– Где это, Берджинтон? – В пригороде Лондона. – Вы в Сан-Франциско в отпуске? – Нет, мы живем здесь уже несколько лет. – Скучаете по Англии? Корин удивленно подняла голову. – Я об этом не думаю. Я туда ни разу не возвращалась. – Почему? Корин не знала, что ответить, поэтому пожала плечами и вернулась к документам. Кайл сдержал свое любопытство и сосредоточился на Дейзи, игравшей с его шарфом. Он впервые держал на руках настоящего ребенка. Ощущение сбило его с толку, но понравилось. Малыш. Это не похоже ни на что другое. Это заставляет спросить себя, будет ли у тебя когда-нибудь такой малыш. Твой собственный… И с огромнейшим удивлением Кайл испытал сильное желание иметь ребенка. До этой минуты на подобный вопрос он отвечал спокойным и окончательным «нет». С его-то жизнью… С той женщиной, с которой он ее делил… При всем комплекте невозможностей желание иметь ребенка никогда еще не возникало. Но от Дейзи так приятно пахло молоком и сахаром. Она не сводила с Кайла глаз, как будто вызванный ею переполох ее забавлял. Кайл понятия не имел, сколько ей. «Меньше года? Больше полугода?» Но вместо того, чтобы спросить, он взял крошечную ручку в свою, и девочка ухватилась за его указательный палец, сжала изо всех сил, продолжая хмурить брови. И тогда, не отдавая себе в этом отчета, Кайл начал негромко напевать. Корин подняла голову. Это была та самая мелодия, которую она услышала в машине, когда они с Джеком возвращались с ярмарки. Как раз перед первой пощечиной. В последние годы эта мелодия возвращалась к ней в супермаркетах или в общественных местах, и всегда лишь небольшим отрывком. Корин считала ее красивой. Она и сама напевала ее иногда, когда была одна. И сама придумала для нее слова. Так, пустяки, ничего важного. Кайл встретился с ней взглядом. Корин решилась: – Эта песня… Вы знаете, кто ее поет? – Я, – удивленно ответил Кайл. – Да. Но вы знаете, кто ее написал? Кайл широко улыбнулся. – Я написал ее больше десяти лет назад. Она вошла в мой первый альбом. Корин не опустила глаза. Паучок в своем уголке встал на все ножки. Фильм его не разочаровывал. – Простите, но… я не знаю, кто вы. – Вы слышали о группе «F…»? – Возможно. Да. Название мне кажется знакомым, – извиняющимся тоном продолжила Корин. – У нас нет телевизора, а радио я слушаю очень редко. – Вы любите тишину? Корин прошептала «да». И принялась раскладывать по порядку документы. С точки зрения эмоций, они были безопасны. Как объяснить, почему она больше не слушает радио? Как признаться, что она ненавидела, когда ее заставали врасплох в большом доме, и она хотела вовремя слышать приближение Джека? Как объяснить, что муж стал бы настойчиво, очень настойчиво выяснять, почему она слушала то или другое, нанося ей удары в живот? Только Джек включал радио, чтобы малыши не слышали, когда… Корин почувствовала взгляд Кайла на своих плечах, поэтому сказала, что выросла с десятью братьями. – Ух ты! Десять братьев! Теперь я понимаю, почему вы нуждаетесь в тишине. – С какого времени вы поете? – спросила Корин, ставя дату на документе. – Лет с шестнадцати или семнадцати. Я имею в виду, что в этом возрасте я принял решение стать профессиональным музыкантом. Корин подумала, что в этом возрасте она вышла замуж за Джека. Она собрала листы и услышала свой голос, спрашивающий, играет ли Кайл на каком-либо инструменте. – Я поднимаюсь на сцену только с гитарой. Но, когда я был маленьким, я учился играть на фортепьяно. Моя мать играла на нем восхитительно. – Она больше не играет? После паузы Кайл ответил: – Мама умерла много лет назад. – Простите. Кайл и Корин смотрели друг на друга, паучок считал секунды, Дейзи пищала. – Мне нравится, что эта песня нашла дорогу к вам. Песня, которая долго держится, обычно бывает хорошей. Нет, в самом деле, Кайлу казался замечательным тот факт, что его песня жила в Корин столько лет и что она считает ее важной для себя. Он открыл было рот, чтобы признаться ей в этом, когда раскаты голосов разбили стены из времени и пространства, поднявшиеся вокруг них. Корин отреагировала мгновенно, схватила Дейзи и встала почти по стойке смирно. В кабинет вошел Джек. Ему хватило нескольких шагов, чтобы подойти к Корин и схватить ее за плечо. Он был вне себя. 5 – Где Малколм? – прорычал Джек. – Ваша жена ни в чем не виновата, – вмешался Кайл и встал. – Это я сбил вашего… Джек грубо оттолкнул Корин и схватил Кайла за лацканы пальто. Кайл был высоким, но Брэнниган оказался выше. Кайл не отвел взгляда и спокойно повторил, что это был несчастный случай. Но Джек ничего не слышал. Он был в ярости. Корин знала, что в таком состоянии он себя не контролирует. Поэтому она попыталась остановить его, повторяя, что Малколм перебегал через улицу и что Кайл не мог его видеть… Джек схватил ее за руку и притянул к себе. – Откуда ты знаешь, что он видел и чего не видел? – Эй! Полегче! – воскликнул Кайл, чувствуя, как в нем поднимается гнев. Джек быстро развернулся и ткнул пальцем в грудь Кайла. – А ты мне сейчас скажешь, какого черта ты делал на этой улице! – Джек! Джек! Это я виновата! – Что ты там забыл, мерзавец? Медсестры и медбратья сбежались со всех сторон, чтобы урезонить отца, но тот продолжал сыпать оскорблениями. До того момента, пока сержант О’Нил не вошел в переполненный кабинет и не пригрозил арестовать Джека. Просто-напросто. Брэнниган несколько раз вдохнул, не сводя глаз с Кайла и с полицейского. Потом потребовал, чтобы его отвели к сыну. Неизвестно откуда взявшийся врач находчиво положил руку ему на рукав и заговорил о предстоящей операции, которая должна была состояться на следующее утро. Дейзи оторвала голову от шеи матери, в которую утыкалась носом, и проследила за забавным маленьким коричневым паучком, со всех ножек убегавшим из кабинета. Подальше от ярости и непредсказуемых человеческих ног. – Ваш сын чувствует себя хорошо. – Как вы можете говорить, что у моего сына все в порядке, когда его едва не убил этот негодяй! – Мистер Брэнниган! – заговорил сержант О’Нил. – Вам лучше пойти навестить сына. – Я вас провожу, – вызвался врач. Джек взял Дейзи на руки, а Корин – за руку. У Кайла защемило сердце. Он смотрел вслед Корин, охваченный очень плохим предчувствием. Сержант О’Нил протянул ему листы, разлетевшиеся по кабинету. У Кайла вырвался гневный жест. Полицейский как-то странно улыбнулся. – У вас ведь нет детей, верно? Кайл покачал головой. – Вы сбили его ребенка. Не могу сказать, что я его не понимаю. – Этот тип сумасшедший. – Он просто вспыльчивый. Кайлу захотелось заорать на сержанта, объяснить ему, что Корин боится Джека. Что его необходимо упрятать за решетку, пока не поздно. Но выходить из себя не стоило. Особенно в такой ситуации. – Советую вам в ближайшем будущем избегать встреч с ним, – сказал О’Нил. – Держитесь от него подальше, пусть вместо вас действует ваш адвокат. Кайл пообещал, спрашивая себя, как он сумеет проверить свои опасения за то короткое время, что ему оставалось провести в Сан-Франциско. – Кстати, я получил результаты ваших анализов. Они отрицательные. Поэтому вы можете вернуться домой. Завтра вы присоединитесь к вашей группе, как и планировали. Кайл кивнул. – И куда вы летите на этот раз?