– Никакое это не свидание, перестань. – Это та классная королева спорта? Она еще там? А ты готовишь? Нет, ты сказал, что ты не дома, но у тебя с собой собака… значит, у нее! И готовит она. О-ля-ля. – Напомни мне, чтобы я тебе при встрече дал сапогом по яйцам. – Обязательно, непременно. Слушай, ты мне потом напиши, я же хочу знать… Райлан дал отбой. Про себя заметил, что этот разговор мог бы быть разыгран между двумя переполненными гормонами подростками. И почему-то это его успокоило. Он взял большой молоток, стукнул им в дверь. Эдриен была в джинсах – отличное решение – и в светло-желтой блузке поверх прилегающей белой майки. Свои знаменитые волосы она подобрала назад и вверх и завязала узлом. – Как раз вовремя, – сказала она в ту же секунду, как Джаспер стрелой бросился к Сэди. – Чудесный выбор, – сказала она, беря вино. – К сегодняшнему меню очень подойдет. Пойдем в дом и там его сейчас попробуем. Музыка была включена. У Дуома она всегда была включена – тихая, просто что-то бормочущий фон. А что его еще поразило своей знакомостью? Запахи. – Что бы ни было в меню, но пахнет оно восхитительно. – Ага, надеюсь, что и на вкус будет не хуже. Поупи в своем завещании оставил мне тайный рецепт своего красного соуса. – Улыбаясь, Эдриен ловко открыла вино. – В смысле, лежало с завещанием, запечатанное сургучом. Я должна выучить этот рецепт наизусть и снова положить его в запечатанный конверт в надежном месте. И потом передать своим детям – когда и если они этого заслужат. Она достала бокалы. – Я знаю, что у твоей матери он есть – это был такой его уровень доверия. – Заслуженный. Она никогда никому его не открыла и никогда не готовила соус Риццо дома. – А я сегодня сготовила. У нас будет лазанья, которую я никогда не готовила одна. Если она будет на вкус не так хороша, как на запах, – соври. Эдриен разлила вино. – Спасибо, что приехал, – добавила она. – У меня сегодня действительно тест-драйв. Готовить одной, позвать человека, чтобы он это ел, – сообразить, как снова открыть эту часть жизни. Он взял из ее рук бокал, чокнулся с ней. – За удачные тест-драйвы! – Salute! А отчего бы тебе не сесть? Антипасто можем поесть здесь, а главное блюдо нас ждет в столовой. – Все по-взрослому. – По-итальянски. – Она достала длинный узкий поднос и переложила с него на тарелки пеперончини, помидоры черри, нут, оливки и все прочее – замаринованные в фирменном бабушкином маринаде. – Старт и финиш? Я в себе уверена, потому что меня учила Нонна. Ты наверняка готовишь – имея в доме двух детей. – Нельзя же жить только на доставке из «Риццоз», как бы они того ни хотели. Есть у меня гриль и вок, но на самом деле я неплохо жарю курицу. Ну, и вообще, трудно было бы вырасти в доме моей матери и не научиться готовить. – Представляю себе. – Если начистоту… я бы сказал, не осуди меня, но ты не можешь не осудить. Могу похвастаться куриными палочками с хрустящим картофелем. – Мими иногда такое делала, когда мать уезжала. Наш секрет. И я не сужу. – Эдриен съела кусочек проволоне. – Я обучаюсь. Мать судит, но она сейчас старается себя переменить. – Вот как? – Мы с ней… ну, можно сказать, делаем тест-драйв. Смерть Поупи ее действительно сильно задела. Вот она и занялась переоценкой. И даже еще до этого – она мне написала в Новый год сразу после полуночи и поздравила. Никогда раньше она так не делала. И соглашается, даже не слишком сопротивляясь, на школьные темы для наших новых дивиди. – Слыхал я об этом. Трэвелерз-Крик гудит разговорами. – Я и сама гудела достаточно. Мне нравится идея этой темы двух поколений. Двух с половиной, – поправилась она, – поскольку я-то давно уже не школьница. – Спортсменов используете? Кстати, это классно. – Спасибо. У нас есть чирлидерша, футбольный лайнбэкер, преподаватель физкультуры, футбольный тренер – так что спортсмены представлены. Еще у нас есть гики-научники, ботаны-математики, актеры драмкружка и студент, принятый на стипендию в Вирджиния-Тех. Она улыбнулась поверх бокала. – Разнообразие по всем направлениям. Пол, возраст, раса, физическая форма или ее отсутствие. Поставить хорошую программу, доступную каждому, – интересная задача. – Ручаюсь, она тебе понравилась. – Еще бы. Через пару недель вернется мать, и мы начнем репетиции, удостоверимся, что все работает, и составим полный график выпуска. Потом подключится команда, ставим декорации и снимаем все за уик-энд, за два долгих дня. Если надо будет, то еще и на третий день после уроков. Готов к серьезному испытанию? – Если и дальше только обонять, но не есть, это будет очень неприятно. – Держим скрещенные пальцы. Давай ты снова выпустишь собак и зажжешь свечи на столе, а я сделаю все остальное? Легче, чем думалось, признал он, когда выпускал собак. С ней всегда было легко говорить, легко общаться. И если тебе в этом доме не хорошо и не спокойно, то у тебя какие-то тараканы. Она вынесла лазанью, мягкие и толстые хлебные палочки – фирменные «Риццоз» – и блюдо помидоров черри, жаренных в оливковом масле с травами. Она разложила щедрые ломти лазаньи с краями, а Райлан разлил вино. Эдриен села и взяла на вилку первый кусок. – Итак, начинается! Они попробовали лазанью одновременно. Эдриен медленно улыбнулась во весь рот, потом шевельнула бровями. – Наследие Риццо продолжает жить, – сказал Райлан, беря второй кусок лазаньи. – Угу. Я никогда не буду таким страстным и самозабвенным поваром, как мои дед с бабкой, но приятно знать, что я их не опозорила. Теперь, когда моя тревога за качество первого выступления позади, должна тебе сказать, что твою книгу я прочла. Дважды. – Я слишком занят едой, чтобы волноваться о качестве выступления. – Это хорошо, потому что было бы зря, можешь оставить эту тревогу до более подходящего случая. Должна признаться, что при первом чтении я несколько отвлекалась. Видеть себя на странице, в ходе событий – это было и странно, и чудесно. А второй раз это была уже не я, а она, но все равно я чувствовала ее борьбу. Как ей мучительно. Вот эта тяга и отвращение к Ужасу. Обожание Истинного Ангела и зависть к ней. Она взяла бокал, повела им в воздухе перед тем, как глотнуть. – И хотя я уже все прочла и знала тот момент в подземелье под ночным клубом, под «Стиксом», где лежала Ангел, раненая и беззащитная, а Ужас подталкивал Пламя ее прикончить, зажечь искру, от которой погибнет город, все равно сердце у меня колотилось. Убить Истинного Ангела, доставить Ужасу ее душу – и он даст свободу. Да, она будет обречена на тьму, но тьму она понимает. И поэтому, когда она обращает свою силу, свой огонь против Ужаса для спасения Ангела, спасения людей, которые ее боятся и ненавидят, это захватывает дух. – Я начинаю удивляться, как могло мое самолюбие существовать без тебя. – Я тебе не льщу. Могло все получиться иначе, потому что Пламя малость чокнутая. Она действует на эмоциях, а Ангел – это все то, чем она, как себя сама убедила, быть не может. Поэтому завидует по-черному. Эдриен подцепила на вилку помидор. – Уничтожить Истинного Ангела – это дало бы ей все, что она хочет – то есть думает, что хочет. И считает, что заслуживает. – Отрезать себя от своих человеческих корней. Окончательно и полностью. – А она вместо этого выбрала человеческое. Твои дети балдеют от того, что папочка делает? – В основном я делаю, что делаю, а у Брэдли продолжается одержимость Бэтменом. Эдриен, улыбнувшись, отпила вина. – Это просто стадия такая. – Когда мы на Пасху яйца красили, он на одном нарисовал бэтменский плащ с капюшоном. Отличный плащ. Я с этим смирился и защищаю его, когда могу, от моего партнера Джонаса, который это воспринимает как личное оскорбление. – А тебе этого не хватает? – спросила она. – В смысле, быть там, где те люди, с которыми ты работаешь? – Немножко да. Есть этакий настрой, энергия, и в телеконференциях она проявляется не полностью. Так, наверное, от работы отвлекают меньше, но вот этих ежедневных споров будет не хватать. А ты как, по Нью-Йорку не скучаешь? – Думала, что буду скучать, но на самом деле нет. В основном я свою работу делаю одна. А теперь, когда у меня здесь и Тиша, и Монро, мне вообще хорошо. Но я в смысле работы не такая коллективистка, как ты. По крайней мере, до финальных стадий. – Монро. – Райлан обмакнул остаток хлебной палочки в блюдечко с маслом. – Когда мы въезжали в соседний дом, я понятия не имел, что он примерно десять процентов песен написал из моего плей-листа. – Он вообще недооценен.