От такого известия полковник даже позабыл о постаревшей руке. – Они свихнулись? – приоткрыл он рот и удивился в такой мере, что даже озвучил кое-что вслух. – Это же банк СВР. Оп-па. – Простите? – Внешняя разведка и служба специальных операций. – Частный банк? – не поверив, переспросил я. – А вы, молодой человек, на акции из госбанка собрались деньги брать? – язвительно уточнил Борис Игнатьевич. – Или чековые книжки агентуре заведете? Эти идиоты залезли в карман самого императора. Моя помощь тут не нужна, они уже трупы. – Интересно, – постучал я пальцами по столешнице. – Даже княжич Черниговский? – Этого еще, может быть, отец отмажет, – подумав, согласился полковник, – если ущерб небольшой. Рядом закашлялась чаем Ника. – Хорошо… Ваша служба будет готовить рекомендации по данному происшествию, – утвердительно произнес я. – Это мой участок ответственности, – не стал отнекиваться полковник. – Вы порекомендуете, что для прессы и общества будет лучше обвинить во всем Зубова. Принц Черниговский оказался в этой ситуации случайно, будучи введенным в заблуждение. Семью главы МВД страны ничто не должно опорочить. Потому что к этому выводу они придут в любом случае. – Нашли новых покровителей? – успокоившись и убрав под стол руку с поврежденной ладонью, умно смотрел полковник. – Настаивайте на том, чтобы Зубова-младшего и Зубова-старшего изгнали из клана. – Это еще хуже, чем смерть. Их затравят в тот же день. – Прошу отдельно отметить в ваших рекомендациях, что с изгнанием Зубовых клан князей Черниговских лишится принадлежащего им права на беспошлинный провоз товаров по реке. Значит, достаточно внушительные средства не только будут изъяты из казны виновных, но и снова пойдут в бюджет страны. Это выгодно вашему господину. – За что вы их так ненавидите? – с неким энтомологическим интересом, словно на редкий вид паразита, посмотрел на меня полковник. – Какая-то детская обида? Отбитая девушка? Оскорбление? – Борис Игнатьевич, мне нужны эти две жизни, – подытожил я обыденным голосом. Не напоминая, что иначе целью торгов снова станет его собственная. – Я подготовлю отчет, – согласился полковник, поразмыслив. – К моим рекомендациям прислушаются. Но если вы собрались лично мстить Зубовым, то у вас будет всего пара минут, пока их не уничтожит кто-нибудь еще. В свое время только покровительство князей Черниговских спасло их от расправы, а аристократы никогда не забывают обид. – Вот и славно, – расплылся я улыбкой. – Отличный повод начать наши с вами отношения с чистого листа. – Вы больной ублюдок, Максим, – покачал головой Борис Игнатьевич. – О, мои интересы в этом деле весьма специфичны. – Спрятав перстень, я достал металлический артефакт в виде стержня, очень походивший на флешку. – Это вам. Пусть займет назначенное вами место. Рядом возмущенно вскинулась Ника, опознав в нем тот, что она утеряла, а я ей подарил. А затем еще и демонстративно отвернулась. – Если вы мне еще и руку вернете, я вас просто расцелую, – расплылся полковник улыбкой, ловко пряча артефакт в карман брюк. – И не берите мои слова близко к сердцу. Это от восхищения, право слово. – Всего наилучшего, – приподнялся я с места. – А как же моя рука? – всполошился он, неловко приподнимаясь вслед за нами – но так, чтобы кисть не заметили со стороны. – Носите перчатку, – порекомендовал я, искоса посмотрев на хмурое и недовольное выражение лица Ники, после чего направился из заведения. – Оно пройдет? – спросили меня вслед. – А вы считаете, что император умеет прощать? – обернулся я на мгновение. – Ника, чу?дная девушка, – донеслось сзади воркование, – снизойдите до дурака… – Мне нравится, что в вас теперь есть что-то столь же мертвое, как и ваша совесть, – ответил звонкий девичий голос догоняющей меня Ники. – Ищите надежду в другом месте. – Миллиона два потеряла, – буркнул я девушке, выходя из кафе и придерживая для нее дверь. – Так или иначе ведь вылечит. Нет в тебе хозяйственности, ох нет… Та, впрочем, словно не обратила внимания на мою галантность: будто я – пустое место. – После трех миллиардов потерь? – зло хлопнула она дверью автомобиля. – Карманы бы хоть проверила… – проворчал я, заводя мотор и выруливая с парковки. Ника замерла, затем медленно потянулась к потайному кармашку пиджака в брючном костюме. Ощупала шов, под которым был запрятан артефакт. Не успокоилась, стянула с себя пиджак, распорола нитку и изумленно посмотрела на то, что уже считала коварно похищенным и отданным врагу. – А что тогда у Бориса Игнатьевича?.. – с удивлением пробормотала Ника. – Статья у него. За хищение и подлог служебного имущества, – отозвался я. – Одно дело – забрать из хранилища и потерять, а другое – подменить на дубликат собственными руками. – Но зачем? – Думаешь, я ему верю? Дернется – и кое-кто устроит неплановую инвентаризацию. – Максим, – произнесла Ника после долгого молчания, – почему ты так с Пашей? – Как именно? – уточнил я, выруливая на Садовое кольцо. – Ну… их же действительно выкинут без прав, без документов, нищими на улицу, – тревожно произнесла девушка. – Все мы появляемся в мир через боль и слезы, без гроша в кармане… Главное, чтобы в этот момент нашелся человек, который будет нас любить. – Ты встретишь их? – встрепенулась Ника, словно затаенная надежда оправдалась. – Я – нет, – покачал я головой. – Они меня ненавидят. Если узнают, кто стоит за изгнанием – станут ненавидеть еще больше. Объяснять им, что иначе никто и никогда не выпустит их из сытого и унизительного рабства, мне не интересно. Лучше честная ненависть, чем рассуждения о том, что кнут барина бывал мягок, а корыто с баландой – всегда полным объедков с барского стола. Не потому, что там они были счастливы, а из чувства противоречия при виде меня. Тем более что я предлагаю не само счастье, а только возможность его получить. А люди сейчас такие привередливые… – Ты хочешь предложить встретить мне? Но наш род не сможет… – погрустнела девушка. – У нас нет таких сил. – Нет бойцов, нет денег, нет влияния. Ты абсолютно права, – согласился я с ней, притормаживая на очередном светофоре. – Совершить такой безумный поступок может только великий род. Ника дернулась на месте и недоуменно посмотрела на меня. Я же смотрел на точку в небе над центром Москвы, где некогда высилась, а ныне снесена до фундамента башня князей Борецких. – Вам до него предстоит еще очень и очень долгий путь. Глава 10 В кирпично-коричневое здание ИСБ на Лубянке князь Черниговский прибыл в сопровождении кортежа адвокатов, машины «скорой помощи» и личного охранения. Во всем своем княжеском величии он лично поприсутствовал на вручении официального требования представителю секретариата ведомства, довольно вежливо попросил проводить его к сыну, а когда представитель сослался на отсутствие полномочий, просто прошел за ограждения и отправился искать принца клана лично. У начальника караула были четкие инструкции, как действовать, когда кто-то пытается прорваться внутрь охраняемого периметра. Но не было ни малейшего понятия, что делать, если турникет с ограждением движением руки сносит в сторону природный князь в ранге «виртуоз», он же глава министерства внутренних дел его страны (пусть даже выступающий сейчас в роли взбешенного отца). – Не надо, пожалуйста! – нашлись самые строгие в данном случае, но насквозь неубедительные слова в спину разъяренному мужчине, выглядевшему в своем черном костюме и массивных роговых очках чиновником средней руки. Но от простого чиновника не веет такой запредельной жутью, а тени от светильников не начинают ползти по его воле и цепляться за ноги и рукава формы начальника караула. А тут еще охранение князя, коих было шестеро, стало смотреть изготовившимися к прыжку хищниками. Эти изначально выглядели матерыми убийцами при исполнении. В общем, если и было у кого уставное желание развернуть к князю ствол укороченного автомата и полоснуть по ногам очередью, то сейчас даже вздохнуть слишком сильно – и то стало страшно. – Но это же захват здания… – произнес негромко постовой, нервно косясь на людей клана Черниговских. – Согласно древним правам рода, – поправил очки один из адвокатов, что разумно сгруппировались у дальнего угла холла и вне зоны возможного боестолкновения, – княжеская семья неподсудна и не смеет удерживаться в заточении. Тот, кто посмел задержать княжича даже на секунду, повинен смерти, – добавил он вполне грозно для своей субтильной комплекции потомственного крючкотвора. – Соучастие осложнит вашу судьбу и карьеру. – Мы нажали на тревожную кнопку, – честно предупредил начальник караула.