Я бросила на него острый взгляд. Это был первый раз, когда он назвал меня по имени. Я отмахнулась от чувства сдавленности в груди, которое уж слишком часто испытывала с ним рядом. — Я знаю. — Точно? — пробормотал он. Я не поняла, что он подразумевал своим вопросом и тоном. — В этой школе детям дарят машины стоимостью в сто тысяч долларов. Что-то в его усмешке заставило мои глаза недоверчиво округлиться. — Больше, чем в сто тысяч долларов? Я коснулась черной панели с тонкими красными полосками, будучи не в силах представить, как можно потратить на машину такую огромную сумму. На кончике языка так и крутился вопрос о том, сколько именно стоит такая машина. Он стрельнул в меня быстрым взглядом и, видимо, прочитал мои мысли. — Не спрашивай. Говорить о деньгах считается дурным тоном. Я откинулась на сиденье с чувством, что меня отчитали, как маленькую. Мои щеки горели, и я смотрела прямо перед собой, надеясь, что Финн не заметит, что обидел меня. Сейчас я недолюбливала его больше, чем когда бы то ни было. — Я… — Его голос был мягким. — Я не к тому. Просто хотел предупредить на будущее. Ну… на случай, если ты попадешь на какое-нибудь светское мероприятие. Все эти люди… Они считают ниже своего достоинства говорить о деньгах. — Ясно, — буркнула я. Атмосфера между нами сменилась на настороженную. Я глянула на него краешком глаза. Он выглядел напряженным. Я неловко поерзала, ненавидя тот факт, что он так ненавидит находиться в моем присутствии. Я была готова убить Франклина за то, что он поставил нас в такую ситуацию. Как, наверняка, и Элоиза. Сегодняшний обед в школе разрушил тот небольшой прогресс, которого я достигла в отношениях с Элоизой. Точнее, его разрушила я сама, когда спросила у вновь-не-разговаривающего-со-мной Финна, в силе ли наша договоренность о встрече после занятий. Всем тут же захотелось узнать, зачем нам встречаться, и пока я объясняла, что Франклин объединил нас в пару для презентации по истории, Элоиза не сводила с меня хмурого взгляда. Она не сказала ни слова об этом. Более того, потом она вообще не разговаривала со мной, и Брайс обожгла меня предупреждающим взглядом, который заставил меня пожалеть, что я упомянула об этом в присутствии всех. Эти девушки были такими собственницами! Мне никогда их не понять. Никогда. Неожиданно я заметила, что мы выезжаем из Бостона не тем путем, каким нас возил Джил. Совсем. — Куда мы едем? — Ко мне. В ответ на его сухой тон я закатила глаза. — Знаю, но я думала, ты живешь в Вестоне. — В Дувре. — Это рядом с Вестоном? — В получасе езды. — Элоиза сказала, что вы знаете друг друга с самого детства. — Да. Когда мы были маленькими, наши семьи жили в Бикон-хилл. Наши родители были хорошими друзьями. Я подождала продолжения, но он лишь молча смотрел перед собой. Обычно я бы позволила ему молчать, но сейчас мне было слишком любопытно узнать побольше о нем и Элоизе. — Так почему вы переехали из Бостона? Он раздраженно взглянул на меня, но потом вздохнул и все же ответил. — Мама Эль умерла от рака, когда ей было тринадцать. Тео решил начать новую жизнь, поэтому купил дом в Вестоне. Зная, каково это — скучать по маме и быть вынужденной переехать в незнакомое место, — я невольно посочувствовала Элоизе. — А ты? Его руки вновь сжали руль. — Моя мама умерла от рака, когда я был маленьким. Мы с отцом переехали в Дувр, но я почти не бываю там. До того, как Эль переехала, я большую часть времени проводил у нее, но Джош и Гейб по-прежнему живут в Бикон-хилл, поэтому я и сейчас часто там зависаю. Услышав эту информацию, я резко вдохнула. У меня заболело сердце. За него, за нее. За них обоих. И в этот момент для меня многое прояснилось. Их — Финна и Элоизу — объединяло то, чего никто другой не мог понять. — Прости, Финн, я не знала. — Все нормально, — хрипло проговорил он. Я выдохнула, стараясь уменьшить тяжесть в груди. — Надо же, как совпало, — печально прошептала я. Финн не ответил, и я решила пойти ему навстречу и не приставать больше с вопросами, ответы на которые были не моего ума делом. Большая часть поездки до его дома прошла для меня как в тумане, но, когда мы миновали знак с надписью «Добро пожаловать в Дувр, Массачусетс», я выпрямилась, поняв, что мы уже близко. Мы поехали по очень маленькому, ухоженному городку. — Милое место. Тебе нравится здесь? Финн пожал плечами. — Как я уже говорил, я не много времени провожу здесь, поэтому не слишком хорошо знаю город. Если я бываю здесь, то нахожусь дома. Я пришла в замешательство. Как можно не знать город, в котором живешь? Но когда мы выехали из части города, которая, кажется, была его центром, начала понимать. Финн свернул на обсаженную деревьями дорогу. Мы миновали несколько подъездных дорожек, и я мельком увидела за верхушками крон большие дома. Через минут пять мы сделали еще один поворот, и после знака с надписью «Сноус Хилл Лейн» Финн начал сбрасывать скорость. «Астон-мартин» резко повернул на ведущую в горку дорожку, и я не удивилась виду здания, которое появилось передо мной. Над нами возвышался гигантский особняк, покрытый бледно-голубой черепицей. Ни слова не говоря, Финн выбрался из машины и, большими шагами обогнув ее, подошел к моей стороне. Я подняла на него взгляд, когда он открыл для меня дверцу, и вышла из машины, изумляясь трепету внизу живота. Я нервничала? Ну уж нет. Наотрез оказавшись нервничать, я настроилась не дать дому Финна запугать меня сильней, чем дом Тео. Сколько уверенности, Индия. — Готова? — как-то мрачно спросил он. От его тона я нахмурила брови. — Планируешь убить меня, когда я зайду внутрь? Его губы дернулись, но он лишь покачал головой и пошел к белым двойным дверям. Горничная открыла нам, и, когда я увидела дом изнутри, мне пришлось следить за выражением у себя на лице. Дом Финна был грандиознее, чем дом Тео. Я уставилась на королевскую лестницу — настоящую королевскую лестницу, — потом, запрокинув голову, обвела взглядом массивный сводчатый потолок, а затем опустила глаза вниз, на мраморный пол под ногами. — Здравствуй, Ханна, — приветливо сказал горничной Финн. На ее лице засияла улыбка. — Добрый вечер, сэр. Его вежливая улыбка исчезла, когда он тихо спросил: — Отец дома? — Нет, сэр. Мы ожидаем его к обычному времени. — Хорошо, — кивнул Финн, и его напряжение, кажется, спало. Увидев, каким облегчением для него было узнать, что отца нет дома, я нахмурилась. Что это значит?