– Мне пора. Папе скажи… скажи, что я скоро позвоню ему. – Скажу. Разговор закончился. Эдриен опустились на диван. Да, она сделала ошибку, не сказав матери о своем решении. И хоть убей, она не могла понять, просто забыла или на каком-то подсознательном уровне поступила так намеренно. Что сделано, то сделано. И раз уж она так поступила, то и Лина, и все прочие увидят, что поступила она правильно и в нужный момент. Теперь осталось сделать так, чтобы это оказалось правдой. Северная Калифорния Обычный такой рассветный турист-пешеход. Маскировка стала для него и искусством, и развлечением. Каньон отзывался гулкой тишиной – только иногда доносился крик ястреба или орла. Хищники, вызывающие восхищение. Та, которая не доживет до следующего рассвета, ходит здесь дважды в неделю. Трижды, если получается, но два раза – это как часы. Время ее одиночества, время общения с природой, время настройки тела и души. Так она писала в блоге. Охота, составление плана – это было чистейшее удовольствие. Поездка – неотъемлемая часть той жизни, что он вел, – предлагала массу возможностей. Новая обстановка, новые звуки. Новая добыча. И вот с точностью часового механизма появилась она. Широко шагает в туристских ботинках, в ярко-розовой бейсболке, крашеные блондинистые волосы хвостом в проеме бейсболки. Солнечные очки, бриджи. Одна. Нарочитая хромота, гримаса боли – она обратила внимание. – С вами все в порядке? Взмах руки, мужественная, слегка искаженная болью улыбка. Голос слабый, тихий. – Слегка вот ногу подвернул. По-дурацки. Еще шаг с легкой хромотой. Это она протянула руку помочь? Нож гладко вошел в живот. У нее рот открылся в изумленном «О», которое могло бы стать криком, но нет, эти восхитительные звуки издал нож, когда его вытащили и всадили вновь. Когда она упала, очки соскользнули с лица. Сувениры! Солнечные очки, спортивные часы, футляр с ключами – и конечно же, традиционное фото. Впитывалась в землю кровь, кружился и кричал наверху коршун. Вычеркнув очередную строчку из списка, охотник уходил быстрым шагом. И думал о новом стихотворении даже сейчас, снова ложась на курс, ведущий к Эдриен Риццо. Работа не ждет. Рассчитать заход на следующую цель. Через три дня Эдриен снова ездила по делам – на этот раз с полновесным посещением бакалеи, поскольку ожидался приезд Тиши с семьей. Эдриен забрала пачку почты из нового почтового ящика, который указала в блоге, на своей веб-странице и в социальных сетях, и заехала к флористу за свежими цветами. Дуом помог ей убрать продукты – и это она сочла хорошим знаком. Они поели греческий салат, и за едой Эдриен пересказала слышанные в городе сплетни. Когда он засмеялся, засмеялся по-настоящему, у нее к горлу подступили слезы счастья. Почту она стала разбирать только к концу дня. И тут же увидела, что ее поэт ее нашел. Ты от меня желаешь скрыться? Ну, что ж, беги, я не спешу. Но я найду тебя, как крысу, И словно крысу, придушу. С почтовым штемпелем Балтимора на этот раз, отметила Эдриен, и подумала: слишком близко. Но она знала, что штемпель ничего не значит. Письма приходили в последние десять лет со всей страны. Да, но всегда в феврале. Значит, ее ход всполошил не только мать, но еще и этого ее поэтического сталкера. Получается, надо будет сообщить местной полиции – потому что надо быть разумной. И поставить в известность Гарри и – хотя это и неприятно – деда тоже. И просто для надежности (потому что надо заботиться еще и о Дуоме) стоит усилить охранную систему. И у нее были на эту тему кое-какие идеи. Глава 9 Как только Тиша подъехала к дому, Эдриен выбежала ей навстречу. Обрадованный Дуом не слишком от нее отстал, отметила она с радостью. Заключив Тишу в объятия, Эдриен крепко ее стиснула. – Приехала наконец! Давай сюда мальчика! Монро, привет! – Тебе привет, красотка! Высокий, тощий, недопустимо красивый, он наклонился к заднему сиденью отстегнуть Финеаса. У папы Финеаса кожа была на пару оттенков темнее маминой, на голове короткие дреды, очень сексуальные шоколадные глаза и аккуратно подстриженная бородка, которая отлично смотрелась на его треугольном лице. Эдриен обежала вокруг, обняла его и заграбастала ребенка, а Тиша вдруг вскрикнула: – Опа! Это что, медведь? Эдриен завладела Финеасом, расцеловала его, и он засмеялся. – Не знаю, вчера еще была собака. – Ну ни… чего себе здоровенная! Тиша попятилась от огромного черного существа, похожего на собаку, что шло в ее сторону. – Ньюфаундленд. Так сказали в приюте, ветеринар подтвердил. Ей месяцев девять, так что еще чуть-чуть вырастет. Кроткая, как ягненок. – Я ни с одним ягненком не была знакома. Собака села у ног Тиши, посмотрела на нее задумчивыми глазами и протянула лапу. – Умеет вести себя в доме, знает команды – сесть, дай лапу, принеси. Эту породу зовут «собака-нянька», потому что с детьми они очень терпеливы и осторожны. С этими словами Эдриен поднесла подпрыгивающего и размахивающего руками Финеаса знакомиться с собакой. – Эдриен… – Ты думаешь, я бы взяла собаку, которая может укусить такого красивого мальчика? Или вообще кого-нибудь? Это Сэди. Это большая и пушистая гора любви. – Секси Сэди. Монро, улыбаясь, нагнулся, погладил собаку руками. Она завиляла хвостом, ожидая продолжения. – Ее нашли – похоже, кто-то ее просто выбросил, как делают – очень-плохое-слово – люди, когда решают, что собака им не нужна. В приют ее привели за день до того, как пришли мы с Поупи. Так что это было предопределено – правда, Поупи? Любовь с первого взгляда! Дуом согласился. Эдриен присела: – А ну, собачка, голос! Финеас застучал ладошками Сэди по голове – она это восприняла с тем же удовольствием, что и поглаживания Монро. Потом лизнула малыша в лицо, и он зашелся счастливым смехом. – И она сообразительная. Я погуглила эту породу прямо в приюте, когда она уже нас покорила. Умная, легко дрессируется, любящая, добрая, терпеливая, особенно обожает детей. – Всегда хотела собаку. – Мы с Софией поговаривали о новой собаке, когда не стало Тома и Джерри. Наверное, потому не завели: надо было дождаться Сэди.