– Ты слышишь? – Франц махнул Луизе, чтобы та подошла ближе. – Слышишь это? Лу выглядела озадаченной. – За мной! Франциск забежал за угол каменного здания и увидел старую деревянную дверь, на которой висел насквозь проржавевший амбарный замок. Как же попасть внутрь, туда, где звучала призрачная музыка? – Чего ты сорвался? – догнала мальчика Луиза. – Бражника услышал, да? «Она ничего не понимает. Ничего». Франц не ответил. Он хотел было перевернуть замок и посмотреть на скважину – может, его собственный ключ подойдет? – но вдруг заметил, что гвозди, на которых держатся петли, почти выскочили из каменной стены. Мальчик дернул раз-другой, и штифты вылетели, а замок с лязгом шмякнулся на каменную ступень. Дверь со скрипом приотворилась. Ребята заглянули внутрь. В таинственном полумраке угадывались очертания балок, перекладин, лестниц и внутреннего колеса, над которым нависал большой мрачный конус, куда когда-то засыпали зерно. Франциск ступил на порог, но Лу дернула его за рубашку. – Ты куда? – шепнула она. – Слышишь? – ответил мальчик, почему-то тоже шепотом, и кивнул в сумрак. Он улавливал тихий отголосок мелодии, доносящийся откуда-то изнутри. Теперь, при распахнутой двери, звуки стали громче. – Подожди здесь. И Франц шагнул в царство прели и полумрака. Он втянул ноздрями дух старины: рассохшегося дерева, пыли, тлена. Дерево разлагалось от близости воды, балки источали мутный запах. В крыше зияли дыры, сквозь которые весной лил дождь, а зимой падал снег. Сейчас воздух тут и там прорезали солнечные лучи, но ближе к полу и стенам все окутала темнота. Франц сделал пару шагов. Под ботинками захрустели щепки и старые листья – видимо, нанесло через прорехи. Тишина испуганно юркнула по углам, но через секунду вернулась, чтобы вновь укутать незваного гостя удушающим покрывалом. За спиной Франца скрипнуло: это Луиза просунула голову в дверь. – Эй? – донесся ее робкий шепот. Франц, не отвечая, вышел на середину мельницы и остановился. Его охватил затхлый полумрак, и тень, прятавшаяся за дальним поворотом в воспоминаниях, выпростала черные лапы, потянулась к горлу. Сердце гулко забилось в сумрачной духоте. Запах плесени и пыли заставил вновь переживать пугающие воспоминания. Ноги задрожали – и не было тут Филиппа, чтобы успокоить брата. Нет! Нельзя убегать! Он должен идти дальше. Ради мечты. Мальчик тяжело сглотнул и попытался унять волнение. Из-за гулкого стука крови в ушах он почти ничего не слышал. «Музыка. Сосредоточься на музыке». Франц закрыл глаза, медленно задышал, чуть успокоился, а потом открыл глаза и увидел… Дверь. В глубине мельницы в стене темнела дверь! Самая обыкновенная, даже проще, чем в жилищах бедняков. Сколоченная из грубых досок, она плотно прилегала к косяку: в щелях темно, ни лучика не пробивается из помещения по ту сторону. Лишь в неверном свете, проникающем с крыши, тускло блестела латунная ручка. «Это она… она… она…» Ноги сами понесли Франца вперед. В животе все сжалось от мысли, что это… Та самая дверь. Нет, не просто дверь, а Дверь. Франц провел дрожащими ладонями по шершавым доскам. Наверное, когда-то эта дверь вела в хранилище для зерна, и, чтобы запасы не разворовывали, ее запирали на ключ. Правда, обычно рабочие вешают замок, но у этой была скважина. Франциск дотронулся пальцем до холодной металлической выемки. Присел на корточки и заглянул внутрь. Темно. Прищурился – нет, не видно ни зги. Что же по ту сторону? Десятки людей распахивали эту дверь и захлопывали. Может, даже пинали со злости. Но никто не знал, что она – та самая… Дверь ждала Франца, быть может, целый век. Он прижал ухо к замочной скважине и затаил дыхание. Даже страх отступил. Тревогу перебило яркое, терпкое предчувствие волшебства. Музыка… где же она? Когда Франциск вошел, тихая мелодия отступила в полумрак, спряталась в нем, будто робкая птаха, и сейчас мальчик чувствовал разочарование птицелова, упустившего редкий экземпляр. По ту сторону двери царила тишина. И лишь где-то выл ветер. Не пел там, за Дверью, а просто свистел в прорехах на крыше старой мельницы. Нет… музыка не могла исчезнуть… не могла почудиться… Он же слышал, слышал! Или то все же подействовали лекарства и ему что-то почудилось? «Чокнутый», – раздалось в голове. – Нет! – Франц скрипнул зубами. – Нет… К черту. Он слышал музыку! И не мог ошибаться. Бражник привел его сюда, значит, знал, что Дверь находится тут… И сон был неспроста. Мальчик отвел с лица липкую прядку волос, поднялся с колен, отирая испарину со лба, и вытянул из-за пазухи влажный ключ. Оставалось сделать лишь одно, чтобы узнать правду. Франц снял ключ с шеи и решительно вставил его в замочную скважину. Бородка вошла вся, до последнего зубчика. Такого еще никогда не бывало. Обычно Франциск пробовал ключ так и этак, но он либо просто не входил до конца, либо застревал, и приходилось впрыскивать в скважину масло для ламп, чтобы таки вытянуть зажатые зубцы. Однажды мальчик чуть не сломал драгоценный артефакт и после этого перестал проверять каждую дверь так упорно: если ключ не подходил сразу, то и не налегал. А тут… Бородка вошла легко и до конца. Франц, затаив дыхание, хотел повернуть ключ, но тот не двинулся. Мальчик нажал сильнее. Не идет. «Тише… Все нормально. Ты ведь не пробовал кое-что еще». Франциск догадывался почти с самого начала, что первая попытка будет неудачной. Он перевел дыхание и шепнул в скважину заветное слово: – Кризалис. Без толку. – Черт… Его снова бросило в пот, в горле першило от тяжелого духа гнили… – Кризалис! – сказал Франц громче и налег на ключ. Но тот сидел в скважине крепко, даже не шелохнулся. – КРИЗАЛИС! Франц чуть пальцы не сломал, а чертова дверь не поддавалась. – Черт! Черт! Черт! Мальчик замолотил кулаком по двери. Бесполезно: она прилегала к косяку так плотно, что даже не шелохнулась на петлях. Франциск ткнулся пылающим лбом в дверь, потом сполз на пол. Тишину прерывало только его свистящее дыхание и чьи-то легкие шаги. Франц поднял голову и увидел Луизу, скрестившую руки на груди. Синие глаза прищурились на его сжатые кулаки, пробежались по лицу, задержались на ключе, торчащем из скважины. Франц знал, как все это сейчас выглядит. Немного безумным. – И все-таки они не ошибались. – Девчонка покачала головой. – Ты чокнутый. Глава 7 о побеге в полночь Франциск не знал, сколько пробыл на мельнице.