Переворот был какой-то странный. Ненастоящий был переворот… Силы вновь создаваемого «Первого армейского корпуса» блокировали центр города и некоторые дороги, но к зданиям МВД не приближались и никакого разговора о штурме не было. Эмвэдэшники привели в боевую готовность все свои силы, на базе в готовности к немедленному выходу собрался ОМОН. Но приказа никакого не поступало и что делать никто, в общем-то, не знал… В конце Воткинского шоссе, там, где оно резко уходит в гору и идет к повороту на автозавод и к бывшему Металлургическому комплексу, есть несколько зданий. Внешне неприметные, еще советской постройки, одно высокое. Не все знают, что в этих зданиях и до Катастрофы находились и сейчас находятся некоторые самые серьезные службы МВД – типа ОРЧ, занятые борьбой с организованной преступностью. Подполковник полиции Золотов, один из старших оперов, работавших в ОРЧ-6, нажал кнопку старенького лифта, с тоской посмотрев на старые, давно не обновлявшиеся разыскные материалы. МВД по Республике Татарстан разыскиваются особо опасные преступники… дальше шло описание ваххабитов. Смех… кому это сейчас нужно? Хоть на память с собой забирай… Лифт тронулся… здесь он еще работал. Вышел на четвертом этаже… бронированная дверь, офицер с автоматом. За ней – следчасть. Многое с ней связано… Меж завалами старых дел, многие из которых уже были никому не нужны, он пробрался в крайний кабинет. Там дверь была прикрыта, но не заперта. – Лена… Она обернулась. Бронежилет делал из нее какого-то черепашку-ниндзя. – Саша… – Ты зачем бронежилет напялила? – Так тревогу же объявили. – Ах, да… Он сел на стул для посетителей, подпер подбородок руками. – Кофе будешь? – А у тебя что, есть? – Есть. Желудевый, правда. – Давай… Смешно… сквозь слезы смешно. Она только выпустилась, пришла в их часть… это было за два года до Катастрофы. Он тогда купил подержанную, но все еще ходкую «Тойоту», старый «Прадо», сильно переделанный под бездорожье. Отдал пол-лимона. На него косились… Он прекрасно понимал, что ничего хорошего из всего этого не выйдет. Что нельзя впускать в свою жизнь чувства. Одно дело – просто трахнулись в пустом кабинете и совсем другое – начинать что-то по-серьезному. Один мент в семье – это трагедия, два мента… это полный капец. За спиной у него уже был развод и жена, настраивающая против него дочь. Коллеги грубовато сочувствовали и предлагали жить как все… сперма на уши давит – решил вопрос с какой-то потаскушкой или гулявой телкой, задержанной с пакетиком конопли. Но он полез в семейную жизнь снова… точнее, в эрзац семейной жизни. Первый раз у них было, когда выборы были, дернули на усиление, все на ногах были, умотались. Вот… отдохнули. Коллеги – кто завидовал, кто сочувствовал. А сейчас… – Вот, держи… Он отхлебнул горький напиток, не чувствуя вкуса. Горячий только. – Лен… Он огляделся. – Иди сюда. Она недоуменно поглядела на него, но подошла. Он рывков притянул ее к себе, сжал в объятьях, зашептал в ухо. – Говори что-нибудь и слушай. Помнишь, наше место на карьерах, там машина горелая стоит. Ее сдвинешь и копай, метра два примерно. Там ящик. В нем – ствол, бабки, золото, ювелирка… все что надо, короче. Это твое, бери и вали. Все поняла? Он отодвинул ее от себя, посмотрел в глаза. В них были слезы. – Саша… – Все норм будет. Я должен… идти. – Куда… я не пущу. – Все нормально. Меня… наверх вызывают. … – Ничего. Все нормально… будет. Теперь она обхватила его. – Не пущу… никуда не пущу. – Ну что ты, глупенькая. Надо идти, раз вызывают. Надо идти… Про себя он подумал, что за все приходится отвечать. За всё… На верхнем этаже у полковника Попцова, начальника ОРЧ-6 и одновременно с этим командира СОБР, по факту третьего человека в министерстве, стояла охрана. Из своих же, в броне и с автоматами. Лица жесткие, чего-то ждут… – Можно? – Оружие сдайте и проходите. Золотов усмехнулся, положил на стол пистолет, второй. – Обыскивать будешь? Стали – провели сканером. – Проходите. Подполковник прошел в кабинет. Там были все. Все, кто выжил. Внутренний круг. Попцов, Затейкин, Вахрушев, Салимзянов, Кондратьев, Аюбов. Кондратьев – Кондрат, бывший снайпер ОМОН, стоял у окна со снайперской винтовкой Драгунова в руке, пытался высмотреть, что на дороге. Салимзянов ходил по кабинету, сжимая кулаки. – Сядь, не маячь! – резко сказал Попцов. Только тут он поднял глаза на Золотова, хотя он уже минуту был в кабинете. – Ты когда приехал? – Только что. – И что на дороге? Ты где ехал? – Через Удмуртскую. – И? – Ничего. Аюбов вскочил. – Я же говорил! – В центре, говорят, какой-то кавардак. Десять лет Октября перекрыта, я видел. – Кем? – вскинулся Кондрат. – Военными. БТР стоит. – С…и. Попцов тяжело посмотрел на Золотова, как будто тот был в чем-то перед ним виноват. – Короче, это. Ленка твоя в здании?