— Не могу! — повысил он голос. — Что мне скажут твои родители, когда… — неожиданно замолчал он и продолжил совсем иначе: — Поэтому нам надо держать все в тайне. — Мои… родители? — Что-то во мне щелкнуло, включив совсем другой звук. Холодный, лязгающий, чужой. — Я хотел сказать — твои родители наверняка бы хотели… — Николай… Дядька как-то съежился, будто от удара, и совсем иначе посмотрел на меня. Раньше-то я видел всякие взгляды, от рассерженных до добродушных, но этот — он был с испугом. Справился с собой дядька быстро, вернув прежний усталый вид, но теперь старался смотреть мимо меня. Я хотел было извиниться, но сосед заговорил первым. — Я не знаю, живы ли они, — пробормотал он. — Скорее всего, нет. Извини. Но есть шанс, что живы дедушки, бабушки, тети или дяди, это почти наверняка. — И зачем я им нужен? В интернате были те, у кого остались родственники, но они как-то не торопились забирать детей к себе. — В таких семьях, как у тебя, родство очень сильно. Ты не представляешь насколько. Троюродный брат, двоюродный дядя, крестные твоих родителей — все они будут счастливы с тобой встретиться и забрать к себе. — Так почему я все еще здесь? — тихо, уже своим голосом, проговорил я. — Тебя записали под чужим именем, документы спрятали. Наверное, так тебя хотели защитить от врагов, — понурился дядька и принялся медленно приводить штанину в порядок, что с одной рукой не очень-то удобно. Я присел рядом и поправил складки брюк. — А как вы узнали, ну… про меня? — Твой дар — он как вторая фамилия, — улыбнулся он сверху. Дядя Коля переставил ногу поудобнее, оперся рукой на клюку и начал медленно рассказывать историю о своих поисках, неприятных открытиях, опасениях и их подтверждении. О злой ведьме-директрисе и ее сподручнице. О потерянном принце и калеке-помощнике. О главном злодее-людоеде, скрытом где-то во тьме. О его, дяди Коли, решении ничего мне не говорить, но продолжить поиски. Все смотрелось увлекательной сказкой, в которой пока не было счастливого конца. И самое страшное — я был главным героем. — А если они не найдутся? Мои родные… — хмуро смотрел я в пол. — А я так и останусь слабым. — Даже если мы продолжим тренировки, я не смогу дать тебе что-то больше той паршивой книжки! — качнул дядька головой. — Этого недостаточно. — Вот так просто сидеть и ждать? — возмутился в ответ, собираясь всерьез обидеться. — У тебя есть козырь. Твоя родовая Сила Крови. Изучи ее, поставь себе на службу, — без тени улыбки посоветовал он мне. — Она сильнее всего, чему я могу научить. — Вы поможете? — С электричеством я тебе не помощник. Не моя стихия. Общие приемы ты выучил. — И что мне делать? — Занимайся физикой, — кивнул он в сторону отложенных на тумбу учебников. — Экспериментируй. Дар не может тебе навредить. Только очень, очень прошу!.. — спохватился он и серьезно занервничал. — А? — Не сожги интернат! — Да никогда в жизни! Слово императора! — гордо приподнял я подбородок. — Ну-ну, — сменил он тревогу на улыбку. — Еще совет… Тот голос… твой голос, которым ты… ну… — совсем запутался дядька. — Я его сам испугался, извините. Я больше никогда… — Тренируй его! — к моему удивлению, перебил меня дядька. — Это тоже твой дар и твоя кровь. — Понял, — почесал я затылок. — Давай спать, ночь уже давно, — посмотрел на часы сосед и улегся на спину. — Свет погаси. Напоследок я потянулся за потрепанным учебником, листнул десяток страниц, ничего в них не понимая, с горечью отметив, что одним словарем тут никак не обойтись. Утро встретило меня за углом коридора, окликнув хрипловатым голосом старшего — из тех, кто должен был в конце года выпуститься, а значит, уже чувствовал себя настоящим взрослым. Здоровый, стриженный под лысого бугай в спортивном трико подпирал стену в двух метрах от поворота и явно ждал меня. — Говорят, ты можешь достать сахар? — вальяжно протянул центровой, подойдя вплотную. О! Тренировки! Я закрыл глаза, вспомнил свои чувства… Спина сама собой распрямилась, чуть поднялся подбородок. Глаза открыл совсем другой человек. — Кто говорит? — Голос лязгнул металлом — тем самым, что родился в ночной беседе. — Люди, — забегал глазами центровой и вынул руки из карманов. — Так что, обмен? — Мне нужен восьмиклассник, с пятеркой по физике, — после десятка секунд раздумий произнес я. — К-какой? — растерялся парень. — В очках, — тронул я переносицу. Все умные — в очках, это все знают. — Е-есть такой, — поспешно кивнул он. — Его побить? — Доставишь целым, с книгами и тетрадью, сегодня вечером. Плачу тридцать кубиков. — Договорились! Что-то он как-то быстро убежал. Хм… А ведь работает голос! Ободренный успехом, я зашагал в сторону столовой. Тренировка продолжается! И пусть только попробуют не дать мне вторую котлету… Глава 5 Дружба и котлеты Восьмиклассник выглядел потрепанно, прижимал бумаги к груди и испуганно поглядывал сверху вниз через толстые линзы пластиковых очков. Белая помятая рубашка и короткие штаны, с выглядывающими носками и коричневыми ботинками — кто так одевается! То ли дело я — в кедах с синей полоской! От своих коричневых ботинок я избавился еще вчера. — Твой заказ, — подтолкнул парня в спину центровой, заставляя сделать пару маленьких шагов вперед. — Точно отличник? — с сомнением посмотрел я на предмет обмена. Владелец столь ценных знаний должен внушать ужас! Ну я бы точно внушал ужас, я уже тренируюсь. — Дневник, — скомандовал центровой, принимая из рук парня толстую тетрадку в серой обложке и разворачивая передо мной. — Сам смотри, все четвертные — пятерки. — Тут тройка, — придрался я, вглядевшись в расчерченные поля. — Это физкультура. Я с умным видом покачал головой. — Тридцать, как договорились, — протянул я ему полиэтиленовый пакет, с интересом изучая свое приобретение. Приобретение нервничало. Лысый бугай вскрыл пакет, выудил из середины кубик, с загадочным видом лизнул грань и замер, будто прислушиваясь к чему-то, — даже глаза прикрыл. — Все в норме, — кивнул он, запрятывая пакет за отворот спортивки. — Будет еще — найди меня. Суетливо оглянулся по сторонам и с деловым видом ушел в сторону лестниц. — Кажется, я знаю, кем он будет, когда вырастет, — вздохнул восьмиклассник ему вслед. — Он не сможет от этого уйти, — мудро согласился я. — Потом выпадут зубы, испортятся почки, пожелтеет кожа. — Да… — Печальна судьба сладкоежек. — Ч-что?.. — Пошли за мной. — Я уже махнул рукой и направился в нашу с дядькой комнату.