Это настораживает. – Давно не виделись, – предложил я им место на скамейке, первым заняв место поближе к холодильнику. Ника как-то сама собой оказалась за спиной, стараясь не отсвечивать. Их взаимоотношения с Шуйским Артемом описывались фразой: «Убил бы», – так что скромность была не ложной, а объяснимой необходимостью. Документы Артему наверняка прислали из дома новые, но это вряд ли сподвигнет его простить ту, что порвала своими руками оригиналы. Приветствий от Ники все равно не требовалось – они, официально, даже не представлены друг другу. – С неделю, – оценил период Артем, оставшись стоять на ногах. Вера тоже спряталась за его спиной, в свою очередь – от меня. Честно говоря, я ничего не имел против нее лично, но предпочел бы уничтожить вместе со всей ее семьей. Данная мысль пришла ровно в тот момент, когда Вера выглянула из-за очень широкого плеча кавалера, пересеклась со мной взглядом и, чуть побледнев, скрылась за широкой спиной. В общем, обычные у нас отношения, с оглядкой на порядки и правила, в которых нет места жалости к посягнувшим на жизнь и честь, но есть исключения для тех, кто важен нашим друзьям. – А я тебе звонил, – скучным тоном продолжил Артем. – Мм?.. – Но меня всякий раз переключало на линию анонимной помощи для самоубийц, – поиграл желваками юноша. – Я подумал, что ты мог сильно переживать, – отвел я взгляд. – Максим, это не смешно, знаешь ли! Они перезванивали! Потом еще из универа звонили. Что это вообще за анонимность такая! – возмущался он уже в голос. – Кто ж знал? – почесал я затылок, искренне винясь. Артем набрал воздух в легкие для очередной отповеди, но остановился и с выдохом махнул рукой, устраиваясь на скамейке. Позади него, к дальнему краю, юркнула Вера. – Почему не в университете? – успокоившись, поинтересовался Артем. – Я тебя там искал. Для первокурсников сам ректор выступал, интересно было. – Да ну… Чувствует моя интуиция, я с ним еще познакомлюсь, – отозвался я без энтузиазма. – Простите мою бестактность, – отчего-то вскинулся он, чуть повернув корпус, – хочу представить вам Петрову Веру Васильевну. Вера – телеведущая, студент РТФ, очень уважаемый человек на кафедре и моя девушка. Поворот корпуса, впрочем, был недостаточен, чтобы Вера не смогла укрыться за широким плечом. Но из вежливости ей все же пришлось вынырнуть и осторожно глянуть в нашу сторону. Ее взгляд опасливо прошелся по мне и с любопытством остановился за моим плечом. – А я вас знаю! – воскликнула Вера, глядя на Нику. – Вы же Еремеева, я ваш приказ на отчисление подписывала! – А это Еремеева Ника, – спокойно произнес я в ответ на ее бестактность, – она как-то предлагала тебя убить, но я не разрешил. Разумеется, она сейчас очень об этом жалеет. – О том, что хотела?.. – Возможно. – Максим! – напрягся Артем. – Ладно. Позвольте представить вам Еремееву Нику Сергеевну. Ника – временно безработная. Сильный тычок последовал в спину. – Ника – одаренная в ранге «ветеран». Еще один легкий удар – словно напоминающий. – И Целитель в ранге «воин». Возмущенное от недооценки постукивание, которое я проигнорировал. Нечего тут перед Верой хвастаться. – И… – А еще я его личный психиатр! – добавила Ника уже самостоятельно, обрывая недосказанную мною фразу. – Целитель-психиатр! – в деланом удивлении приложила Вера ладошку к щеке. – Неужели все так плохо? – Так, не ссорьтесь, – поднял ладонь Артем, и Вера тут же исчезла за его торсом. – Такой прекрасный день… Вон ларец с мороженым даже стоит. Только продавец, зараза, куда-то делся… – огляделся он по сторонам. – Это мое мороженое, – насупился я. – О! С медом есть? – заинтересовался он. – Есть. И с медом, и без меда, и мед без мороженого. – Тогда давай угостим дам и отойдем на пару слов? – произнес он просительно, перейдя к тому, что наверняка и явилось причиной этой встречи. Девушкам достались крошечные вафельные рожки с мороженым, выбранные ими самостоятельно, как обладающие минимальным разрушительным действием на стройность фигуры. Мы с Артемом ограничились пломбирами, съеденными раньше, чем мы удалились на комфортное для безопасного разговора расстояние. Тем не менее не так далеко, чтобы упускать из виду девушек, потому как мало ли что… Ника с Верой, в свою очередь, расположились на противоположных краях скамейки, демонстративно отвернувшись друг от друга. Ну и ладненько. – Как дела дома? – поинтересовался я для начала. – Хорошо, – охотно закивал Артем. – Дядя Элим еще полторы недели назад сам с повинной пришел. – Поругали его, а? – нейтрально произнес я, вспоминая размер его прегрешений и приглушая в душе рванувшуюся ярость. Дело, конечно, семейное, и кровь одна… – Дед его приложил так, что еле жив остался, – спокойно отозвался друг, хотя отчитываться о внутренних делах был в общем-то не обязан. – Все, что было у него, забрал клан. Детей и жен в младшие семьи раскидали, по одному и в разные города. Самого? – полуживым на плот и в реку с наказом вернуть всех, кого он в рабство продал, и решить с каждым вопрос виры. А если кого в живых нет, то с семьей погибшего. До того на глаза не появляться. – Справится? – слегка растерявшись от откровенности, поинтересовался я. – Чтобы свою родную семью из чужих рук забрать, детям будущее вернуть? Из шкуры вывернется, – уверенно кивнул Артем. – Сбежать все равно не выйдет, с дедом никто в мире не станет ссориться, дядю выгораживая. – Совсем никто? – засомневался я. – Максим, по статистике, люди видят медведя куда реже, чем медведь – людей, – вздохнув и тронув короткую прическу, произнес друг. – А дед – он видел тех князей, кого давно в живых нет… Кстати, насчет деда… – неуловимо напрягся голос друга. – Мм?.. – Максим, ты не мог бы объяснить, что… с ним происходит? – чуть споткнулся посреди вопроса Артем, подняв взгляд, полный искреннего недоумения. – А что с ним? – нахмурился я. – Сдавали целым и живым. – Он совершает нетипичные для себя поступки, – отвел княжич взгляд. – Я еще никогда его таким не видел. Что ты с ним сделал? Что вообще произошло? – Это долгая история. – Я вновь посмотрел на девушек, что сидели вроде тихо и мирно, улыбаясь миру каждая в свою сторону, но, судя по движениям губ, обменивались короткими мнениями на неизвестную тематику. Напряжение в их позах показывало, что тематика вряд ли приятная. И если дело пойдет далее слов, будет не очень приятно, если Ника ее тут прибьет – перед другом неудобно. Я движением подбородка показал Артему на нашу скамейку, и тот, чуть нахмурясь, понятливо кивнул. – Хоть в двух предложениях? – попросил он, обозначив движение в сторону девушек. – Ну, самолет с твоим дедом рухнул. – Это, как я понимаю, плохая новость? – Мм… это хорошая, – честно признался я. – Плохая в том, что он летел тебя убить, пока ты не вошел в полную силу. Как бы ни владел собой Артем, но с шага он сбился, ошарашенно посмотрев на меня. – Теперь представь, – буднично добавил я, – что, проиграв и поклявшись вечно тебе служить, он приезжает к тебе домой. Он знает свою вину перед тобой, он видит твою силу, чувствует свою слабость и осознает твое право судить. – Погоди, как так-то… – Я допускаю, что ему страшно. Очень страшно, – вежливо улыбнулся я. – Но это пройдет. – Это хорошо, – автоматически произнес Артем, о чем-то напряженно размышляя, закусив губу. – Это плохо, – не согласился я, тут же поймав внимательный взгляд. – Сейчас он покладистый и готов на все, чтобы замолить перед тобой вину. Потом он снова станет собой. – Прежним он мне нравился гораздо больше, – вновь задумался о своем друг. – Тем более что мне от него ничего не нужно. – Знания, – подсказал я осторожно. Вновь под ногами была тонкая грань, где любая дружба завершается и начинаются семейные интересы – закрытые для посторонних. – Отец передал достаточно. – Я полагаю, – стараясь не спешить, начал я, – что существо, способное ради власти убить внука, не станет передавать потомку некоторые навыки. Те самые, что делают потомка сильнее прародителя. Если будет отповедь – то ровно сейчас. Возможно, болезненная. Однако другу я был обязан подсказать этот путь. Отец Артема не был слаб, но был вынужден прятать своего сына от его деда, не в силах тому ничего противопоставить. Отец Артема также нанял ему учителя со стороны, а значит, был не способен вывести на предельный уровень самостоятельно. Выводы лежали на поверхности. – Я уточню, – вместо ожидаемой реакции, хмуро кивнул Артем, изрядно удивив.