— Предлагаю сделку — ты говоришь мне чистую правду. — И? — Я настороженно ожидал продолжения. — На этом сделка заканчивается. — Так себе предложение. — Подыскав в гардеробе целую майку, шустро натянул ее на себя, накинул рубашку. — Зато я всем скажу, что ты был все это время в саду, в этой деревянной коробке на дереве. — Это штаб! — Хорошо-хорошо! — поднял он руки вверх. — Да говорите, что хотите, — буркнул я, застегивая пуговицы на рубашке. — Я вам сразу сказал, не мое это — школа. — Школа необходима, — ввернул старик поучительный тоном. — Как и высшее учебное заведение. Они дают навыки общения и социализации, плюс знания. — А морды бить — это общение или социализация? — Скорее, второе, — осторожно произнес он. — Так директору и скажу, — качнул я головой. — Но школа как раз учит искать способы решения конфликтов без драки. Доказывать свое мнение в дискуссии, а не на кулаках! — Да понял я, — вздохнул, надевая домашние брюки. — Так для чего тебе нужно было алиби? — Да этот, Пашка, хвастал, какой у него отец крутой. И корабли у него большие. — Я поправил штанину и застегнул ремень. — Богатые они. И охрана его встречает-провожает каждый день. — Просто так хвастал? — уточнил старик. — Ты ничего ему не говорил? — Угу. Я же пешком пришел и пешком собрался уходить. Он ведь не знал, что мы в трех минутах от школы живем, думал, на остановку иду. Вот и начал друзьям рассказывать, что вот такие будут ему служить и трюмы, когда вырастут, драить на его корабле. Мы поспорили. Я сломал ему нос. Потом я сломал носы его друзьям. Потом я сходил в порт и затопил его корабль. — Нет, в целом ты прав… Что?! К-какой корабль?! — Там на борту герб, как у Пашки на лацкане формы. Большой такой корабль, — очертил я руками силуэт. — С кучей контейнеров. — Так, — закрыл учитель глаза. — Да никто не видел, — пожал я плечами. — Как. Можно. Не. Заметить. Тонущую. Баржу?! — отчеканил он фразу. — Так там нефтяной танкер горел, ничего же не видно. — Максим!!! — … А танкер врезался в баржу. Там людей уже не было — рулить некому, все на берег ушли. — Еще что-нибудь ценное пострадало? — Старик начал массировать себе виски. — Бабочка моя, — вздохнув, я погладил чуть потемневший алый лепесток ткани. — Но вроде еще можно отстирать. Пара нитей, правда, совсем закоптилась. Или мне кажется? — Максим!!! Ладно. Стоп. — Он с силой провел ладонями по лицу. — Я тебя разве не учил, что нельзя топить и сжигать корабли? — Нет, — честно попытался припомнить все уроки. — Зато мы разбирали основы пожарной безопасности. Представляете, они их совершенно не соблюдают! Из-под ладоней донесся тихий стон. — Если тебя узнают… Ты хоть понимаешь, что будет? С тобой, с твоей семьей? Если бы сегодня не было над воротами княжьей защиты, нас всех уже могли сжечь! — То есть им можно сжечь нас, а мне нельзя топить их корабли? — напрягся я. — Мы живем в мире, где нельзя доводить дело до драки, до пожаров и смерти, до утонувших кораблей! — Где простолюдины служат, а аристократы правят? — Не так! Это детские слова, слова мальчишки, который совсем ничего не понимает! И ваша драка — детская ссора, которая должна таковой и остаться! — Но в наш дом приехали до того, как я добрался до порта, — холодно заметил в ответ. — Значит, не все детские дела остаются детскими. — Поэтому старайся разрешать все конфликты на словах, — обескураженно отвернулся учитель. — У тебя странная школа. Там не должно быть таких детей. И таких родителей. Они обычно сходят с ума, если жизнь ребенка под угрозой. Но могут простить обидчика, если поединок велся честно. Только прощение иногда приходит после глупого и жестокого поступка. — То-то я Пашку уже полчаса как простил. Старик жег меня хмурым взглядом. — Забудь этот момент своей жизни. Даже не вспоминай, что это случилось из-за тебя! Заруби себе на носу — оно само, ты тут ни при чем! — Это мое жизненное кредо, — важно отозвался я, но предпочел притихнуть, учуяв очередную волну гнева. — Скорее всего, твой Пашка больше к тебе не полезет, — успокоился учитель. — Из-за боли? — Из-за герба над нашими воротами, — отрицательно качнул наставник головой. — Отец ему запретит. А сегодня еще директор предупредит других родителей. В произошедшем был и его просчет. — Главное, чтобы к мелким не лезли, — вздохнул, вспомнив Федора и сестер — как прошел их день, я пока не знал. — Но даже не мечтай, что все для тебя этим закончится! Если отец Пашки мелковат душой, он постарается тебе тайно отомстить. Сейчас вряд ли, ты ему создал проблемы… Но потом, когда он со всем разберется… — Ну, у него еще много кораблей, — рассудительно заметил я. — Максим! Даже думать не смей! — То думай, то не думай… — заворчал я для порядка, бросая испорченную одежду в корзину. И вообще, надо прибраться. Скоро отец придет из школы, а ведь каждый знает: чистая комната — это первое смягчающее обстоятельство. — Думай! — хлопнул старик ладонью по колену. — О последствиях в первую очередь. Следи, что у тебя за спиной! А еще лучше — устрой новую драку и проиграй Пашке. — Исключено. — Тогда подружись с ним! Найди в нем хорошее. Ведь не бывает совсем плохих людей, верно? — вкрадчиво спросил учитель и просительно посмотрел мне в глаза. — Бывают, — припомнил я свое прошлое. — Пойми, работая кулаками, ты наживешь себе только врагов, — с напором произнес он. — У этих врагов будет могущественная родня. Если о себе не думаешь, о семье вспомни — месть, она ведь не только по тебе ударить может. — И как подружиться? — без энтузиазма спросил я. — Там уже свои компании, группы по интересам. Я пришел чужим сегодня утром и таким же ушел. — Ни с кем не поговорил? Ну, кроме этих троих. — Говорил. Но они странные, скучные. Все как будто собрались жить не сейчас, а года через четыре, когда окончат школу. — Значит, попробуй увлечь их теми делами, которые интересны тебе! Тяни за собой, становись лидером! — Как? — вздохнул я, не зная, каким способом это осуществить. — Как мне им понравиться? — Даже не думай! — вскинулся учитель. — То есть, я хотел сказать, не вздумай стараться нравиться! Не лебези. Будь самим собой и не ломай себя ради других! Они такого совсем не поймут, просто раздавят и перестанут с тобой считаться. — Тогда вообще не вижу вариантов, — покачал я головой. Мои старые друзья сделались друзьями безо всяких ухищрений — просто однажды мы стали плечом к плечу. — Будь источником их побед. Это самый лучший способ, — произнес старик и даже подошел, чтобы положить руку мне на плечо. — За победу тебе простят все и станут лучшими товарищами. — И где ту победу найти? — поискал я ответ в его повеселевшем взгляде. — Я тебе дал подсказку, остальное делай сам. И вот что, идем есть, второй раз греть я не стану. Победу, значит. Я на ходу почесал затылок. Хм! — Я на минутку! — под укоризненным взглядом домоправителя свернул по лестнице направо. Под ногами заскрипели старые половицы. Отец давно грозился все тут починить, но каждый раз откладывал, просиживал ночами в мастерской над княжеским заказом. Дело не в деньгах, работа на хозяина этого города и окрестных земель давала нам защиту — ту самую прямоугольную дощечку над калиткой. Папа посчитал это важным. Ремонт дома он тоже считал важным, как считал важным не делать два важных дела одновременно. Потому паркет на втором этаже скрипел под ногами, стены украшали портреты незнакомых людей, а в подвале пахло сыростью. И неведомо было, когда на ремонт появится время — заказ огромен, отец занят с утра до ночи. Он частенько призывал на помощь брата и сестер. Я тоже рад бы помочь, но ювелирное дело моей новой семьи передается по наследству, как цвет глаз или волос, поэтому меня не звали, хоть и глядели каждый раз виновато и даже приглашали иногда посмотреть на работу.