Просто чудесно. Как и в наш прошлый совместный урок, я провела большую часть занятия, ощущая его присутствие и отчаянно желая поскорее уйти. И только на следующем уроке я осознала, что не перенесла время нашей встречи для работы над презентацией. Впрочем, я не напряглась по этому поводу, поскольку знала, что увижу его во время обеда. Хотя сложно было предугадать, как пройдет обед с Финном, учитывая его склонность не пользоваться словами, когда он находился рядом со мной. К обеду я получила от учеников внушительное количество улыбок. Поэтому, когда я зашла в столовую, мой шаг слегка пружинил, и легкость в походке только усилилась, когда Шарлотта, сразу заметив меня, помахала, чтобы я шла к ним за стол. Я указала на очередь за обедом, и она понимающе кивнула. Направляясь к очереди, я поискала взглядом Элоизу. Когда наши глаза встретились, она слегка кивнула мне, и я кивнула в ответ. До теплого энтузиазма Шарлотты ей было далеко, но улучшение было на лицо. — Привет, Индия. Я удивленно моргнула и заметила двух ребят, которые шли мимо меня с подносами, заставленными едой. — Привет. — Я тоже им улыбнулась, понятия не имея, кто они, да меня это и не волновало. На мгновение меня будто перенесло в мою прежнюю жизнь в Арройо Гранде. Я старалась не слишком триумфально улыбаться, но когда девушка передо мной повернулась, чтобы поздороваться, сдерживаться стало трудней. Взяв поднос с едой, я пошла к центральному столу и села рядом с Шарлоттой. Садясь, я поздоровалась со всеми и была рада услышать ответные «привет», хоть и произнесенные с разной степенью теплоты. — Мне показалось, мисс Максвелл, или народ школы Тобиаса Рочестера действительно стал немного дружелюбней к тебе? — поддразнил меня Гейб. — Ты не ошибся, — ответила я. — Хоть ты и выставил меня наркоманкой, сегодня все удивительно радушны со мной. Он запрокинул голову и рассмеялся, а Джошуа с Шарлоттой захихикали, присоединяясь к его веселью. Даже Брайс засмеялась — что было еще удивительнее, — а Элоиза с Финном смогли выдать смешок. Я занялась сэндвичем, а они принялись болтать между собой, опять не пригласив меня поучаствовать в разговоре. Зато у меня появилась возможность понаблюдать, как они относятся друг к другу. — Я купила то красное платье Dolce, которое мы видели в субботу, — сказала Брайс, выглядя очень довольной собой. Шарлотта в смятении открыла рот. — Ты же знаешь, что я думала купить его на свадьбу. Брайс бросила на нее этакий сочувствующий взгляд. — Милая, оно полнило тебя. Я сделала тебе одолжение, купив его. — Перестань прививать ей комплексы, — резко произнесла Элоиза, и ее ореховые глаза вспыхнули гневом. Меня удивило, что Элоиза бросилась на защиту подруги, и неожиданно для себя я обнаружила, что наблюдаю за ее общением с Брайс, заинтригованная «настоящей» Элоизой. — Я же не назвала ее толстой. Я просто сказала, что то платье полнило ее. — Это не так. И покупать его было подло. — Эль, все нормально, — проговорила Шарлотта, положив ладонь на руку Элоизы. Элоиза успокаивающим жестом накрыла ее руку своей. — Нет, не нормально. — Она повернулась к Брайс. — Ты должна вести себя с ней, как подруга. — Я так и делаю. То, что я с ней не нянчусь, не значит, что я плохо к ней отношусь. Платье не подходило ей, вот и все. Честность — это мой способ быть другом. — Твой способ быть другом мог бы быть подипломатичней. — Чего ты ко мне прицепилась? — Брайс вздохнула и повернулась к Шарлотте. — Дорогая, я не хотела тебя обижать. Ты простишь меня? Шарлотта, судя по виду, предпочла бы сделать все что угодно, только не это. И все же она кивнула, прежде чем уставиться в свою тарелку. Элоиза обняла Шарлотту за плечи и крепко их сжала. Шарлотта с благодарностью улыбнулась ей. Парни все это время продолжали трепаться о музыке, будучи то ли безразличными, то ли слишком умными, чтобы вмешиваться в женский разговор, когда он становится стервозным. Что касается меня, то я чувствовала, что многое почерпнула из этой маленькой стычки. После обеда мы все разделились. И… именно мы с Финном пошли в одном направлении. Несколько секунд мы шли в невыносимо напряженной тишине. Когда он случайно задел тыльной стороной руки мою руку, мы оба вздрогнули. Я — от мурашек, пробежавших по коже. — Э… — Я откашлялась, когда мы с подозрением уставились друг на друга. — Я не смогу встретиться с тобой после школы, потому что теперь работаю в «Крониклс». Собрания газеты проходят по понедельникам после занятий. Он медленно кивнул. — Хорошо. Что это было? Он явно не собирался говорить: «Хэй, а я тоже!». Как будто после занятий я не увижу, что мы оба в газете. — Так что нам нужно договориться о другом времени встречи… — напомнила я. — Да, конечно. — Он пожал плечами, а затем кивнул на дверь кабинета. — Мне сюда. И ушел не попрощавшись, а мы так ничего и не запланировали. — Отлично, — пробормотала я, и когда какой-то незнакомый ученик улыбнулся мне и поздоровался, мое мрачное настроение приподнялось совсем на чуть-чуть. *** — Индия, ты пришла, — поприветствовал меня Франклин, когда я переступила порог медиацентра. — Да, — кивнула я и огляделась. В центре стоял большой стол, а вдоль стен — столики с компьютерами, за которыми сидело несколько учеников, полностью погруженных в то, чем они занимались. Ни один из них не был Финном. Ха. Франклин встал рядом со мной и тоже оглядел комнату. — Ребята, к центральному столу, — позвал он. Через пару минут все сидели за столом и смотрели на нас. — Знакомьтесь, это Индия Максвелл, наш новый литературный обозреватель и эксперт по этике. Индия, это бо?льшая часть твоей новой команды в «Крониклс». — Франклин обошел вокруг стола и встал рядом со сверхконсервативной девушкой с кожей насыщенного темного цвета и умными ореховыми глазами. Она была одета в вязаный жилет ромбиками поверх белой блузки с длинными рукавами, ее темные волосы были собраны в тугой конский хвост волосок к волоску, а на шее была нитка жемчуга. — Это твой редактор Алана Олбрайт. Она в выпускном классе. — Здравствуй. — Она кивнула мне вежливо и коротко, словно жаждала быстрей разделаться со знакомством, чтобы снова засесть за работу. — А это, — он остановился позади рыжеволосого парня рядом с ней, — Пол Уортингтон. Наш корректор. Он учится с тобой. Пол посмотрел на меня скучающим взглядом из-за очков без оправы, а Франклин двинулся к девушкам, сидевшим дальше. — Это Онор Руффало и Катерина Кельтер, обе выпускницы. Они репортеры, отвечающие за новости и развлечения. Две брюнетки вежливо мне улыбнулись. У одной волосы доходили до подбородка, и она была одета так же консервативно, как Алана. Светло-каштановые волосы другой лежали на плечах идеальными крупными волнами. У нее было настолько красивое лицо, что она была бы заметна, даже если бы не одевалась как супермодель. Я осознала, что на одну из них и сердилась Брайс за флирт с Финном. То была, скорее всего, мисс Безупречность. Франклин, вырывая меня из мыслей, подошел к другой стороне стола и встал между двумя парнями. Один был симпатичным шатеном, второй мрачным блондином. — Джаспер Олифант, — Франклин кивнул на шатена, — выпускник. Наш спортивный обозреватель. — Джаспер нахально улыбнулся мне, и я практически почувствовала, как от него повеяло самоуверенностью. — Лукас Янг, одиннадцатиклассник. — Франклин указал на мрачного парня. — Отвечает за веб-контент. Я кивнула им всем. — Приятно познакомиться. — Сегодня нет Нади Дьюэн, нашего графического дизайнера, которая верстает материалы газеты. Мы встречаемся в четверг после занятий перед тем, как газета уходит в печать. Тогда ты с ней и познакомишься. Медиацентр открыт каждый вечер, так что вы можете работать здесь. В пятницу мы собираемся, чтобы обсудить следующий выпуск. — Он, извиняясь, улыбнулся мне. — Я не пригласил тебя в прошлую пятницу, поскольку должен был объяснить команде, что мы потеряли нашего прежнего эксперта по этике и взяли тебя. — Без проблем. — Так, ребята. — Франклин хлопнул в ладоши. — Кто хочет ввести Индию в курс дела по поводу текущего выпуска? — Онор освещает социальную тему, привлекшую наше внимание в твиттере, — тут же проявила инициативу Алана. — Финансирование общественного центра в Мэттапане затягивается, поскольку некоторые члены комитета финансирующей благотворительной организации считают, что деньги будут потрачены зря. Они полагают, что общественный центр будет неминуемо разрушен и занят сомнительными элементами Мэттапана. Весь смысл создания общественного центра был в том, чтобы увести молодежь с улиц и чем-то занять, как-то увлечь их, чтобы они не ввязывались в неприятности. В своей статье Онор выяснит, не закрепляет ли позиция благотворительной организации социальную проблему.