Посещение музеев очень подошло бы Ханне, которой я не хотела быть. Вполне в её стиле прозаниматься всё лето, пока другие семнадцатилетние занимаются тем, чем полагается заниматься нормальным семнадцатилетним подросткам. Например, воруют пиво? Или смотрят фильмы для взрослых? — Мой коуч говорит, что я должна расширить свои границы и попробовать что-то новое, — ответила я. — Так что, думаю, музеи в пролёте. Я и так была в них много раз. Тётя Лидия посмотрела на меня так, будто у меня выросла вторая голова. — Что это ещё за зверь такой — коуч? Я опустила взгляд на руки, по шее пополз жар. Очевидно, мама не собиралась рассказывать тёте Лидии про Марка. — Ох, эм… — протянула я, придумывая объяснение, которое бы не слишком меня скомпрометировало. — Это тот, кто помогает мне, когда я растеряна или у меня проблемы. Он выслушивает меня и помогает найти решение. — Так он психотерапевт? Я окинула помещение быстрым взглядом, проверяя никто ли нас не подслушивает. — Нет, он жизненный тренер. Это другое. — В чём разница? — спросила тётя Лидия. От ответа меня спасло возвращение Мамы Риты, которая поставила между нами два стакана со сладким холодным чаем. — Ваши напитки, девочки, — прогремела она. — Ну что, уже решили, что будете есть? Я опустила взгляд на нераскрытое меню в своих руках. Я даже ни разу не посмотрела в него с момента прихода. Тётя Лидия, должно быть, заметила панику в моём взгляде, потому что сказала: — Давай я закажу что-нибудь нам обеим? Я кивнула и положила меню на стол. — Хорошо. Тётя Лидия заказала две порции равиоли, салат «Цезарь» и сырные палочки из моцареллы. После того, как Мама Рита ушла, мы остались сидеть за столиком в тишине. Много лет назад, мы с тётей Лидией были так близки, что я воображала, будто она моя старшая сестра. Неважно насколько структурированными и упорядоченными до совершенства были вещи в моём доме, когда я была с тётей, она всегда разрешала мне быть ребёнком. Но сейчас я не знала, что ей сказать. Молчание затягивалось, становясь все более неудобным. Я отпила чай, затем аккуратно поставила стакан на стол и вытерла с него капельки. Затем потянулась к стеклянной вазе в центре стола и поправила лепестки стоящей внутри розы. Внезапно я поняла, что веду себя, как моя мать. И положила руки обратно на колени. Тётя Лидия молча за мной наблюдала. Она отпила из своего стакана и произнесла: — Ты пьёшь? Я вскинула взгляд и посмотрела в её голубые глаза. — Пью? — переспросила я. Тётя Лидия кивнула. — Ну, ты поняла. Алкоголь. Я посмотрела на неё, сморщив лоб, гадая, как ей в голову пришёл такой вопрос. — Нет, я не пью. Она подняла брови, но не сказала ни слова, только несколько минут изучала меня взглядом. Наконец, она произнесла: — Ясно. Алкоголизм может передаваться генетически, Ханна. Учти это. — У моего отца проблемы с лекарствами, отпускаемыми по рецепту, но не с алкоголем, — прошептала я. Тётя Лидия вытерла губы салфеткой. — Я не о твоём отце. — А о ком тогда? — Ты знаешь, о ком. У меня отвисла челюсть. — О маме? — мой голос прозвучал так громко и визгливо, на меня даже оглянулась пожилая пара за соседним столиком. Я наклонилась вперёд и понизила голос. — Ты думаешь, моя мама алкоголичка? Тётя Лидия только скрестила руки на груди и ничего не ответила. В голове зашумело от различных догадок. — Моя мать пьёт только в компаниях, — сказала я. — На вечеринках она может выпить пару коктейлей. Но она не сидит по вечерам у телевизора с упаковкой пива. — У алкоголизма может быть очень много форм, Ханна, — со вздохом констатировала тётя Лидия. — Я просто хочу, чтобы ты была осторожна. Я не смогла ничего ответить. Моя мать не была алкоголичкой, иначе это означало бы, что в обществе она не идеальна. А это совершенно невозможно. Тётя Лидия кашлянула: — А как твой отец? Я стиснула челюсти, и по моей спине пробежал холодок. — Нормально. Мама говорит, что он хорошо проводит время в… центре. И хотя я не смогла произнести слово «восстановительном», я отказывалась называть это место курортом, как моя мать. Тётя Лидия кивнула. — Славно. Надеюсь, там он получит помощь, в которой нуждается. Я пожала плечами. — Уверена, он вернётся обновлённым и готовым к работе. — Думаешь, это хорошая идея? — поинтересовалась тётя Лидия. — Возвращаться к работе так скоро? В конце концов, он чуть не умер. Может, как раз из-за стресса на работе он и начал… — Я бы не хотела обсуждать это за ужином, — отрезала я. Правило №6: никаких неприятных разговоров за ужином. Это вредит пищеварению. Тётя Лидия поджала губы, но всё-таки кивнула. — Как тебе угодно, Ханна. Но знай, что, если вздумаешь поговорить об этом, я рядом. Я бы не захотела говорить об этом. Я не хотела думать ни об отце, ни о том, что он сделал. В конце концов, он чуть не умер. Я ненавидела его за то, через что нам пришлось пройти по его милости, но больше всего я ненавидела ту крохотную часть себя, которая желала ему смерти. Тогда по крайней мере я бы знала, что мне больше не придётся звонить по 911 и притворяться, будто он проводит лето на курорте. Я заметила Маму Риту, вышедшею из кухни с подносом в руке. С нашими закусками и салатами. Слава богу! — Умираю с голоду, — соврала я, когда Мама Рита поставила еду на стол. — Я слишком голодна и устала для разговоров. Мы можем просто поесть? Тётя Лидия улыбнулась, но в глазах не было веселья. — Конечно. Обещаю, тебе понравится местная кухня. *** После ужина тётя Лидия разрешила мне сесть за руль её машины, сказав, что так я лучше изучу окрестности. По дороге она рассказала мне о городе и показала парочку своих любимых мест. Я была рада, что она взяла на себя разговор, пока я пыталась сосредоточиться на управлении огромным дребезжащим транспортным средством. Он совсем не был похож на мою компактную машину. — Останови в конце дорожки, я заберу почту, — сказала тётя Лидия, когда я осторожно подъехала к её участку. Мы с шумом остановились, и тётя вышла. Она хлопнула дверью и, махнув мне, направилась к почтовому ящику. Я припарковала огромный Рэндж Ровер под навесом около дома. Выйдя из машины, я заметила на крыльце кучу коробок, которую раньше не видела.