Далее располагались сановники, послы и придворные. Каждый присутствующий тут поданный оделся по ярче, дабы выделяться из толпы. Но все же я не мог не заметить крытую носилки, стоящую поодаль. Я покосился в сторону Бали-пашы, он едва заметно кивнул, что подожгло мой интерес. – Мой султан, пора принимать дары от послов, – шепнул Айтюрк-паша. Я повернулся к многочисленной толпе и подал знак. Каждый поданный подходил почтительно склонялись, предъявляя свои благодарственные дары. Я отвечал им кивком и благодарностью. На то, чтобы представить все дары, прошло немало часов и солнце уже почти зашло, когда Бали-паша представил последний подарок. Бали-паша подал знак рабам-мавританцам, они по велению паши подняли его и поднесли к самому трону. Я подался вперед, дабы не пропустить это зрелище. – Мой султан! – заговорил Бали-паша. – Я долго думал и искал что бы вам подарить на ваше день рождения. И пришел к выводу что красавица, привезенная из дальних краев должна вам прийти по душе. Бали-паша отдернул шелковую занавеску, тонкая белая ручка незамедлительно легла на его сильную ладонь и из носилок вышла юная девушка. На ней было великолепное красное шелковое платье, расшитое жемчугом. Носилки немедленно унесли рабы. Ее темные как ночь волосы были скорее всего нежнее чем шелк. Вот она подняла гордо свои глаза, ее дивные очи, будто два аквамарина околдовали мои мысли… При виде нее у меня учащенно забилось сердце, и я почувствовала, как твердеет мой детородный орган. Я почувствовал жажду… – «Какой прекрасный цветок!» – неожиданно подумал я. – Мой султан, пришелся ли по вкусу мой подарок? – спросил хитро, улыбаясь мой друг Бали. – Бали, ты хитрюга, знал, что мне понравится! – глядя на него улыбнулся я. – Всегда рад услужить вам! – покорно поклонившись и пятясь по обычаю покинул зал. Позже надо его наградить промелькнула мысль, так же исчезая, как и появилась. Глава 14 От имени Айлин (Виктория Теодорова). Бали-бей в сопровождении евнухов занес нашу носилку в торжественный зал, где должны поздравить султана с днем его рождения. Я думаю прошло несколько часов, как я сижу в этой душной носилках. Вдруг мою носилку подняли и начали нести. Слышу, как Бали-бей обратился к султану: – Мой султан! – заговорил он. – Я долго думал и искал что бы вам подарить на ваше день рождения. И пришел к выводу что красавица, привезенная из дальних краев должна вам понравиться. Бали-бей отдернул шелковую занавеску и подала свою руку. Как мне ранее объяснили, что в никоем случае нельзя поднимать глаза пока не попросят, всегда склонять голову и молчать в присутствии чужих людей. Это признак покорности. Я решила действовать иначе. Гордо подняв голову, я посмотрела прямо в глаза здешнему королю. – «О Боже, этот султан молод и красив собой!» -подумала про себя. Его черные как ночное небо глаза, а губы… Его губы… Я наблюдала, как в его глазах вспыхнули огоньки, как его пристальный взгляд медленно изучает меня, будто охотник за добычей. Я почувствовала, что тону в его глазах, представила, как буду плавиться в жаре его губ. Он околдовал меня всего лишь одним своим взором. О нет, я люблю Бали-бея одернула себя я и мгновенно мои мысли улетучились, оставив ясную голову. – Мой султан, пришелся ли по вкусу мой подарок? – спросил хитро, улыбаясь Бали-бей. – Бали, ты хитрюга, знал, что мне понравится! – глядя на него улыбнулся султан. – Всегда рад услужить вам! – покорно поклонившись и пятясь по обычаю покинул зал. Султан оценил мою дерзость и с легкой ухмылкой восседал на своем троне. Если он думает, что я ему покорюсь, то он ошибается. Два евнуха подошли ко мне, и мы молча покинули зал. Эмине ждала меня снаружи и при виде меня тихо спросила на родном языке: – Ну как тебе султан? – О, он прекрасен и в глазах горят азарт. Он еще юн, но видно по нему что умен не по годам. – ответила я. – То есть, Бали бей теперь в прошлом? – ухмыльнулась она. – Боже упаси, не говори в этих стенах про него. Подумают, что не покорная рабыня! – ужаснулась я. – Но ты же являешься ею! – вытаращив глаза воскликнула она. – Тише Эмине, тише! – прошипела я. – У тебя есть план! – наконец-то до нее дошла моя игра. – Об этом поговорим потом! – ответила ей я. С этих самых пор наша жизнь зависела от благосклонности султана. Каков он, когда остается наедине с наложницами? Какой он в жизни? Скоро я сама узнаю – ведь когда он увидел меня, то в его глазах плясали огоньки любопытства. Двери в гарем отворились, и мы оказались в большом просторном зале где лениво восседали прочие наложницы султана худощавой внешности, разного возраста и цвета кожи. И при виде нас их неумолчный щебет прекратились и теперь с любопытством разглядывали нас. – Абдрахман- бей, это еще кто к нам пожаловал? – спросила тучная женщина лет сорока увидев меня и Эмине. – Это новая наложница нашего султана, а также ее личная прислуга! – ответил один из евнухов который нас сопровождал. – Ладно! У нас места пока хватает! – кивнула евнуху она. – А вы, пойдемте со мной! – приказала нам. Не говоря больше ни слова, она развернулась и быстро зашагала прочь. Вдоль стен на всю длину комнаты шли низкие топчаны. Остановившись рядом с топчаном, она сказала: – Я – старшая смотрительница гарема, милые мои. Меня зовут Эрган. Но вы будете звать меня госпожа Эрган. —мелодичным, но вместе с тем суровым голосом. – Вы обязаны беспрекословно слушаться меня и выполнять все мои приказы. Не подчиняющихся ждет суровое наказание: их бросают в тюрьму. – от ее слов я поежилась. – Тут настолько строго! – прошептала Эмине. Но смотрительница услышала ее: – Конечно, милая! Если бы тут не было строгости, то гарем давно пришел бы в упадок. – воскликнула госпожа Эрган. – Вы сегодня должны пойти в баню и привести себя в порядок! – объявила она. – За каждой девушкой закреплен постельное белье, матрац и другие принадлежности личного пользования. Каждый день утром после молитвы мы проветриваем и убираем матрасы до следующей ночи. Весь день мы с Эмине провели в хамаме. Согревшись в жарко натопленном зале, я нежилась в прохладной каменной галерее, а Эмине втирала маслом мою кожу. Прислушиваясь к звонкому голосу одной из девушек, беседующих рядом я узнала: – Представляешь, султан вчера позвал к себе Гульфем, но таки не дотронулся до нее! – воскликнула она. – Она ему не понравилась? – спросила другая. – Нет, дело не в том, что не понравилась! Даже наоборот! Но сказала она не то, вот и выгнал ее султан и так попала в опалу! – ответила та. – Ну и дура она! – фыркнула другая. И на этом их беседа закончилась. Мы с Эмине перешли в общую комнату для девушек. Ко мне подошла девушка с русыми волосами и васильковым цветом глаз. Ее кожа была настолько белоснежной, что она могла вполне быть Белоснежкой из сказки. Красота настолько меня поразила что я усомнилась в своей красоте. Подойдя ко мне она мелодичным голосом проговорила: – Добро пожаловать! Меня зовут Гизем! – Меня зовут Айлин! – ответила я. – Красивое имя для красивой девушки! – ахнула Гизем. – Как и твое! – смущенно улыбаясь ответила я. Мы сидели рядом на топчане и пили прохладный шербет которую принесли служанки. И вскоре к нам начали подходить и другие девушки – всем хотелось познакомиться со мной. И все они выглядели вполне довольными своей жизнь, и никто из них не выглядела несчастной. До вечера я успела познакомиться почти со всеми. Но некоторые все же держались подальше от нас. Каждая из девушек отличались красотой и умом, и все были девственницами, кроме меня. Когда последние лучи солнца погасли и наступил вечер, евнухи поспешно зажигали светильники. В гарем следом за евнухами поспешно вошел Абдрахман-бей и посмотрел на одалисок. Так звали девушек которые еще не прошли по золотому пути. Мне объяснила Гизем. Он ненадолго задержал свой взгляд на мне, а затем прошел мимо меня к Айшель, самой главной фаворитке султана. Айшель была красивой женщиной с каштановыми волосами и глазами цвета весенней листвы, она встала и с взволнованным видом вышла. “Неужели султан Мехмед в самом деле такой же чудесный, как блеск в глазах девушек? Какой счастливой ушла Айшель…” промелькнула у меня мысль. В эту ночь султан не позвал меня к себе. – Ну и пусть! То, что я видела в его глазах, это всего лишь влечение. Частичное отражение того, что чувствовала я к Бали-бею! – сказала сама себе утешая и при воспоминании о Бали-бея мое сердце болезненно сжалось. Теперь уже лежа без сна, я думала о своих соседках. О том, что как хорошо иметь подруг по несчастью. Над нашими головами ярко горели светильники со свечой, и я довольно хорошо видела всю комнату. В топчане где мы спали было около сорока девушек. Между каждой десятой и одиннадцатой стояли деревянные балки для поддержки потолка. В гареме девушки выглядели совсем безобидно и каждая излучала дружбу. Думая об этом я только под утро смогла заснуть под пение птиц. Утро началось ленивым. Девушки, что обитали тут от скуки вышивали, кто-то убирал свои вещи, а некоторые из них даже лениво восседали на подушках тихо переговариваясь. Был уже полдень, когда главная фаворитка Айшель вернулась, сверкая счастьем в гарем, прижимая к груди драгоценное сокровище— кафтан из меха горностая. Все наложницы покорно поклонились, отвлекаясь от своих дел. Она одарила меня недоброй улыбкой и прошла мимо меня на второй этаж гарема, где и обитали фаворитки султана. – Вот змея! – прошипела Гизем. – Гизем! – упрекнула я. – Ты ее не знаешь, а вот я знаю! Мало того, что она пользуется благосклонностью султана, так еще злорадствует над теми, кто еще не попал в покои султана. – протараторила она. – В данный момент это ты змея, что выпускает яд на внешний мир! – рассмеялась я над вспыльчивой подругой. – Ах я выпускаю свой яд! – воскликнула и кинула в мою сторону одну из подушек. Я тихо смеялась над подругой, когда вошел Абдрахман-бей и прошел мимо меня в сторону второй фаворитки. Ее звали Акджан. В самый первый день после Гизем Акджан подошла второй и познакомилась со мной. Как и Айшель, Акджан тоже была красивой и статной, нежной и спокойной. По словам Гизем именно эти черты привлекли в ней султана. Акджан, как и Айшель вернулась в гарем на следующий день, неся с собой корзинку с драгоценностями. На третий день я сидя с Гизем в закрытом дворе жаловалась. – Не понимаю… – сказала я. – Он смотрел на меня жадными глазами, но так и не пригласил меня ни разу в свои покои. – Дорогая, таков обычай. Каждую неделю в определенные дни он приглашал к себе султаншу, главную фаворитку Айшель и икбал Акджан. Ты безусловно очень красива, но даже султан Османской империи должен соблюдать и чтить наши традиции. Может быть ты ему понравилась, но только Всевышний знает, присоединишься ли ты к ним и станешь одной из икбал. А если повезет, то и станешь султаншой или тебя отошлют в Старый дворец. И будешь чахнуть там до скончания своих дней! – зловеще проговорила Гизем.