Хотя конечно же кто другой попытался бы жить самообманом, веря, что раз его направил сам герцог, то заморским гостям придется отвечать за его жизнь перед главой государства. Но там, наверху, определенно договорятся. Быть может, кто-то другой возжелал бы сбежать и выгадать себе пару дней жизни по темным подвалам, скуля от жалости к себе, от злости на жестокий рок и чужие тайны, до которых ему никакого дела, и был бы пойман и казнен. Или, обезумев от страха, постарался бы продать тайны кому-либо еще, выторговывая себе жизнь и свободу – в чужом городе, в чужой стране, где чужаку скорее заплатят его легкой смертью, а товаром будет быстрое признание. Альтернативой же – пытки. Иногда все варианты настолько скверны, что, выбирая из них, в первую очередь хочется оставаться достойным человеком. – У меня посылка для его сиятельства князя Черниговского, – переводчик поставил сумку с нетяжелым содержимым на стойку, – лично в руки. – К сожалению, его сиятельство в отъезде, – изобразила печаль девушка на ресепшене. – Мне стоит его дождаться? – посмотрел мужчина на настенные часы. – Боюсь, его сиятельство вряд ли сегодня появится. Изволите оставить сообщение для его секретаря? Странные эмоции поднялись в душе – от сожаления до приятного облегчения отсрочкой. Но были тут же изгнаны. – До какого числа он будет в отеле? – К сожалению, информация о гостях закрыта. – Еще одна очаровательная грусть и фальшивое сопереживание на лице. – Хорошо. Я бы желал занять самый лучший номер и ожидать его сиятельство. – Отличное решение! Мы готовы предложить вам одноместный номер категории «делюкс»… Переводчик поймал взгляд девушки и добавил тоном, уже ставшим привычным: – Самый лучший. – Также свободны два номера категории «люкс», – замялась та, пытаясь отвести взгляд, нервно теребя карандаш. – Самый. – Он занят, но… – и вовсе сбилась девушка, ухватив пальцами карандаш до побелевших костяшек. – Когда освободится? – Утром в субботу… – Благодарю. – Он развернулся, подхватил мешок и направился на выход. – Постойте, а номер… – донеслось робкое за его спиной. Мужчина остановился, перехватил свою сумку правой рукой и обозначил вежливую улыбку: – Номер навещу в пятницу. Погода на улице не стала за пару минут лучше – неожиданная зима, накрывшая город в октябре, не желала униматься. В чем-то она была весьма кстати: белоснежный покров скрывал слякоть и серо-коричные оттенки городской осени. И пусть городские службы все еще пытались вернуть серый оттенок обратно, насыпая песок по улицам и тротуарам, но снег прятал и его. На передний план выходили празднично-красивые фасады зданий, проглядывающие через снегопад. «Было бы интересно побывать в этом городе летом…» – мелькнула, да так сразу и пропала мысль. Замерев на пару секунд у выхода, переводчик направился к ожидавшим у отеля машинам клана Аймара. А заметив рядом еще с десяток тускло-темных машин с гербами империи вместо номеров, да еще своих временных нанимателей на улице самолично, в сопровождении еще пары знакомых ему людей, изрядно прибавил шаг. После чего и вовсе побежал, узнав в стоящем подле Аймара Катари самого Романа Глебовича, да еще и в форменном мундире возглавляемого им морского ведомства, с накинутым на плечи пальто. Высокие стороны молчали, стоя друг против друга, и были явно недовольны. Вернее, недовольство виделось исключительно на челе дяди императора – он хотел говорить, но его английский не хотели понимать. Во всяком случае, отреагировал Рюрикович на появление спешащего переводчика весьма положительно. Он просто еще не знал, что Аймара не нуждаются в переводе – в том смысле, что им не нужны его слова, на каком бы языке те ни были сказаны. Равно как неинтересен сам его визит. – Передайте многоуважаемому Аймара Катари, что у нас есть ряд договоренностей о поведении в столице, – жестко произнес Роман Глебович подошедшему переводчику. – О каких именно правилах идет речь? – вслед за ответившим перевел тот. – О тех, что нарушаются, когда на улицах моего города отрубают головы. – Клан Аймара обещал, что не тронет живых врагов без суда и вины, – спокойно перевели ему, – мертвец не входит в договоренности. – Добрый гость не станет красть голову мертвеца посреди бела дня! – Кому принадлежит голова мертвеца? – бесцветно сопровождались слова переводом. А двое сиятельных смотрели только друг на друга. – Это софистика! Вы понимаете, о чем я говорю. Нарушение порядка. Люди напуганы! – Если никто не заявит на эту голову права, то кражи нет. – Я. Я заявляю, – нахмурился Роман Глебович. – В таком случае мы готовы ее вернуть, – протянул переводчик сумку вперед. Да так и остался с ней стоять, ловя на себе сначала недоуменный, а потом опасливый взгляд дяди императора. – Но раз она вам не нужна, то к чему слова? – перевел юноша и опустил руку с особенным грузом. – Послушайте, мы же договаривались решать все вопросы через нас, – примирительно произнес Рюрикович. – Зачем эти жесты? – Вопросы не решаются. – Мы работаем. Мы ищем, – вложил он в эти слова всю убедительность. – Ваш князь назначил встречу на это утро и сбежал. – Вы отрубили голову его советнику! Мне понятна его немилость. – Разве он пожелал договариваться об этом через вас? Пространство между говорившими, и без того очищенное охраной от посторонних, пустело с каждой секундой. И даже самому переводчику, насколько бы он ни был равнодушен к своей судьбе, становилось не по себе. Нечто невысказанное, спрятанное между слов, уплотнялось и поднимало напряжение беседы. – Князь свободен в своих действиях. Вам стоило проявить уважение. – Где его уважение было вчера? Где его гостеприимство? – Мое гостеприимство тоже не безгранично, – поджал губы Рюрикович. – Но если оно есть, устройте нам сегодня встречу с Самойловым Максимом. Это мальчишка из новостей. – Аймара посмотрел в сторону Кремля, уже пятый день недосчитывающегося одной из башен. – Есть определенные сложности, не дающие сделать это так быстро, – замер на секунду дядя императора, растеряв всякие эмоции. И даже на лице появилась столь же невозмутимая маска, как у Аймара. – Вы ведь устроили нам встречу с императором… – слегка недоуменно произнес Катари. Разница между просимым и уже свершенным казалась ему просто громадной, равно как и отсутствие немедленного согласия. Не то чтобы им оно было необходимо – нужного человека они найдут в любом случае, но так было проще. – Мы обещали, – подтвердил Роман Глебович. – Мы сделали так, как положено хорошим хозяевам. Мы желаем видеть в вас хороших гостей. Если вам нужны ответы от Самойлова, предоставьте список вопросов. – То есть вы не желаете обеспечить эту встречу, – уже без вопросительного оттенка, с мрачным подтверждением отношения к ним окружающих проронил Катари. – Мы уже обеспечили все, что вы просили, – круглосуточный поиск всеми службами империи. Вы встретились с императором, как было обещано. Вам предоставили время на телеканале, которым вы даже не подумали воспользоваться… – Разве вы считаете, что моя внучка может смотреть телевизор? Быть может, ее водят по театрам?! – с горечью прервал его Аймара. – Мы думаем, что кусочек неба за решеткой – это все, что она может сейчас видеть! И мы знаем, как сделать, чтобы она узнала, что мы рядом!! Взвыл ветер, унося снежные хлопья. А потом вокруг разительно посветлело – глаза, уже привыкшие к вечному полумраку под плотными снежными облаками, с радостью уловили сияние утренних небес над головой. Но вместо восклицаний радости и удивления вокруг отчего-то послышались ойканье и панические возгласы. И на мир тут же навалились сумерки – гораздо плотнее, чем были до того. Переводчик невольно поднял голову ввысь. И судя по тишине рядом, это сделали все, включая великого князя Романа Глебовича. То, что вымолвил Рюрикович, было полно эмоций, но не нуждалось в переводе. А сам юноша наконец-то нашел ответ, откуда в большом, густонаселенном городе столь красивый и белый снег, крупными хлопьями. Потому что прямо сейчас, на его глазах, с высоченной снежной вершины гигантской горы, до того скрытой плотными облаками, а ныне парящей над Москвой и закрывающей солнце, ветер сорвал длинный и красивый шельф снега и скинул на столицу вниз. – Как вы посмели! – рявкнул дядя императора. – Расскажите нам, кому принадлежит небо?! – рявкнули и ему в ответ. – А раз всем благородным, то потрудитесь умерить тон! – Зато земля под небом принадлежит моему роду! – зло смотрел на него Роман Глебович, буквально сотрясаясь плечами от гнева. Потому что гора над городом никому не улучшит настроение. – Нам кажется, что вы не знаете, кто такие Аймара, – источая практически ощутимую материально ярость, произнес Катари. – Но на ваше счастье, мы гости и друзья. Вы вправе нас прогнать. Тогда мы вернемся врагами. Поиграв желваками и сжав кулаки, некоторое время Роман Глебович смотрел на него. А затем устремил взгляд на переводчика.