— Нет. Я боюсь встречаться с ним. Не думаю, что он простит меня за ложь и за то, что позволила ему думать, будто мой отец мертв. Эштон потрепала меня по плечу. — Простит. Только нужно поговорить с ним как можно скорее. Он должен услышать все от тебя, а не из новостей. Я знала, что она права, хоть и понимала, что этот разговор станет одной из самых сложных вещей в моей жизни. Когда Кейт и Эштон ушли, я заставила себя вылезти из постели. Подойдя к зеркалу, я взглянула на свое отражение. Я была Ханной Коэн. Не идеальной, но сильной. И я могла справиться с этим. И со всем остальным тоже. Это был один из лучших уроков, который преподали мне мои родители. Глава 20 Когда я заехала на машине на подъездную дорожку, Джуд стоял, склонившись над открытым капотом своего пикапа. На другом конце двора, покачиваясь на ветру, свисала с ветки голубая футболка с надписью «Скучно быть нормальным». — Привет, — произнесла я, подходя. Джуд не посмотрел на меня, но заметно напрягся в плечах. Нахмурившись, он продолжил ковырять что-то в моторе своим засаленным гаечным ключом. Едва я приблизилась и увидела, насколько он зол, тут же захотела развернуться. Но вместо этого продолжила идти. — Что ж, — сказала я, обхватив себя руками, — надеюсь, твой день складывается лучше, чем мой... Джуд хмыкнул, но не отвел взгляда от мотора. — Потому что у меня выдался худший день за всю историю человечества, — продолжила я. — Или, по крайней мере, худший день в моей жизни. Джуд выпрямился и вытер руки о грязную тряпку, торчащую из его кармана. Обойдя машину со стороны водителя, он залез в кабину и включил зажигание. Пикап загрохотал, но не завелся. — Я могу чем-то помочь? — поинтересовалась я. — Я не очень-то шарю в пикапах, но смогу подавать инструменты, — я засмеялась, но Джуд даже не изменился в лице, огибая меня и возвращаясь к капоту. Я нахмурилась и подошла к машине, опершись на нее, в то время как он вновь склонился над мотором. — Джуд, может, поговоришь со мной? Недовольство на его лице стало ярче, и он с новой силой принялся копаться в моторе. — Я должен завести машину, чтобы уехать отсюда и найти работу. — Ты ищешь работу? — спросила я. — Откуда столько удивления, — проворчал он. — Некоторым из нас приходится работать всю свою жизнь. Я отступила назад, слегка приоткрыв рот. — Джуд, пожалуйста, давай поговорим. На этот раз он посмотрел на меня. Глаза потемнели и сузились, ноздри гневно раздулись. — Почему ты не рассказала мне, кем был твой отец? — спросил он. — Почему не сказала, что он жив? Я вцепилась в бок пикапа, чтобы не упасть. — Я не хотела, чтобы кто-то вообще знал о моем отце. Это не имело значения. — Не имело значения? — воскликнул Джуд. — Ты обманула меня, Ханна. Ты обо всем лгала — и об отце, и о себе. Ты позволила мне думать, что мы похожи, что мы оба лишились тех, кого любили. А на самом деле все это время ты вела какую-то игру. — Это не так, — возразила я. — Я не собиралась врать тебе. — Но соврала, — констатировал Джуд, мрачно глядя на меня своими серыми глазами. — И даже после того, как мы договорились быть честными друг с другом, ты продолжала врать. Зачем? Я молчала, понимая, что мне нечего ему сказать. — Весело было издеваться над тупым лузером? Так обычно поступают девочки из богатых семей? Находят сломленного парня, когда им скучно, и играют его чувствами ради забавы? Мой подбородок задрожал, и я сильнее вцепилась в пикап, чтобы не потерять равновесие. — Нет, все совсем не так. Просто я столько пережила, что хотела отстраниться от этого. Я собиралась рассказать тебе правду, но не знала как. Легче было притвориться, что все это неправда. — Да, вот только для меня это правда, — выплюнул Джуд. — Это моя жизнь и, в отличие от тебя, я не могу выбрать путь наименьшего сопротивления. — Он ткнул в мою сторону гаечным ключом. — Ты хоть понимаешь, что банк твоего отца угрожает отобрать у меня дом? Я могу лишиться жилья только потому, что мой брат погиб, я потерял работу, а моя мать настолько пьяна, что не способна проработать больше трех часов! Он резко развернулся и запустил ключом в дом. Тот ударился о кирпичную кладку и со звоном упал на подъездную дорожку, отскочив на траву. Я не могла пошевелиться. — Мне… мне жаль, — пролепетала я. — Я не знала… — Конечно, ты не знала, — закричал Джуд. — Ведь именно для этого и нужны твои правила, правда? Чтобы оберегать тебя от реального мира и от нас, в нем живущих. Скажи мне, Ханна, почему я вынужден искать работу, лишь бы сохранить крышу над головой, в то время как твой отец тратит наши накопления на то, чтобы обдолбаться таблетками? Может, стоит облегчить ему задачу и сразу платить колесами? Мне словно залепили пощечину. Я не узнавала этого парня. Передо мной был кто-то другой. Тот, от кого все это время, меня просили держаться подальше. — От меня-то ты чего хочешь? — спросила я, ощущая, как к глазам подступают слезы. — Покрытия ипотеки? — Я полезла в сумку. — Могу дать тебе денег, если это сделает тебя счастливым. Я сразу поняла, что сболтнула лишнего. Джуд со всей дури хлопнул крышкой капота и уставился на меня. — А вот и Ханна, которой я помог с машиной. Нельзя все исправить с помощью чековой книжки. Когда до тебя уже дойдет? Я беспомощно вскинула вверх ладони. — Тогда чего ты хочешь? Я уже сказала, что сожалею. И да, у моего отца проблемы. А иначе, зачем бы я сюда приехала? Я говорила тебе, что потеряна, и что моя семья не идеальна. — Повзрослей уже, Ханна, — сказал Джуд. — Правило №1: будь честной. Ты честной никогда не была. У тебя есть все, что нужно, но ты только и делаешь, что ноешь о том, как ужасна твоя жизнь. Как несправедливо, что тебя заставляют поступать в Йель. — Он указал на свой маленький разваливающийся дом. — Вот настоящая жизнь, Ханна. Вот как бывает, когда каждый день приходится бороться, чтобы как-то выжить, если нет денег и возможностей. — Я не просила для себя такой жизни, — прошептала я. Джуд жестоко и громко расхохотался. — Теперь мне ясно, почему ты не хотела отношений со мной. У твоего отца огромный банк, а я всего лишь безработный парень без образования. Мнение твоей матери никогда не имело значения. Значение имело лишь твое собственное мнение. Глаза заволокло слезами, но я сдержала их. — Ты винишь во всех проблемах своих родителей, — тем временем продолжал Джуд. — Но правда в том, что ты сама не хочешь признавать их. Перестань строить из себя жертву и возьми уже ответственность за свои ошибки. Я ощутила присутствие прежней Ханны. Мне захотелось обидеть его так же сильно, как и он меня. Правила самозащиты моих родителей приучили меня всегда брать верх и оставлять за собой последнее слово. Я скрестила руки на груди. — И это ты говоришь мне о признании? Посмотри на себя, Джуд. — Я указала на дерево, на котором все еще болталась футболка. — С тех пор, как умер брат, ты боишься жить дальше. Не можешь снять его рубашки. Даже пикап покрасить не можешь. Он не вернется домой. Хватит уже притворяться! Пора заняться собственной жизнью. От лица Джуда отлила краска. Мы стояли по разные стороны капота и сверлили друг друга глазами. И хотя мы находились всего в паре шагов, казалось, будто стоим на разных концах света. Между нами, что-то сломалось — что-то очень большое и очень глубокое. Джуд первым отвел взгляд. Развернувшись, он зашагал по двору и скрылся в доме. Я же дала волю слезам, позволяя им капать прямо в плотную грязь. *** Я вошла в дом тети и с наслаждением захлопнула за собой входную дверь. Брошенная на стол сумка проехалась по полированной поверхности и сбила пару рамок с моими детскими фото. Войдя в кухню, я стала беспорядочно открывать и закрывать шкафчики. Я не искала что-то конкретное — просто способ справиться с кипящим внутри отчаянием, которое вот-вот готово было вырваться наружу. Тело переполняла энергия, и я просто не могла усидеть на месте. Я буквально гудела от наэлектризованности, требующей немедленного выхода. — Что за шум, а драки нет? Я резко развернулась и наткнулась на тетю Лидию, застывшую в дверном проеме. На ней была одежда для рисования, а на щеках пара красных пятен краски. В одной руке она все еще держала кисть. — Я уж решила, что в дом залезли очень шумные грабители, — со смешком сказала тетя Лидия. Я не засмеялась в ответ. Вместо этого я прислонилась к столу и забарабанила пальцами по поверхности. Челюсть свело от боли — так сильно я стиснула зубы. — С тобой все хорошо? — тетя шагнула ко мне. Между ее бровей залегла тревожная морщинка. — Все прекрасно, — огрызнулась я. — Просто прекрасно. Только моя жизнь разваливается на куски, мать не желает возвращаться домой, а все вокруг винят меня за ошибки родителей. А так все просто прекрасно. Тетя Лидия открыла рот и непонимающе уставилась на меня. Затем она пришла в себя, закрыла его и сделала шаг ко мне.