Смысла скрывать не было – Попцов мог и людей послать проверить. Он чувствовал ложь, как собака – страх. – Да. – Попроси ее, пусть проедет, посмотрит, дорога на Смирново открыта или нет? Пусть рацию с собой возьмет. – Рации глушат, – сказал Кондрат. – Тогда пусть… – Я телефон ей дам, – быстро сказал Золотов, – там ловит. Про себя он быстро смоделировал маршрут. Через Смирново на объездную, там сплошная полоса огородов, есть проезд. Этими огородами обойти постоянный пост и выйти на трассу уже за Ягулом. И там – либо на двадцать вторую дорогу и до Перми, либо до Глазова и дальше – на север, там точно никто не найдет… – Давай. Золотов обрадовался – так появлялась возможность вывести Ленку из здания. Телефон прозвонил через минут двадцать, Золотов выслушал, сказал «люблю-целую», отключил. – Дорога свободна. Попцов оскалился. – Даже так… Аюбов резко встал. – Я же говорю, нет у них ничего! На арапа берут! Фуфло! Попцов достал из ящика стола «стечкин», сунул за ремень. Бросил: – Можешь оставаться… – И уже, идя к двери, сказал: – Ильшат, если нас искать будут, скажи, на охоту поехали. Сделай доброе дело… От здания ОРЧ-6 дорога сразу идет резко вверх и там что-то вроде кругового движения организовано. Двумя машинами они свернули на Смирново, по обе стороны дороги шли гаражи. В девяностые гараж был одной из основных ценностей, потом их забросили, теперь гаражи опять при деле были – в гараже можно маленькую мастерскую сделать. Особенно ценились те, что выходили на дорогу. «Крузер» Попцова остановился около гаража, на котором была вывеска «шинка» и подъезд был заасфальтирован. Сам Попцов лично пошел в шинку, вернулся с каким-то мужиком. Попцов нес две сумки, и мужик одну. Погрузили в джип, обнялись как братья. Золотов никогда такого не видел, хоть и был близким. – Это чо? Вахрушев, сидевший за рулем их машины, обернулся. – Меньше будешь знать, крепче будешь спать, да? Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота, Чижика, собаку, петьку-забияку, Обезьяну, попугая – вот компания какая! Вот компания какая! Когда живется дружно, что может лучше быть? И ссориться не нужно, и можно всех любить! А если нас увидит, иль встретит кто нибудь, Друзей он не обидит, он скажет: «В добрый путь!» Песня привязалась. Такую пели в детстве… Рывок – как на волю – прошел как во сне. Прошли огородными дорогами, вышли уже за Ягулом и там втопили. Проскочили двадцать вторую трассу, остановились только в Глазове. Дальше, точнее севернее, Киров, а дальше уже нет ничего. Лес, потом тундра. В Глазове заехали в частный сектор. Вообще Глазов интересный городок был, сто тысяч населения, но тут девятиэтажки строили еще в советское время, потом и шестнадцатиэтажки появились. Все дело в ТВЭЛах – корпорация ТВЭЛ, градообразующее предприятие. Во время войны – патроны, потом – ядерные топливные сборки, детали для реакторов и ракет, спецстали, некоторые только здесь и производились, больше нигде в мире. Тут у Попцова какой-то знакомый был, по ухваткам – бывший мент. У него остановились, постояли немного, он сбегал в магазин, купил жрачки, из своего погреба солений выгреб. Золотов думал, что они тут переночуют, но полковник сказал свое сакраментальное – уходим в ночь. И Золотов понял, что поспать им сегодня не придется. Россия, Москва Два года до Катастрофы Уходим в ночь Кровь городов В сердце дождя, Песни звезд у земли на устах, Радость и грусть, Смех и печаль — Все в наших руках. Визг тормозов, Музыка крыш — Выбор смерти на свой риск и страх. Битва за жизнь Или жизнь ради битв — Все в наших руках. Что проросло, То привилось, Звезды слов или крест на словах. Жизнь без любви, Или жизнь за любовь, Все в наших руках. «Алиса» Уходим в ночь…