень членом. Подняв голову, я увидела Бали-бея, который лежал и растерянно смотрел на меня, но я лишь хитро улыбнувшись лизнула головку члена. Он нервно рассмеялся. Я начала потихоньку заглатывать его меч, пососала как он учил, потом набирая темп я скользила ртом вверх-вниз. Он судорожно вздохнул, но я резко остановилась и посмотрела на него. Его глаза горели от страсти: – Продолжай! – хрипло произнес он и я продолжила. … Его прерывистый вздох был свидетельством тому, что ему это нравится. Пальцы Бали-бея запутались в моих волосах. Ради маленького исследования я нежно стиснула в ладони мошонку, лаская это средоточие жизни… Бали-бей застонал, ощутив приступ острого желания. А мой проворный язычок продолжал порхать вокруг рубиново-красной головки члена, совершенно сводя его с ума… – Ты меня медленно убиваешь своими ласками, моя птичка! – хрипло прошептал он. Я, резко встав, оседлала его меч, и скакала на нем, будто приручая арабского скакуна. Наши крики заполнили весь хамам, то и дело превращаясь в эхо. Он ласкал руками мои груди, я двигалась в бешенном темпе: – А-а-а-ах! Мой господин! – сорвалось с моих губ, с каждым разом все глубже и глубже проникал его член. И эти ощущения нельзя ни с чем сравнить. Мои ногти впились в его белоснежную кожу и царапала при каждой волне наслаждения… Взрыв… И мы одновременно испустили блаженный стон. Как только наши сердца вошли в привычный ритм, мы умыли друг друга и вышли из хамама с счастливой улыбкой. После хамама он ушел во дворец, а я решила прогуляться по двору. – Госпожа, смотрите! – указала мне в сторону конюшни Эмине. – Может прокатимся? – озорные огоньки играли в глазах моей служанки. Вдруг послышался шум со стороны конюшни. – Что это за шум? – спросила я пробегающего мимо меня слугу. Он при виде меня замешкался, будто думая стоит ли мне говорить. Потом поклонился и сказал: – Госпожа, вам не о чем беспокоиться! Просто жеребец, что был куплен на севере оказался с характером, вот и такой шум он поднял. – поклонившись еще раз, он прошагал быстро в сторону дома. – Жеребец, купленный на севере! Хм, Эмине, кажись мы нашли себе занятье! – в предвкушении этого зрелища сказала ей. Вместо медленных и ленивых шагов я поспешила в конюшню. При виде меня конюх и еще пару слуг изумились, а потом придя в себя сказали: – Госпожа! Вам не стоит сюда заходить! Это может быть опасно! – поклонился один из слуг. Со стороны закрытого стоила послышались цоканье копыт. Решительным шагом двинулась в сторону закрытого стоила, но конюх преградил мне путь: – Ханум, там опасно! Он совсем дикий! Господин скоро его продаст! – с еле заметным акцентом проговорил он. Я взглянула в его светло-серые глаза. – Откуда ты будешь? – спросила я его внезапно. Он слегка удивился такой внезапностью, но довольно быстро пришел в себя. – Меня привезли с севера, госпожа! – А именно? – С Шотландии. – Рабство? – Да, госпожа! – Тогда слушай меня, я не из тех визгливых девчушек что тут обитают! В своем замке я оседлала и не такого крепкого жеребца! – произнесла я на английском, чтоб другие не поняли мое намерение. Вздернув подбородок, я прошагала мимо ошарашенного конюха. Подойдя к калитке, я увидела великолепного жеребца черной масти. Его ноги были столь крепки, как и его нрав. В глазах его горел огонь, при виде он цокнул копытом и заржал, да так крепко, казалось будто он кидал мне вызов. – Он красив и крепок. – прошептала я конюху, что стоял поодаль от меня. – Не могу не согласиться госпожа! – склонил он голову. – Принести мне яблоко и сахар! – приказала одному из слуг. – Но госпожа… – начал было он, но я бросила тому лишь один мой взгляд. Под моим холодным взором он не осмелился высказать против моей воли. Поклонившись он поспешил исполнить мой приказ. – Госпожа, как вы собираетесь приручить этого дикаря? – спросил меня конюх. – Увидишь! – усмехнулась я. Во мне проснулась прежняя Виктория и мой азарт. – Госпожа умеет обращаться с лошадьми! – с гордостью сказала Эмине. Слуга, что ушел исполнять мой приказ пришел быстро. Положив на ладонь сахар, я протянула жеребцу свою руку. Удивленный и разгневанный таким поведением, он шарахнулся вбок, замотал головой, взбрыкнул, поднял передние ноги и громко заржал. Тем самым протестуя моим помыслам. – Ну, ну, мой хороший, я не собираюсь тебе причинять вред, просто хочу тебя угостить сладеньким! – нежно обратилась к нему на своем родном языке. – Попробуй только! – еще раз протянула ему руку. Ударил передним копытом о землю и посмотрел в мою сторону. Не отрывая свой взор, он принюхался. Потом медленно подошел и лизнул сахар. Но вскоре сахарок исчез с моей ладони. Со стороны слуг я услышала аханье, но я шикнула на них. Открыв стоила, я зашла к нему. Но он заржал угрожающе. – Госпожа! – слуги начали кричать. Но не успели, так как Эмине им что-то сказала, я уже их не слышала, потому что я уже была в своем мире. Достав еще один сахар, я притянула жеребцу. Но в этот раз он без возражения принял мое угощение. Простояв так минут пять и угостив еще нескольким сахаром, я вышла из стояла целой и невредимой. – Госпожа, но как вы успокоили этого дикого жеребца? – спросили не без удивления и восхищения слуги. – Лошади, хоть они и животные, но тоже имеют чувства. Вы закрыли его, разлучили с его свободой. Их надо чувствовать, а не просто так укрощать. Вы таким образом ломаете их дух, превращая в безвольных лошадей что слушаются только кнута. Им тоже надобно ласка, теплые слова и добрые намерения. Только тогда лошадь будет слушаться вас и без кнута. Запомните, не вы выбираете лошадь, а она вас! – с этими словами я оставила их. – Госпожа, вы были на высоте! – радостно воскликнула Эмине. – Ты же знаешь, что лошади— моя стихия! – ответила не менее радостно. – Верно, вы очень хорошо ладите с лошадьми! – все еще радостно сказала Эмине. – Я так голодна, Эмине! Крылатый Лев отнял у меня столько сил, что я могу съесть целого жареного фазана! – воскликнула я. – Крылатый Лев? – озорством спросила она, – неужто вы его так зовете? Хотя, после сегодняшнего утра он мог бы кем угодно! – хитро улыбнувшись сказала мне. – Эмине! Ты— проказница! О чем ты говоришь! – румяна вспыхнули красным цветом. – Госпожа, сегодня все слышали ваши любовные крики! И все уже обсуждают про вас! Так что неудивительно что про вас думают, что вы первая и любимая наложница нашего господина! – радостно сказала она. – Эмине, он всего лишь меня учить ублажать мужчину. Это уроки, а не какой-то роман. У нас с ним нет будущего! И да, Крылатый Лев – это жеребец! – воскликнула я. – Простите, госпожа! – склонила она голову, но быстро сменила тему, – волшебное имя для волшебного коня! – восхищенно прошептала она. Потом опомнившись сказала: – Так уже время обеда, госпожа, давайте поторопимся! – И мы быстро возвратились в свои покои. К нашему удивлению стол был уже накрыт. И меня ждал Бали-бей. – Бали-бей! –проворковала я, – мне говорили, что вы придете поздно. Вот мы и с Эмине решили прогуляться по имению, – садясь на циновку сообщила. Бали-бей ничего не ответил. Он сидел молча, уставившись на свои руки. Я подсела ближе и положила руку на его локоть: – Бали-бей! Что-то случилось? – тихо спросила его. Он молчал. Вдруг он поднял на меня свой взор, в его глазах я увидела печаль, настолько глубокую что мое сердце невольно кольнуло. – Через две недели день рождения нашего султана! –наконец выговорил он. Несколько мгновении мы сидели молча – Значит мы должны провести это время с пользой, мой господин! – к моему удивлению мой голос не дрогнул. – Я знаю, что принадлежу султану, но давайте не будем об этом думать, а просто проведем время вместе. Мне будет что вспоминать в гареме, пока буду одинока. И эти воспоминания согреют в долгие и холодные вечера. – Ты удивительна! – сказал он с ноткой грустью в голосе. – Ты рождена, чтобы любить и быть любимой! – Но я люблю вас, а вы любите меня! – воскликнула я. – Мне нельзя любить тебя! – тихо проговорил Бали-бей. – Верно, – с грустью ответила я. – Нельзя. Вы не должны…– Но вы могли бы полюбить меня? – напряженно вглядывалась в его лицо спросила я. – Покажи мне мужчину, обладающего силой и здоровьем, а также зрением и рассудком, смог бы устоять перед твоей красотой? – прошептал он, умело уходя от прямого ответа. Но его глаза оставались бесстрастными, хотя в душе я знала, что он любит меня. И Бали-бей знал, что я знаю. Мы молча в тишине отобедали, после этого он ушел и до вечера следующего дня я его не видела. Глава 12. С утра мне сказали Бали-бей уехал куда-то. Поэтому не обратив на это внимание и перекусив горячими лепешками и свежими фруктами я направилась в конюшню. Крылатый Лев опять начал пугать конюхов. Он то ржал как бешенный, то пинал копытом дверь в стойло. При виде меня конюхи раскланялись. – Госпожа опять хочет войти? – учтиво спросил он. – Да, принеси мне уздечку и какую-нибудь ткань. – приказала я. В этот раз я пришла подготовленной. Через маленькое окошко видела, как жеребец протестовал. Он хотел выйти наружу и ощутить свободу, так же как и я. Протянув через окошко сахарок почувствовала, как его шелковый рот прикоснулся к моей ладони. – Открывай! – приказала другому конюху что остался с нами. Он отворил дверь и впустил меня. Жеребец сразу признал меня и начал щипать мои волосы: