— Я ведь еще даже не познакомилась с ним! Она ущипнула себя за переносицу. — Это имело бы значение, будь ты помладше. Но тебе шестнадцать. Ты перешла в предпоследний класс. Мы опомниться не успеем, как ты уедешь в колледж. — Она шагнула ко мне и взяла за руку. Я позволила ей сжать ее. — И, милая, теперь ты сможешь поступить в любой колледж, какой только захочешь. — С чего вдруг? — Тео… он, ну, богат. И уже дал мне понять, что хочет для меня самого лучшего. А значит, и для тебя. — Пытаешься купить мое согласие на весь этот фарс? Ты ведь осознаешь, что это не нормально, да? Хейли выронила мою руку. — Не драматизируй. Да, оставить школу и друзей и начать все заново в Массачусетсе будет сложно. Но плюс в том, что у нас больше не будет финансовых трудностей. Никогда. Боже, насколько богат этот тип? Хейли, будто прочитав мои мысли, мечтательно улыбнулась: — Он весьма успешный юрист из богатой семьи. Бостонская элита. — И женится на тебе? — Ну спасибо, — огрызнулась она. — Большое спасибо. — Я ничего такого не имела в виду. — Я пожала плечами. — Просто… я думала, что такие люди держатся в своем узком кругу. — Как правило, да. Но Тео это не беспокоит. Он просто хочет жениться на женщине, которую любит. — Она отмахнулась от моего негатива, стряхнув волосы с плеч. — Он был женат на состоятельной женщине. У них родилась дочь, Элоиза, а через несколько лет его жена скончалась от рака. И до меня у него не было серьезных отношений. — О боже. — Я с отвращением покачала головой. — Ты думаешь, будто попала в какую-то сказку. — Не разговаривай со мной так. — Ты тянешь меня через всю страну, чтобы жить у человека, с которым я не знакома! — Я слышала в своем голосе истерические нотки, но просто не могла остановиться. — Давай вспомним твоего последнего бойфренда, с которым мне пришлось жить. Или ты уже забыла его? На лице Хейли отразилось понимание. Шокировало то, что мне вообще пришлось произносить это вслух. Хорошая мать поняла бы, почему я воспринимаю все это в штыки. — О, милая. — Она было двинулась ко мне, но, когда я отшатнулась, остановилась. — Тео не такой. Даже близко. Я больше не глупый ребенок и не совершу снова ту же ошибку. Я уставилась в пол, стараясь успокоить сердцебиение и ничего не слыша из-за рева крови в ушах. Хейли дотронулась до меня, и я, вздрогнув, подняла взгляд. Проигнорировав язык моего тела, она взяла меня за руки, наклонилась и заглянула в глаза. — Никто, — горячо прошептала она, — никто не причинит тебе боли. Я обещаю. Лгунья. ЛГУНЬЯ. ЛГУНЬЯ! Каким-то образом я проглотила рвущийся изнутри крик. Это происходило. Она рушила мой контроль. Я съежилась под ее прикосновением, отвела взгляд от ее обещающих глаз и кивнула. Она поцеловала меня в лоб и сжала мои ладони. — Зачем нам нужно переезжать? Если у него столько денег, почему он не может переехать сюда? — Потому что он не из тех юристов, которые могут перейти в новую фирму. У него своя фирма. Плюс Элоиза ходит в Бостоне в очень хорошую школу. Правильней будет переехать туда. — Прошло уже две недели с начала семестра. Что будет с моими занятиями? — Занятия в твоей новой школе начинаются только на следующей неделе. Ты пойдешь в школу в конце сентября, а значит, пропустишь всего пару недель. Дорогая, это будет лучшее, что когда-либо с нами случалось. И разве ты не слышала, что Тео — юрист? Я знаю, ты хочешь работать в окружной прокуратуре. Тео может открыть для тебя эту дверь. Меня потрясло, что она подумала даже об этом. Я хотела сажать преступников за решетку, где им было самое место. Но я не хотела становиться обычным юристом. Я хотела большего. Однажды попасть в окружную прокуратуру. Но моим главным тайным желанием было кресло самого прокурора. Я и не знала, что Хейли действительно слушала, когда я говорила о своих карьерных устремлениях. Но тем не менее… я бы хотела добиться всего сама. Без чьей-либо помощи — и особенно без помощи нового папика Хейли. *** Картошка-фри. Пирожки. Кукурузные хлопья. Шоколад. Бургер. С сыром. Я очень люблю сыр. С горчицей и кетчупом сверху. Спагетти с порезанными в них маленькими сосисками. Как готовила мамочка. Перестань думать о еде. Я даже плакать не могу. Плакать чересчур больно. И требует слишком много усилий. Как холодно. Душ в крошечной ванной нашего трейлера был не лучшим местом для сна. У меня была вода. Но от воды мой животик уже начал болеть. Сколько времени прошло? Я больше не могла без еды. Я пробовала выбраться, но он чем-то заблокировал дверь, и я видела, что окошко над раковиной заколочено. Меня снова одолела сонливость. Я так устала от мыслей о еде. От постоянной сонливости. За дверью раздались шаги. Треск. Внезапно я почувствовала на лице тепло. — Открой глаза, отребье. Я открыла глаза. Он злобно пялился на меня, стоя в узком дверном проеме. — Наказание окончено. Меня достало пользоваться ванной Карлы. У меня во рту было сухо. Его словно забило дорожной пылью с песком. — Ну? — Он схватил меня за руку и потянул вверх. — Выметайся. Он отпустил меня, и я, прижавшись к косяку, сползла на пол. «У меня отказали ноги», — в панике подумала я. Внезапно бок взорвался болью, и я повернулась. Он убрал ногу от моего бедра. — Я сказал, выметайся. Я кое-как смогла отползти. Дверь ванной захлопнулась позади меня. Я лежала на полу кухни и смотрела на буфет. В конце концов я заскулила. Там была еда. Но у меня не было сил, чтобы достать ее. *** МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО, КОГДА Я ПОВЗРОСЛЕЮ, ВСЕ МОИ СТРАХИ УЙДУТ!