– Мы даем ему обезболивающее. Корин внимательно выслушала каждое слово хирурга и посмотрела ему в глаза. Он выглядел искренним. Врач добавил, что операция состоится либо сегодня поздно вечером, либо завтра утром. – Мы будем держать вас в курсе, миссис Брэнниган. У вашего сына нет аллергии? – Нет. Хирурга вызвали к другому больному, и он ушел, оставив медсестру записывать, что Малколм съел на полдник. Медсестра сообщила Корин, что дежурный анестезиолог побеседует с ней, как только освободится. Корин поцеловала сына, и его увезли на рентген. Каталка снова скрылась за дверями, закрывшимися совершенно бесшумно, и Корин пошла следом за медсестрой в регистратуру. Она держала дочку на руках с того времени, как Малколм попал под машину, и в животе появилась тянущая боль. Он стал напряженным и твердым. Корин с удовольствием бы села и переложила малышку в коляску. А где коляска, кстати? Или она оставила ее на тротуаре? – Вы смогли дозвониться мужу, миссис Брэнниган? – Да. Он у клиента в Сан-Матео, приедет, как только сможет. – Он нормально воспринял новость? – Надеюсь, – вздохнула Корин, стараясь не смотреть на медсестру. Та ничего не заметила и оставила Корин возле кабинета со стеклянными стенами, откуда ей махнула секретарша, не носившая медицинскую форму. Женщина протянула Корин документы и показала, что и как в них заполнять. – Не торопитесь, прочитайте все и заполните. Я знаю, что бумаг много, но они все, к сожалению, необходимы. Малышка, хныкавшая уже некоторое время, расплакалась вовсю. – О, ваша детка умирает с голоду, как я вижу. Принести вам что-нибудь перекусить и выпить? – Да, пожалуйста, – ответила Корин. – Я знаю, каково это! У меня пятеро детей. Поэтому в моем кабинете вы как дома! Дама выкатила кресло, чтобы усадить молодую мать поудобнее. – Пятеро мальчишек! Представляете? Я родила пятерых мальчишек! У Господа нет сердца, он не послал мне ни одной девочки. Корин ничего не сказала. Она отлично представляла многодетную семью с кучей мальчишек. Корин устроила дочку на коленях и принялась укачивать. Прежде чем выйти, секретарша спросила, не помешает ли радио. Корин покачала головой, глядя вслед секретарше, пока та выходила из кабинета, продолжая что-то говорить. Корин посмотрела в глаза дочке. Девочка улыбнулась ей, она была счастлива. «Сколько еще беззаботных лет впереди у моей девочки?» И Корин сразу вспомнила о Джеке. Что он скажет? Как он отреагирует, увидев Малколма? По телефону он говорил кратко и холодно. Должно быть, клиент был рядом. Корин инстинктивно бросила тревожный взгляд на дверь коридора и с облегчением увидела, что та все еще закрыта. Она посмотрела на часы, быстро подсчитала, сколько у нее осталось времени, помолившись про себя, чтобы пробки даровали ей отсрочку… «Я должна узнать фамилию врача, который будет оперировать Малколма». До нее донеслись быстрые шаги. Она затаила дыхание, и дверь приоткрылась. 4 Кайл сразу заметил Корин и махнул ей рукой. Девочка села: ей хотелось посмотреть, что делает мать. – Можно мне присесть? – спросил он, указывая на свободный стул в углу кабинета. Корин подвинулась, чтобы пропустить Кайла. – Врачи мне все рассказали о вашем сыне, – сказал он, и в голосе она услышала всю его растерянность. – Как вы? Вопрос сбил Корин с толку. Никто никогда не спрашивал, что чувствует она, Корин. Поэтому она пробормотала робкое «нормально», пересаживая девочку на другое колено. – Если бы вы только знали, как я сожалею о случившемся. Понятия не имею, что меня заставило свернуть на эту улицу. Если бы не эта пробка на бульваре Престона, я бы никогда… Корин подняла глаза, и Кайл забыл все слова. – Мне следовало удержать Малколма, – ответила она. – Я кричала ему, но он продолжал бежать, не слушая меня. А у меня была еще коляска и… Корин тоже не договорила. – Я ее забрал. Она в приемном покое. – Спасибо. – Я… Я хотел вам сказать, что я… абсолютно трезв. Анализы это докажут. Корин слегка наклонила голову. Не улыбнулась. Не сказала ни слова. Ее взгляд устремился куда-то далеко. Кайл был готов поклясться, что она чувствует себя виноватой. Но что говорить? Что делать? Остается только обнять ее, как пела по радио группа «Muse». «Hold you in my arms»[1]. Но разве Кайл мог так поступить? Разумеется, нет. Он сказал только, что принес документы для страховой компании. – Нужно, чтобы вы посмотрели схему и мы вместе ее подписали. Корин кивнула. Кайл подвинул стул к ее креслу, отодвинул стаканчик с карандашами и телефон секретарши и положил листы на стол. – Вот здесь моя машина, а вот это Малколм. – А что это за крестик вот тут? При других обстоятельствах Кайл обязательно сказал бы, не сдерживая эмоций, что это то место, где зарыто сокровище. Но он застенчиво улыбнулся и объяснил: – Это вы. Корин почувствовала, что краснеет с ног до головы. Или с головы до ног, она толком не знала. – По-моему, все верно. Где я должна подписать? Кайл поставил палец внизу страницы, и она аккуратно вывела «К. Брэнниган». Дверь кабинета распахнулась, и Корин выронила ручку и обернулась. Кайл мог бы поклясться, что она нервничает. – Ох, я уж думала, что не вернусь! – вздохнула секретарша, взглядом подыскивая место на письменном столе для большого стакана с водой. – Я встретила тысячу человек, которым требовались десять тысяч вещей! Как всегда… Она выключила радио, сдвинула приемник влево, поставила стакан. – А взволнованный папочка не хотел бы чего-нибудь выпить? – Хочу, спасибо, – ответил Кайл со всем поселившимся в нем волнением. – Но я не… Не дослушав конец фразы, секретарша протянула малышке кусок хлеба и развернулась. Она едва не раздавила маленького светло-коричневого паучка, бежавшего так быстро, будто он не хотел пропустить начало фильма. Конец пути паучок прокатился и оказался в первом ряду директорской ложи, чтобы увидеть, как Кайл посмотрел на Корин. И они улыбнулись. Улыбнулись друг другу. – Этот документ я тоже должна подписать? – поспешила спросить Корин. – Да. На обороте. Он смотрел, как ее пальцы танцуют на листе. Пальцы малышки, одетой во все розовое, бросили хлеб, чтобы вырвать ручку у матери. Кайл инстинктивно нагнулся, чтобы взять девочку на руки. – Вы разрешите? Кажется, она хочет расписаться вместо вас. – Да, – выдохнула Корин. Из своего укрытия маленький коричневый паучок видел, как малышка перешла с рук испуганной матери на руки «взволнованного» Кайла. Паучок заметил, с какой серьезностью девочка рассматривала музыканта, и увидел, что улыбка Кайла могла бы растопить что угодно. Даже сердца маленьких девочек с нахмуренными бровками. Насекомое с восемью ножками вздохнуло, улеглось и поздравило себя с тем, что прибежало вовремя. – И как же тебя зовут, куколка-красавица? – Дейзи, – не поднимая глаз, прошептала ее мать. О! Корин толком этого не осознала, но странное ощущение в животе было похоже на то, которое она чувствовала в детстве на каруселях. Или на американских горках… Когда она мечтала сначала о втором круге, потом о третьем. Когда мечты освещали ее жизнь… Когда… – Что ж, Дейзи, у тебя глаза твоей мамочки. Корин еле заметно улыбнулась – но все-таки это была улыбка – и продолжила заполнять строчки. У нее не было привычки к такого рода работе, всем занимался Джек. Настолько хорошо, что в этот день, внимательно заполняя графы, она боялась показаться глупой и неграмотной. «БЕНТОН Корин вышла замуж за БРЭННИГАНА. Родилась в Берджинтоне. Великобритания». Кайл сказал, что он родился в марте двумя годами раньше. – Только в Уиллингтоне, на Восточном побережье. Не такая экзотика, как у вас! – О, в Берджинтоне нет никакой экзотики. Это в Англии. – Я догадался об этом по вашему акценту. Она снова чуть улыбнулась. На этот раз немного заметнее, и от этого Кайлу внезапно захотелось прокатиться на карусели.