Я чуть было не рассмеялась. Вот блин. Мы не очень хорошо справлялись с тем, чтобы прятать от всех наши чувства. Похоже, нам следовало поговорить о том, что именно значат «тайные отношения». *** Мы с Элоизой только что разошлись в коридоре: я пошла в медиацентр на собрание «Крониклс», а она отправилась на репетицию в театр. Это был странный день. По атмосфере во время обеда я поняла, что Элоиза и Финн счастливы. Остальные тоже заметили перемену в их настроении и решили, что все дело в том, что их отношения перешли на новый уровень. Эль, очевидно, поговорила с Брайс, потому что за столом та вела себя хорошо. Ну, насколько это было возможно для Брайс. Казалось, в их мире все было тип-топ. То есть, теперь уже в нашем. Но в каком бы восторге я ни была из-за Финна и какое бы облегчение ни испытывала из-за Эль, ложь доставляла мне дискомфорт. Я долгое время хранила свое прошлое в тайне, но это было скорее умалчивание, а не ложь. Кто-то может сказать, что между этими понятиями большого различия нет, но для меня они были. Я никогда не говорила того, что не было правдой. Я просто молчала. Сейчас же мы лгали людям в глаза, и внезапно я осознала, как именно все это время жили Элоиза и Финн. Если я испытывала дискомфорт, то им, конечно, было в сотню раз хуже. Однако сегодня по ним этого было не сказать. Мои сомнения по поводу тайных отношений с Финном снова подняли свои уродливые головы, и он, словно узнав об этом, тут же возник рядом со мной в пустом коридоре. Он поймал меня за руку, чем испугал меня, и не успела я произнести его имя, как оказалась бесцеремонно затянутой в кабинет творчества, где находилась его фотолаборатория. Пока в моем животе бушевали бабочки, он решительным шагом провел меня через кабинет, распахнул дверь лаборатории, втянул меня внутрь, захлопнул дверь и прижал меня к ней. — Финн… — Его рот не дал закончить вопрос. Он прижался ко мне всем своим телом, крепко обхватив мою талию, и я, выдохнув в его поцелуй, вцепилась в него, как в спасательный круг. Все мои сомнения исчезли под напором восторга, вызванного просто тем, что я с ним. Когда мы наконец прервались, чтобы вздохнуть, я в ошеломлении усмехнулась и посмотрела на его затененное лицо. — Ничего себе, какое приветствие. Он поцеловал меня в кончик носа и обнял, скользнув ладонями по спине. — Я умирал от желания сделать это весь день. Клянусь, за обедом я думал, что еще чуть-чуть, и я брошусь на тебя через стол. Я хихикнула. — Было бы, наверное, весело, но хорошо, что ты все же сдержался. — Да. Все слегка спятили. Но Элоиза счастлива. Мы сегодня поговорили. — Между вами все хорошо? — Да, она говорит, что ей все еще больно, что убивает, и я больше не допущу этого. Тем более, что она простила меня. В основном благодаря тебе. — Теперь он улыбался. — Мне кажется, ты ей действительно нравишься. — Ты удивлен? — Я думал, она воспринимает тебя как угрозу. Но ты покорила ее. Есть у тебя такая способность, — проурчал он и провел губами по моим губам, отчего их стало покалывать. — Мне нравится, как ты целуешься. Финн выглядел довольным. Даже немного самодовольным. — Да? — Угу-м. — Я решила закрыть глаза на самодовольство. — До сих пор мне не нравилось целоваться. В ответ он нежно поцеловал меня. — До сих пор. — Поцелуй. — Никогда? — Поцелуй. — Не-а. — Поэтому ты… — Он неуверенно умолк. — Поэтому что? — Мне не следует спрашивать. — Раз уж ты начал, то с тем же успехом мог бы закончить, — поддразнила его я. Он крепко сжал меня, и его лицо стало серьезным. — Поэтому ты девственница? Тебе не нравилось это… все?… Меня так увлекло любование им и ощущение близости его тела, что я ответила, не подбирая слова. — Мне нравилось, когда парни притрагивались ко мне. Просто не особо нравились поцелуи. Финн напрягся. — Они притрагивались к тебе? — Что… — Как именно они тебя трогали? Настал мой черед напрячься. — Ты ведь думал, что я не девственница, — мягко, примирительно произнесла я. — Так почему это имеет значение? — Как они тебя трогали? — повторил он. — Финн. — Я надеялась, что он услышит в моем голосе предупреждение. Он услышал. — Мне просто не нравится мысль о тебе с кем-то другим. Я вспомнила, как ревновала вчера, когда он рассказывал мне о девушках во Флориде. — Я понимаю. Но это прошлое, верно? Никто из тех парней не пробуждал во мне то, что я ощущаю с тобой. — У меня то же самое насчет девушек. — Он прислонился своим лбом к моему и хрипло проговорил: — Боже, мне иногда кажется, что всех этих чувств слишком много. — Хорошо, — выдохнула я. — Уж лучше пусть будет много, чем мало. В ответ он снова поцеловал меня — на этот раз жестче и безрассуднее, — и скоро я ощутила, как его тело вжалось в мое. Раскрасневшаяся, трепещущая как никогда до сих пор, я отстранилась, чтобы вздохнуть. — Нам лучше остановиться. Мне пора на собрание, и я не могу выглядеть так, словно тискалась с горячим парнем в фотолаборатории. Он рассмеялся — низким, восхитительным смехом. — Да, наверное. Но когда мы увидимся наедине? — Завтра после уроков? Можно притвориться, что нам надо позаниматься. — Элоиза может прикрыть нас… сказать, что я пришел к ней. — Хм-м, даже не знаю. Не хочу, чтобы ты использовал ее так. — Эй. — Он поцеловал меня около уха. — Она тоже использует меня, не забыла? — Он нежно прикусил мою мочку, отчего меня бросило в дрожь, и отодвинулся. — Она не против. — Но мы должны провести время и с ней. На данный момент мы в ее жизни единственные «настоящие» люди. Мы должны поддержать ее. Финн с нежностью смотрел на меня. — Ты хороший человек, знаешь об этом?