– Здравствуй, Сэди! Привет! Дети повалились на собаку. – Эдриен, и тебе привет! – И вам приветы. Отличное воскресенье, правда? Хотите поиграть немножко с Сэди? – Мама говорит, что Сэди будет у нас суррогатной собакой – то есть заменяющей, – пока Тадеушу не исполнится хотя бы год. Это еще двести восемнадцать дней. Только Финеас так может, подумала она. – Сэди очень хочет быть твоей суррогатной собакой. Как твоя мама, Коллин? – У нее будет девочка. А у них пенисов нет. – Я про это слыхала. Ты будешь отличным старшим братом, вот как Финеас. – Надеюсь. Но у него мальчик с пенисом. – Ну вот у меня ни мальчика, ни девочки не было, не пришлось мне быть старшей сестрой, так что вам обоим повезло. Пойду поздороваюсь с твоей мамой, Фин. – Она сказала, чтобы мы тут играли, она будет кормить ребенка и класть его спать. А кормит она его молоком из груди. Мальчики так не могут. – Чувствуется, ты основательно подготовился. Она подошла к кухонной двери, заглянула. Тиша, сидевшая у стола, сделала приглашающий жест рукой. – Впервые за много часов присела. Ребенок спит, мальчишки играют на улице, Монро музыку пишет. – Отсюда слышно. – И на ужин мы заказали доставку, потому что я так сказала. Угощайся всем, что на тебя смотрит. – У меня свое. – Она показала на бутылку с водой. – Вид у тебя усталый. – Зубы лезут. Как это быстро забывается. Твоя мама уехала нормально? – Да, пару часов назад. Было… в общем, интересно. – И это – скажем так, перемирие, – длится? В смысле, я знаю, что она была несколько дней в Вашингтоне, но не помню, чтобы она здесь оставалась так долго. – Рекорд. Я бы не назвала это перемирием. – Эдриен села. – Скорее, изменение курса. И оно держится. Она всерьез намерена и пытается. И я хотела тебе сказать, что она согласилась на производство. Мы сейчас согласуем всякие мелочи, но скоро запустим. Я тебе все на почту скину, если хочешь запустить этот шар. – Надо будет, если ты твердо решила это сделать на второй неделе мая. – Я хочу успеть до школьного выпуска, так что да. – Считай меня в команде. А у тебя тоже усталый вид. – Может, и есть слегка. Встречалась сегодня с руководителем работ, с инспектором. Запускаю Кайлу на дизайнерскую работу, так что будем в почте и в мессенджерах обсуждать свои идеи. Что вы с Джен держите «Риццоз» в порядке, я знаю, но мне все равно надо участвовать. Он бы так хотел. – И давай сюда добавим то, что ты опустила. Ты с этим частным детективом виделась? Эдриен отстегнула бутылку от бедра и сделала долгий глоток. – Ага. Женщина серьезная и сообразительная. Она всерьез думает, что по этой последней открытке, может быть, его удастся выследить. У открытки есть издатель, она отличается от прочих. – Тут тоже повод для беспокойства: он вновь нарушил свою систему. – Хотел пнуть лежачую, поэтому. Но эта детективша – Рэйчел Мак-Ни – сказала, что он допустил ошибку. Раньше не было шанса его выследить, сейчас есть. Может быть, она права. В любом случае моя мать хочет это сделать, а я хочу ей не препятствовать. Она посмотрела в большие стеклянные двери и улыбнулась: – Сэди на седьмом небе. – И мальчишки тоже. Мне нравится, что у Фина есть закадычный приятель. Большим мозгам нужны приятели, и вместе они становятся маленькими заразами. – Коллин очень разочарован, что у него будет не братик, а сестричка без пениса. – Он часто об этом говорит. – Мне жаль, что не смогу увидеть Финова братика с пенисом, но мне пора. – Можешь остаться, еды принесли достаточно. – Так бы и сделала, но мне нужно хореографию поменять в паре мест. – А тебе там не будет опасно одной, в большом доме? – Он не просто большой, он родной дом. И со мной Сэди. – Если передумаешь, просто возвращайся. И не волнуйся насчет работы. Я запущу сетап и определю даты. Эдриен встала. – Так Райлан еще не вернулся? – Майя говорила, что его ждут сегодня к семейному ужину. – Тиша отклонилась на спинку стула. – А почему бы тебе… не приударить за ним? – Что? – Эдриен даже вздрогнула. – Райлан? Ну нет. Это даже как-то… странно. – А что такое? Очень симпатичный. Явно не псих-насильник-убийца-с-топором. И одинок. – Я дружу с его сестрой, его мать у меня работает. Я знала его жену. И очень ее любила. Он все еще ходит с кольцом. А самое главное – много времени прошло, как я вообще западала. Заржавело все. – Ну, прошлой осенью ты с тем парнем пару раз виделась. – Именно что пару раз, и по его инициативе, я только отвечала. И знаешь, вот не было искры. А это нужно – чтобы она была. – Она помолчала и вздохнула. – Вот секса мне не хватает, врать не буду. Но не так, чтобы кадрить друзей или ходить на свидания, где искры нет. Эдриен пристегнула бутылку с водой на место. – Может, ты мне Монро одолжила бы – всего на пару часиков. – Он это умеет. Но нет. Найди себе своего мужчину. – Как-нибудь потом. Ребеночка за меня поцелуй, а я себя и Финову суррогатную собаку потащу домой. Тиша засмеялась. – Он тебе про это рассказал? Мне пришлось это выдать, когда он мне начал приводить статистику про собак в доме ради детей. Мне к недопятилетнему ребенку и младенцу, у которого зубы режутся, только энергичного щенка не хватает. – Это понятно. Значит, я тебе пришлю окончательный вариант с дорожной картой. Тиша встала проводить ее до дверей и потом сказала вслед: – А ты знаешь, что мы с Монро сперва были друзьями? – Как долго? – обернулась Эдриен. – Пять минут? – Восемь. Сумели выдержать восемь минут. Подумай на эту тему. Эдриен молча помахала рукой, прицепила Сэди на поводок и побежала прочь. К концу следующей недели, когда апрель рвался расцвести в промежутках между холодными дождями и ночными заморозками, Рейчел Мак-Ни сидела в гостиной у Эдриен. Рэйчел, крепко сложенная женщина возраста за сорок, одетая в темно-синюю водолазку и костюм цвета серого камня, пила кофе без молока. Полицейская в отставке, она со своими прямыми короткими волосами под цвет костюма выглядела скорее как приветливая библиотекарша, чем как частный детектив, имеющий свое агентство. Может быть, поэтому Эдриен с ней чувствовала себя свободно. – Я не ожидала так скоро вашего доклада. – У меня есть для вас доклад в письменном виде, но я думала, что вы хотите ознакомиться с прогрессом расследования из первых рук. – Я и прогресса не ожидала так скоро. – Вы давно уже с этим возитесь, – сказала Рейчел с очевидным сочувствием, – и действительно без прогресса. Но до сих пор ваш сталкер пользовался дешевой белой бумагой, дешевыми белыми конвертами и стандартными марками с американским флагом. Ему хватало ума не лизать конверт при заклеивании. Печатные буквы рисовал от руки, чтобы нельзя было вычислить ни принтера, ни печатающего софта. – И писать стихи вручную – это более личное.