Он уставился на нее. – Ты никогда этого не говорила. – Чего? – Ты не произносила «мама» таким голосом. Джейн молчала. Он тоже. – Тебе все еще не хватает ее? – спросил Кайл. – Мне всегда будет не хватать ее. – Я помню ее темные волосы и их запах. – Да, это правда. Ее шампунь пах странно. – Это был не шампунь, а лак для волос, – поправил Кайл. Джейн больше никогда ничего не говорила о том, как выглядит брат. О его слишком длинной пряди волос. О теннисных туфлях без шнурков. Он так и не сказал, где нашел фотографии. Кайл сосредоточился на всех тех аккордах, которые могла дать гитара во всех возможных положениях. Эта волшебная штука сопровождала его и успокаивала. 13 Иногда Кайл спрашивал себя, не являются ли его удача и его дар компенсацией за то, что он пережил в пять лет. «Всему своя цена? Всегда? Или есть что-то другое?» Когда, лежа в постели, он не мог уснуть, а Джейн была в своей комнате не одна, Кайл боялся уйти мыслями так далеко, что уже не будет возможности вернуться. Он чувствовал, что граница очень хрупкая. Безвозвратная. Тогда он вставал и устраивался у окна. Цеплялся взглядом за дерево. За любое. Хватало даже самой маленькой ветки. Он думал о том, что ветки для этого и существуют, чтобы поддерживать людей, одиноких и потерянных. Когда они не могут даже исполнять музыку. Когда небытие открывает свою голодную пасть… К первым проблескам зари Кайл замерзал до такой степени, что забывал обо всем. О своих страхах и черных очках матери. От усталости у него начинала болеть голова. И эта боль была лучше безумия, она стала привычной и устраивалась с удобствами. Но он ничего не говорил Джейн. У Кайла тоже были свои ночные секреты. 14 Кайл, Стив и Джет поклялись, что станут рок-звездами. Все их мечты умножились на три. Втроем они сильнее. Мотивированнее. Увереннее в себе. В жизни группы не было места для сомнений. У них попросту не оставалось времени, чтобы отчаиваться. Все они работали, чтобы прокормиться, и заработанные деньги – ну да, а как же иначе? – должны были пойти на запись первого альбома! Некоторые вежливо улыбались, услышав об их проектах. Другие откровенно смеялись. Но они, группа «F…», слушали только свое желание и хотели нарисовать границы собственной реальности. Удаче услышанное понравилось, как понравились их энергия и убежденность. И как-то раз она решила, что час настал. Удача собиралась выйти на сцену. Явление оказалось странное. Оглушительное. По имени Пэтси. Дверь стенного шкафа, игравшего роль убогой гримерной, втиснутой за кулисами зала «Бельвью», распахнулась от резкого удара. Ногой. Три парня одновременно обернулись, хором воскликнули «какого черта!» и увидели девушку, стоявшую, подбоченясь, в дверном проеме. В слишком сильно обтягивающих фиолетовых брючках, с рыжей кудрявой шевелюрой и в футболке «под леопарда». Девушка подошла к ним, все так же упираясь руками в бедра. Парни уставились на два снаряда, которые облегала ее футболка. Девушка остановилась и выплюнула жвачку в мусорное ведро. – В яблочко! Парни, вы уже можете закрыть рты. – Кто такая ты? – сумел выговорить Джет, не совсем уверенный в правильном порядке своих слов и мыслей. Взрывная девица подмигнула, отправив их в нокаут. – Меня зовут Пэтси Грегор. – Привет, Пэтси, – ответили они с сияющими и плотоядными улыбками. – Чего ты хочешь? – спросил Джет. – Если вы возьмете меня в группу, я принесу вам удачу. – Вот как? С чего вдруг? – поинтересовался Кайл, отбрасывая назад свою прядь. – Ты играешь? Поешь? Или кое-что припрятала в кармане своих потрясающих колготок? Пэтси ничего не ответила, но взяла бас-гитару Стива. С первого же аккорда парни опять пооткрывали рты от удивления. Пэтси была тем самым звуком, которого им не хватало. Они репетировали всю ночь, и в перерыве Пэтси успела сказать, что ее дядя знает одного типа в звукозаписывающей компании в Лос-Анджелесе, который, возможно, согласится с ними встретиться… Дядя позвонил своему приятелю, тот отреагировал сдержанно. Но они все же отправили ему промоверсию. Два дня спустя они постучали в его дверь. Они играли так, словно были на сцене. Они отдали все. Плюс то, что осталось. Что им помогло? Они этого так и не узнали. На обратном пути, когда они любовались контрактом, Пэтси объявила, что это она принесла им удачу. Ребята с ней согласились. Группа «F…» записала свой первый альбом, и ее участники стали основной частью легендарной группы, которая только начала формироваться. Публика полюбила их звучание, голос Кайла и гитарные соло Пэтси. Есть женщины, которые умеют держать дом. А Пэтси умела держать сцену, хотя не пела. Она носила наряды, которые свели бы с ума любого пришельца. Она завораживала. А мужчинам это нравится. Потому что это состояние может довести их до крайней точки, совсем близкой к опасности. Еще шаг – и… Пэтси было на это наплевать. Она хотела только играть на бас-гитаре лучше любого парня и ругаться как десяток мужиков. Она презирала условности и привычки, любила неожиданности. Пэтси прислушивалась к своей интуиции. Верной и поразительной. Пэтси умела рассмешить, она была красивая, она была свободная. Пэтси выбирала сама. Кайл ждал, когда она дойдет до него. Он знал, что это случится. Это было в порядке вещей. Она переспит с кучей всяких типов – включая его двух лучших друзей, – потом, однажды ночью, она присоединится в постели к нему. Поэтому Кайл демонстрировал терпение и сочинял. Он писал и писал не переставая. Его грубая искренность и эмоциональность голоса делали остальное. Он естественным образом стал автором, исполнителем, пианистом и гитаристом. Фронтменом, который заставлял вибрировать залы. Тем, кто цеплялся за свой микрофон, как за ветку. Джет, со своей стороны, творил чудеса за ударной установкой, а Стив ни разу не испытал сожаления о своей роли бас-гитариста, поскольку не только играл на синтезаторе и дополнительных инструментах и был бэк-вокалистом, но еще и выполнял работу администратора, оставаясь одновременно властным, по-отечески внимательным и решительным. Они двигались невероятно быстро. И отвоевали для себя место. Как будто пространство в музыкальном мире, которое они только что заполнили, дожидалось только их. Они выступали на максимальном количестве сцен. Отвечали на десятки и десятки вопросов, дурацких или хитрых. Снялись для тысяч фотографий и все еще очаровывали публику. Через два года, день в день, после подписания контракта выстрелил их второй альбом. Они совершили длительное мировое турне. Группа «F…» вышла на орбиту. Гонорары росли, им вручали премии. Девушки сменяли одна другую. Некоторые оставались чуть дольше остальных. А потом Пэтси решила, что время пришло. Она оказалась в постели Кайла. Потому что хотела там оказаться. Он был растроган и влюблен. Но Пэтси поклялась, что ничего ему не обещала, когда эта новость оказалась на первых страницах газет. 15 Когда Джек проснулся после того, как сделал Корин своей женщиной, она не спала. Он извинился за то, что заснул, бросил ее. Он обнял ее. Она улыбнулась, и ему сразу захотелось еще раз полакомиться десертом. Джек был счастлив. Сияющий новобрачный, состоявшийся человек. Его карьера обещала чудеса, и у него была жена, о которой он мечтал. Невинная девушка, невероятно красивая, юная и наивная. «Только моя». Он осыпал ее подарками. Платьями. Цветами. Джек был щедрым мужчиной. Он любил десерт… В любой час дня и ночи. Как только мог. Как только позволял рабочий график, Джек заезжал домой, чтобы лечь с Корин в постель. Потом снова отправлялся работать. Оставлял ее одну с предписанием быть красивой к его возвращению. «Теперь я замужняя женщина», – думала она. О! Возможно, если бы молодая жена произнесла это вслух, незаметные пауки большого дома были бы встревожены ноткой скрытой грусти в этом голосе. Возможно, они сплели бы паутину, в которой запутались бы ноги Джека в импозантных ботинках… Но Корин не была от природы болтушкой. Она задавала мало вопросов и, не моргнув глазом, согласилась отправиться в свадебное путешествие через полгода после свадьбы. Корин мечтала о Греции, они поехали в Исландию. Она выходила из гостиницы, укутанная, словно рождественская ель. Что не помешало ей подхватить ангину, от которой поднялась высокая температура. Корин пришлось оставаться в постели, пока Джек охотился. Она почувствовала себя лучше, только снова открыв дверь очень-большого-и-очень-красивого лондонского дома. Но он не стал домом для Корин. Она проходила по нему, ничего не сдвигая с места. Она вытирала пыль с мебели и ставила на место с точностью до миллиметра безделушки Мэрилин Брэнниган. Вещицы из хрусталя стоили целое состояние. Тончайший фарфор просвечивал на солнце. Чтобы развлечься, чтобы бросить вызов несчастной скуке летними днями, когда солнце светило по максимуму, Корин прикладывала тарелки к оконному стеклу и пыталась угадать то, что оказывалось за ними. Но она ничего не видела, потому что сад был всего лишь большой пустой квадратной лужайкой. Ни одного дерева. Ни одного цветка. Джек говорил, что на стрижку травы и без того уходит уйма времени. Еще и листья сгребать? Совершенно бесполезное занятие! А Корин казалось странным иметь зеленую пустыню вместо сада. Она спрашивала себя, что могла там делать ее свекровь. Не было даже ни одной скамейки, чтобы посидеть или помечтать. Корин не хватало плакучей ивы ее детства, которая хранила надежды, прочитанные книги, молчаливые признания. «Ох, как же мне скучно!» 16 Просто не верится, какими длинными могут быть дни и как быстро пролетают годы! Однажды зимним утром, сметая пыль с портрета свекрови, Корин осознала, что она замужем уже ровно четыре года и что никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой. Подруг она могла пересчитать по пальцам одной руки. Их попросту… не было. Корин некому было звонить. Некому довериться. Кроме… Джека. Поначалу Тимми, ее младший брат, заходил в гости, чтобы развлечь ее. Он появлялся внезапно, повторял глупости, которые он «выдал» в классе, сделал дома, и все остальные, которые он еще только планировал совершить. Мальчик перескакивал с одного на другое. Переходил от смехотворного к важному. От учительницы литературы, которая… – …такая медлительная, что можно уснуть, только посмотрев на нее. – Так не смотри на нее! – Это тяжело. У Бонни Миллоу отличная фигура. – Возможно, поэтому ты ее и не слушаешь… – Я слушаю, но мне скучно.