Проникнувшись ее словами, я почувствовала, как растет мое восхищение ей. Более того, у меня появилось странное ощущение, будто она поднесла ко мне зеркало, и мне не нравилось отражение в нем. — Ты сильнее, чем думаешь. Боже… — Что? — Я целых пять лет держала людей на расстоянии — в особенности друзей, потому что считала, что знаю нечто такое, чего не знают они. Мне было так больно, что я перестала замечать чужую боль… В некотором роде я была холодной, эгоистичной засранкой. — В этом ты не одинока. — Но в том-то и суть. У вас с Финном есть деньги, привилегии, власть… Но это не спасает вас от боли. Я считала вас напыщенными, узколобыми снобами, которые не разбираются в жизни… а оказалась узколобой сама. — Нет, ты не такая, — заверила меня Элоиза. — Иначе ты не была бы со мной такой доброй. — Есть разные виды узколобости, — возразила я. Она рассмеялась и, сдаваясь, подняла руки. — Ладно, в том, что касается нас, ты была узколобой. Но теперь ты знаешь правду. Жизнь такова, какой ты ее создаешь, и неважно, откуда ты. — Жизнь такова, какой ты ее создаешь, — прошептала я. — Да. Это вроде как мой девиз. — И ты хочешь править школой, — напомнила она мне. — Да. — Но теперь я уже сомневалась в важности своей цели. Я была так долго сконцентрирована на ней, словно боялась хотеть от жизни чего-то еще. — Я могу помочь с этим. Теперь ты официально второй человек во всем мире, который действительно знает меня. С первым я сейчас не разговариваю, раз он выдал меня. Остаешься ты. Значит нам друг от друга никуда не деться, о, будущая сестра, и я не думаю, что это плохо. Если ты сохранишь мой секрет, то я помогу тебе взойти на вершину. — Я буду хранить твой секрет безо всякой оплаты, — сказала я, слегка раздраженная «взяткой». Элоиза широко улыбнулась. — И потому, друг мой, я буду рада помочь тебе. Меня затопило облегчение. — Значит, между нами все хорошо? — Да. — Она склонила голову набок, рассматривая меня. — Хотя, насчет Финна… Мой желудок перевернулся при упоминании о нем. — Да? — Мы с ним заключили сделку, и мне жаль, но ему придется выполнить ее условия до конца. То есть, до колледжа. Но ты нравишься Финну, и хоть сейчас я и злюсь на него… Ты оказалась клевой, поэтому если вы захотите тайно встречаться, то я, пожалуй, буду не против. Мысль о том, чтобы иметь возможность касаться его, целовать, проводить время вместе, слушать его, общаться и просто быть с ним, определенно была волнующей. Я хотела узнать его лучше. Но не знала, смогу ли справиться с тайными отношениями и быть «другой женщиной». Я сомневалась, что такие отношения хорошо скажутся на моем чувстве собственного достоинства. Элоиза, казалось, уловила мои колебания. — Я еще никогда не видела, чтобы он настолько кем-то увлекся, — настойчиво сказала она. Я медленно выдохнула. — Даже не знаю. Она подняла руки. — Тебе решать. Я лишь даю тебе знать, что отнесусь к этому нормально, если вы будете хранить это в тайне. — Посмотрим. А что касается вас с Финном… Он любит тебя. Знаю, ты чувствуешь себя преданной, но, честное слово, он рассказал мне случайно и очень сильно переживает. Пожалуйста, прости его. Она опустила взгляд. — Я знаю, что он не нарочно, но это все равно меня ранило. Мне просто нужно время. *** Как только я заехала на парковку возле кафе «У Мэгги», упомянутый Элоизой трепет сразу разбушевался у меня в животе. Припарковав ее «ягуар» рядом с машиной Финна, я рассталась с надеждой на то, что машины не привлекут к нам внимания. Они были как гигантские дорогие маяки. Да еще стояли рядом с друг другом… В общем, я поняла, что, зайдя в кафе, немедленно привлеку любопытствующие взгляды клиентов и персонала. К счастью, мы никого не знали в Уолтэме. Я оказалась права: пока я высматривала Финна, меня обжигало вниманием. Наконец, я нашла его в дальней кабинке. Он, должно быть, зарезервировал ее, поскольку других посетителей рядом не было. Увидев меня, он сел чуть прямее. Колотилось ли его сердце так же сильно, как и мое? К моему удивлению, он встал, прежде чем я успела подойти, и встретил меня на полпути. Когда он дотронулся до моей талии, по всему моему телу разлетелись мурашки. — Скоро они перестанут смотреть, — пробормотал он, оглядываясь. — Уверен? — Мне было неловко разговаривать с ним под прицелом такого количества глаз. — Да. Давай сядем. Я кивнула, и мое сердце застучало еще сильнее, когда ладонь Финна сдвинулась от изгиба моей талии к пояснице. Там она и оставалась, пока он вел меня к кабинке. Как только я села, у кабинки возникла девушка с русыми волосами, одетая в униформу кафе. — Что вам принести? — Я буду только диет-колу и картошку фри, — сказала я первое, что пришло в голову, поскольку сомневалась, что смогу хоть что-нибудь проглотить. — Мне то же самое, но обычную колу, — сказал Финн. Когда она ушла, я посмотрела на Финна. Наши глаза встретились, и моя кожа сразу же запылала. Молчание начинало затягиваться, и я поняла, что одному из нас придется заговорить, пока напряжение не начало зашкаливать. — Утром я разговаривала с Элоизой, — произнесла я. Его темные глаза засветились. — Правда? — Да. Убедила ее немного довериться мне. Поговорить о том, что случилось. — Она сказала, что ей нужно пространство, поэтому я весь день переживал за нее. — Он на секунду прикрыл глаза. — Может, я эгоист, но я чувствую облегчение от того, что теперь о ней знает кто-то еще, кроме меня. Что знаешь ты. Но еще мне паршиво. Элоиза никогда раньше на меня так не злилась. Думаешь, она простит меня? — Да, — с уверенностью ответила я. — И ты прости себя, ладно? Должно быть, вам было тяжело одним хранить эту тайну. — Теперь знаешь и ты, — сказал он. — Извини, что втянул тебя в эту историю. — Не извиняйся. Зато теперь за ней будет приглядывать еще один человек. Ей, похоже, так страшно. — А тебе не было бы страшно? — Не знаю. — Мы говорим о дочери Теодора Фейвезера, Индия. Когда речь идет о гей-сообществе, его нельзя назвать толерантным. — Эль так и сказала. — И она права. Что делает меня… — Эй. — Даже не успев подумать, что делаю, я коснулась его руки. — Пожалуйста, прекрати это самобичевание. Что сделано, то сделано. И Финн, я знаю, что ты проболтался случайно, но неужели ты думаешь, что это произошло бы в разговоре с любым другим человеком? Ты доверяешь мне. Верно? — Да. — Он посмотрел на мою руку, лежащую на его, а затем поднял глаза. В них читалось доверие, смешанное с желанием, восхищением, нежностью. Я убрала руку, понимая, что по-прежнему не уверена в том, кто мы друг другу. Он вздохнул. — Ты беспокоишься о том, что подумает Элоиза, да? Как только она перестанет на меня злиться, я поговорю с ней о нас. — Вообще, она уже поговорила со мной и сказала, что, хоть и зла на тебя, не возражает против нас, если ты и дальше будешь притворяться, что встречаешься с ней, а мы будем видеться тайно. Все лицо Финна засветилось от облегчения, но, увидев выражение моих глаз, он тут же нахмурился.