Сложнее всего – наказать того, кто ничего не делает. Его просто не за что наказывать – кроме факта ничегонеделания, но это еще надо увидеть. А тот, кто что-то делает, всегда в чем-то да виноват… – Будешь… Золотов, тогда еще капитан и простой оперуполномоченный, высыпал пакетик швейцарского сырного супа в крышку от термоса, добавил кипятка. Поставив на торпедо, стал ждать, пока разведется. – Кофе нет? – Не-а. … – И на фиг тебе кофе? – Чтобы не спать. – Желудок посадишь и все. – У меня желудок луженый. Их «Форд» – неприметный «Фокус», но с мощным мотором, пригнанный из Германии, – стоял в московском проулке. Где? Москва большая, какая разница. Проулок выходил на улицу, на которой стояло необычно много дорогих машин. Там впереди был подпольный игорный дом, по совместительству еще и бордель. Его любили посещать высокопоставленные чиновники и работники конторы дяди Никанора. А они соответственно документировали. Они – это спецгруппа. Грузчики – в смысле те, кто грузит. В переносном смысле – загружают то есть. Группа, которой нет ни в одном приказе по личному составу МВД. Которой не существует на бумаге – ни штатного, ни приказа о создании, ничего нет. Потому что цель создания группы была такой, что следов оставлять было нельзя – никаких. Подрывные действия и слежка за высокопоставленными сотрудниками ФСБ, Минюста, Следственного комитета, Генпрокуратуры. Накапливание компромата, при необходимости – активные действия. Все, необходимое для того, чтобы Система, служба могли выжить. Началом, возможно, послужила та знаменитая и до сих пор не признаваемая акция, когда группы сотрудников МВД были направлены для ареста Андропова. Две перехватили, но одна прорвалась и устроила бой прямо в центре Москвы. Потом пришедший в министерство Федорчук основательно погромил структуры МВД, но потом они восстановились. Уже на новой основе. Ельцин больше доверял МВД, чем ФСБ, и потому на основе МВД начали создавать что-то вроде внутренней разведки. Структуру, которая могла бы действовать в своей стране, как в чужой. Процесс довершил Рушайло… но потом к власти пришел Путин, и вновь пришлось переходить на нелегальное положение. Легче стало только тогда, когда объявили борьбу с коррупцией – фактически свободную охоту. Силовики получили мандат грызть друг друга. Система извлекла урок из прошлых провалов – теперь те, кто работал в ней, вообще не числились в Москве. Они приезжали сюда на учебу, переподготовку, за новым назначением, в состав сводных следственно-оперативных групп. Но, помимо основной работы, делали и ту, что они делали сейчас. Объединяли их слова «уходим в ночь» – значит, поспать опять не придется. Там, впереди, одна из машин принадлежала генералу ФСБ. Не действующему, из активного резерва. Сейчас он был прикомандирован к одной из крупных нефтегазовых компаний. И сильно интересовал руководство МВД. По многим причинам… Потому-то они и ходили за ним – вот уже третий день, экипажами, меняя друг друга. Фиксировали и документировали. Зачем – вопросов таких они не задавали. Но понимали – нужно обеспечить выживание Системы. Любой ценой. Ее выживание зависит в том числе и от объема грязи, накопленной на власть и на конкурентов. Если будешь строить из себя белого и пушистого… мол, я не такая, я тут жду трамвая, раком поставят и так оттараканят! – Выходит! Золотов взял ночной монокуляр… сейчас не то, что раньше, в райотделе даже фотоаппарата своего не было подчас, приходилось в ГУВД брать. Сейчас если деньги есть – любую спецтехнику купишь. – Он чо, с бабой? – Ага. Генерал ФСБ был мужчиной в самом соку. В расцвете, можно сказать, лет и никаких радостей жизни не чурался. – Пишешь? – Ага. Освещения тут не было, но у них и на видеокамере была ночная насадка, английская. По обеспеченности опертехникой они не уступали ФСБ. – Садятся в машину. «Ниссан Армада», черная громадина, мигнула фарами. Они думали, ставить ли на нее жучок, но решили не рисковать. Наблюдение в таком случае может быть легко обнаружено, и тогда зверем становишься уже ты, а контр-наблюдатели – охотниками. Нравы были жесткие – выцепят, законопатят лет на пять за изнасилование крупного рогатого скота, а то и без вести пропадешь. ФСБ не церемонилась, у нее были группы чистильщиков, работавшие по Москве, по диаспорам и ЛКН – лить кровь они умели. – Пошли… «Армада» тронулась, и следом тронул свой «Форд» Вахрушев. Поставленная на торпедо кружка со швейцарским сырным супом упала на колени Золотову. – Твою мать! – Он все равно остыл. – Ага, а с брюками чо делать? Не, ну твою же мать… «Ниссан Армада» мчался по ночной Москве. Вахрушев едва удерживался у него на хвосте. Флот – одно из названий наружного наблюдения. Водитель «Ниссана» слежки, скорее всего, не замечал, несмотря на то, что они работали рисково – двумя экипажами. Для того чтобы поставить наблюдение квалифицированно, нужно три или четыре. Но, скорее всего, водила «Ниссана» не заметил бы, даже если бы тачка была сегодня одна. Не до того ему было. Золотов отключил ночник, чтобы аккумулятор не жрал, бездумно смотрел в окно. На экране окна была ночная Москва – суетная, искрящаяся мириадами огней, безумно дорогая. Ночной мираж, паутина… Город-спрут. В нем он всегда чувствовал себя шпионом… Впрочем, он им и был… Машина шла на запад. Точнее, северо-запад. Это было не то направление, в котором была дача генерала. Точнее, та дача, о которой они знали. Возможно, есть еще. Золотов попытался заставить себя думать об объекте разработки. Генерал-майор ФСБ в активном резерве – это когда тебя нет в штате, но ты все равно на службе и тебя привлекают по необходимости. Удобный инструмент, жаль, у них таких нету. Начинал обычным опером, но в питерском Управлении ФСБ, что это такое, рассказывать не надо. На Первой чеченской не был, но на Вторую поехал, и после этого сразу пошел в гору. До сих пор поддерживает связи с определенными чеченскими структурами – явно наследие той войны. Ведь чем была та война? Россия просто выбрала одну из группировок и назначила ее главной, а та принесла ей клятву верности. Они были не более и не менее виновны перед русским народом, чем любая другая из группировок – ну, может, чуть меньше, чем тот же Басаев. Просто они оказались готовы к сделке на приемлемых для России условиях и за то получили и прощение, и целую республику в свою вотчину. Все просто. А про пролитую кровь с обеих сторон забыли. Вернувшись, он перевелся в Москву, галопом проскакав до генерал-майора. Занимался сначала контр-террором, но быстро перешел на борьбу с коррупцией. И, по всей видимости, ему там выпал сектор «Приз», но он забрал деньги. Потому что в какой-то момент он резко перешел в частный сектор – на должность вице-президента одной из госкомпаний, с огромными бонусами и зарплатой. По странному стечению обстоятельств расходование средств в этой компании проверяла группа этого генерала. Теперь он наслаждался жизнью на гражданке, но при этом ниточки тянулись с самого Питера. Интересные такие ниточки… – Они что, до Питера ехать собрались? – проворчал Вахрушев. … – Нет, сворачивают… Золотов взял рацию. – Десятый, внимание… – Плюс. – Уходит с трассы налево, за заправкой Лукойл. Принимай груз. – Понял. Мог и заметить… «Армада» свернула, они ушли дальше по трассе и остановились при первой возможности – на стоянке около торгового центра. Золотов взял планшет и начал прикидывать, куда мог уйти «Ниссан» и как подстраховать при случае Десятого. Но страховать не пришлось. Внезапно заработала рация. – Двойка, где ты? – Дальше по трассе. Километр примерно. – Давай сюда. Живо. – Что там? – спросил Золотов, нарушая дисциплину эфира. – Пипец, – нецензурно отозвалась рация. Они переглянулись. Вахрушев включил поворотники, начал с нарушением правил разворачиваться. Подъехали быстро, там еще не остыло. Фары высветили «Армаду», около нее Салим, кажется, тыкал стволом в нос клиента. На голове у него маска была… вообще картина была такой, от которой и прожженному оперу не по себе станет. Пойти на расшифровку можно было только при самых критических обставах, и они это знали. – Это чо, б… Вахрушев достал шапку – пидорку, напялил, раскатал в маску. – Надень.