Я закусила губу. Отец заерзал на месте. — Как лето проходит? — поинтересовался он, спустя минуту. — Тебе нравится в Эшвилле? Я кивнула. — Очень. Завела много новых друзей. — Вижу, — произнес папа и, наклонившись ко мне, шепнул: — Ты же знаешь, что маме он не понравится? По моей шее тут же пополз жар. — Джуд просто мой друг. — Просто друг, который везет тебя пять часов, чтобы ты повидалась с отцом в реабилитационном центре? — Он хороший парень, — ответила я. — Он всегда был добр ко мне и не заставлял меня чувствовать неловкость из-за того, что ты здесь. Последние слова прозвучали довольно горько. Прежде, чем встретиться взглядом с папой, я сморгнула слезы. Папа протяжно выдохнул. — Мне очень жаль, Ханна. Я облажался. Я жестко и громко захохотала. — Хватит валять дурака. Ты чуть не умер, папа! Ты хоть представляешь, как я испугалась? Знаешь, каково это видеть собственного отца, лежащим на полу в полной отключке? Возросшая громкость моего голоса заставила папу поморщиться. — У меня были проблемы, и я нуждался в помощи. — Ты разрушил нашу семью! — закричала я. До этого я никогда не позволяла себе кричать на отца. Но, боже, с каким наслаждением я выкрикивала обвинения, которые держала в себе все эти месяцы. — Ты вынудил меня лгать моим друзьям. Даже мама говорит обо всем этом так, словно ты на отдыхе. Знаешь, как унизительно слышать из каждого утюга о том, что твой отец находится в реабилитационном центре? Папины глаза увлажнились. — Ты права, и мне никогда не удастся искупить свою вину перед тобой. Все, что я могу сделать, это сказать, как сильно я сожалею о произошедшем. Я вспыхнула от ярости и резко плюхнулась на постель рядом с отцом, чувствуя ком в горле. — Этим летом я хотела забыть обо всем и не быть собой. Хотела хоть ненадолго стать другой, но все равно не могла перестать думать о вас с мамой. Папа погладил меня по спине. — Ты имеешь право веселиться и просто быть подростком. Я вскинула брови. Раньше он никогда не говорил мне таких слов. Он засмеялся. — Не надо смотреть на меня с таким удивлением. Пребывание здесь показало мне, что в жизни не всегда нужно стремиться к первенству и превосходству во всем. Все эти годы я был так сосредоточен на процветании банка. Вся моя жизнь сводилась к желанию быть на высоте. Я забывал об отдыхе и развлечениях. И я не хочу, чтобы то же самое случилось с тобой. — Он убрал прядь волос с моего лица. — Я вижу в тебе так много от себя, Ханна. И переживаю, что ты так сильно на себя давишь. Что мы так сильно давим на тебя. Я хочу, чтобы ты была семнадцатилетней девочкой. И да, я по-прежнему хочу, чтобы ты стремилась к лучшему и делала все, что хочешь, но лишь при условии, что сама будешь получать от этого удовольствие. Вот оно. Либо сейчас, либо никогда! — Я не хочу поступать в Йель, — выпалила я. Папа непонимающе моргнул. — Я думал, ты всегда этого хотела. — Нет, — медленно произнесла я. — Это вы с мамой постоянно твердили, что я должна поступить в Йель, а я просто мирилась с этим. Папа положил лодыжку на колено и прикрыл сверху рукой. — Хорошо. Тогда куда ты хочешь поступать? Я набрала в грудь побольше воздуха. — Я хотела бы рассмотреть гуманитарные колледжи. Те, где нет такого сильного давления. Папа расхохотался. — Гуманитарные науки! Твоя мама будет в восторге. Я тоже засмеялась. — Я надеялась, что ты сам сообщишь ей об этом. Папа подался вперед и притянул меня к себе. — Хорошо. Я найду способ сообщить ей об этом как можно мягче, — вздохнул он. — А то она уже должно быть купила наклейку на бампер с надписью: «Моя дочка учится в Йеле». — Тогда, наверное, стоит подарить ей новую? — сказала я с усмешкой. Папа поцеловал меня в макушку, и я с улыбкой плотнее прижалась к нему. — А теперь, — продолжил папа, — расскажи мне, как проходит твое лето. В тебе явно что-то изменилось, и мне, кажется, перемены тебе к лицу. — Спасибо, — просияла я. Несмотря на попытки не обращать внимание на мнение других, одобрение отца все еще имело для меня значение. *** — Пора ехать, дорога не близкая, — сказала я час спустя, стоя в дверях папиной палаты. Он кивнул. — Понимаю, — сказал он, вновь поцеловав и заключив меня в объятия. — Наслаждайся остатком лета. Увидимся, когда вернешься домой. Я шла по коридору с Джудом, светясь от счастья, которого не испытывала уже очень давно. Мне все еще предстоял разговор с мамой на тему моих планов на будущее, но больше меня это не волновало. Папа поддерживал меня, и впервые в жизни я чувствовала, что все может сложиться как надо. Мы сели в мою машину, и я выехала на шоссе, ведущее обратно на запад. Улыбаясь самой себе, я наслаждалась видом деревьев, вытянувшихся по обе стороны от дороги. — Ну что, обратно в Эшвилл? — спросил Джуд. Моя машина мчала по шоссе, все ближе подъезжая к знаку «УИЛЛОУБРУК СЛЕДУЮЩИЙ СЪЕЗД». И тут мне в голову пришла еще одна идея. — А знаешь, есть еще кое-что, что я должна сделать. — Я включила правый поворотник и съехала с шоссе. Всю дорогу до Уиллоубрука Джуд молча смотрел в окно. Это был небольшой город с маленьким деловым центром и несколькими крупными магазинами складского типа. — Значит, здесь ты и живешь? — поинтересовался Джуд. — Ага, — ответила я. — Смотреть тут особенно нечего, но ничего страшного. Это же дом. В разгар жаркого летнего дня Натали могла быть только в одном месте. Подъехав к загородному клубу, я тут же приметила на парковке ее белый BMW. Моя семья состояла в Загородном клубе Уиллоубрука, поэтому, записав Джуда в качестве своего гостя, я тут же устремилась к бассейну. Натали оказалась именно там, где я и ожидала ее увидеть — на любимом шезлонге возле бассейна. Сексуальный розовый купальник контрастировал с бронзовым загаром ее кожи, а на голове красовался небрежный конский хвост. — Привет, Натали, — сказала я, подходя и закусывая губу в ожидании ее реакции. Натали подняла желтые солнечные очки и взглянула на меня, поджав губы. — Что ты тут делаешь? Разве ты не должна быть в Париже? По ее тону я поняла, что она все еще на меня злится. Я глубоко вздохнула, набираясь мужества сказать то, что собиралась, прежде чем передумаю. — Нет, и именно поэтому я здесь, — начала я. — Я хотела попросить у тебя прощения. Дело в том, что я не ездила ни в какой Париж. Натали вытаращила на меня глаза.