Она была одета в воинскую куртку и штаны, а на бедре у нее висел настоящий шамзи. Солнечный клинок стал подарком истазы Ани и был преподнесен вместе со множеством других вещей, подаренных девушке после того, как она отдала первенство Ханней. Если бы Сулейма продолжила борьбу с ослабленным противником, титул показался бы ей пустым и таким же бессмысленным, как дырявая фляга. Но после всего случившегося даже умм Нурати подошла к ней, чтобы выразить свое почтение. После окончания поединка даже мать похлопала Сулейму по плечу. Это был мимолетный жест, без всяких слов, но она все же кивнула дочери и посмотрела на нее с одобрением, и это стоило больше, чем все воды Дибриса вместе взятые. Сулейма ненавидела себя за это – оказывается, ее так легко купить. Одним взглядом. Одним прикосновением. Жалкое зрелище. – Сулейма Джа’Акари. При звуке этого голоса девушка чуть не выпрыгнула из собственной шкуры. Она резко развернулась, так что шамзи ударил ее по бедру, и отвесила изящный поклон первой воительнице. Сарета рассмеялась и протянула ей один из пары рогов для вина. – Так и думала, что найду тебя здесь. Я сама в молодости часто пряталась в этих тоннелях. Выпьешь со старой воительницей? – Ты совсем не старая. – Сулейма с радостью приняла рог: разделить уску с первой воительницей – большая честь. – Не спорь со мной, дитя. – Сарета высоко подняла чашу, салютуя. – Дорога так длинна! – А жизнь так коротка! Выпьем же! Они со стуком соединили чаши с уской, и в сердце Сулеймы разлилось теплое сияние, ослабившее оковы ее прежнего беспокойства. Первая воительница ударила себя в грудь и ухмыльнулась. – Вот уж что никогда не стареет, в отличие от воительниц вроде нас. Итак, дитя, ты уже решила, что будешь делать теперь? Сулейма прочистила горло, борясь с подступающими слезами. Дешевая уска, которую могли позволить себе молодые воительницы, была далеко не так крепка, как этот напиток. – Что я буду делать? – Истаза Ани заверила меня в том, что ты не дурочка, так что можешь не притворяться. Останешься ли ты со своими подругами? – Воительница взмахнула опустевшей чашей. – Или отправишься в чужую страну, чтобы сидеть у ног драконьего короля? Уска начинала жечь Сулейму изнутри. – Он не мой король. – Да, но он – твой отец. – Если верить ее словам. – Она – твоя мать. – В голосе первой воительницы появились строгие нотки. – Ей лучше знать. – Сарета вздохнула и сделала шаг вперед. – Я понимаю, что все это непросто. Понимаю, каково тебе сейчас. – Понимаешь? – Разумеется. Ты попала в западню. – Старшая женщина покачала головой, и свет утреннего солнца коснулся ее посеребренных кос. – Ты желаешь встретиться с этим человеком, со своим отцом, но вместе с тем не хочешь быть чужестранкой среди собственного народа. Но, что самое главное, ты хочешь, чтобы тебя приняли, и боишься показаться предательницей. – Я бы ни за что не предала наш народ! – Знаю, дитя. Я видела, как ты боролась с чувством, с мыслью, что ты – не одна из нас. Эхуани, – хотела сказать девушка, но слово застряло у нее в горле. – Ты – одна из нас, Сулейма, ты – настоящая Джа’Акари до мозга костей. Да, волосы у тебя не такие, как у прочих воительниц. – С этими словами Сарета протянула руку и дернула девушку за огненную прядь. – И глаза другие. В твоей чашке с кофе слишком много сливок. Ты, точно чурра, покрыта веснушками. Сулейма ощутила, как ее веснушчатая кожа краснеет от стыда. – Но ты ничего не видишь, Джа’Акари. Не понимаешь, что борешься с собственной тенью. Остальные прекрасно осознают, что твое са горит светом истинного воина. Сулейма, я называю тебя Джа’Акари и рада видеть под этим солнцем. Воительница Шахадрима. Истинная дочь своего племени. – Карие глаза Сареты горели неумолимым огнем. Сулейма склонила голову: – Благодарю тебя, первая воительница. – Ха, дитя! Нет, пока что благодарить меня не стоит. У меня есть к тебе поручение и подарок, и я сама не знаю, что хуже. Девушка подняла взгляд, вытерла слезы тыльной стороной ладони и застыла в ожидании. – Задание это тебе не понравится… Я хочу, чтобы ты отправилась в Атуалон вместе с этим огненногривым жеребцом, твоим братцем, и встретилась с отцом. Сулейма не могла даже помыслить о подобном. – Ничего не понимаю. – Ты все верно расслышала. Встреться со своим отцом, Ка Ату, королем Атуалона, человеком, который управляет силами атулфаха. С человеком, который поет для Спящего Дракона. Пришла пора открыть свои слепые глаза и увидеть, что лежит у твоих ног, Сулейма. Повелительница снов утверждает, что ты – дочь этого человека, и я ей верю. Говорят, ты можешь подчинить себе священную силу… можешь стать его наследницей, Са Ату, Сердцем Атуалона. – Не хочу я становиться Са Ату. – Думаешь, мне не все равно, чего ты хочешь? – В словах Сареты сквозила насмешка. – Только подумай, дитя: ты будешь Са Ату… Но кем еще ты будешь? – Она потянулась и дернула за одну из многочисленных косичек. Сулейма моргнула. В самом деле. – Я буду Са Ату… но, кроме этого, останусь Джа’Акари. – Вот именно. Да. – Первая воительница кивнула с довольным видом. – Ты сможешь научиться управлять атулфахом, самой могущественной магией, которая известна этому миру… – Научиться управлять этой магией… и принести ее домой, своему народу. – Щедрый подарок, ты так не считаешь? Подобный дар достоин великой воительницы. – Сарета почти шептала. – Великой воительницы, равной самой Зула Дин. А может, и еще более могущественной. Как думаешь, могла бы ты решиться на такой поступок? Сулейму охватила новая, немыслимая мечта. Она желала этого так сильно, что едва дышала. – Я знаю, что могла бы. Не забывай, что я внимательно за тобой следила. Я знаю тебя, Сулейма, знаю лучше, чем верховная наставница, лучше, чем твои подруги или этот мальчишка Таммас. И я знаю тебя намного лучше, чем твоя мать. – Значит, в этом и заключается подарок? Или это задание? – У девушки кружилась голова. Что там было, в этой уске? Первая воительница рассмеялась. – Это – твое задание, Джа’Акари, и меня несказанно радует, что ты с готовностью его принимаешь. А что касается подарка, то он заключается вот в чем: я дам тебе три свободных дня и один совет. Ни одна воительница не может считать себя таковой, пока не станет зееравашани. Так что иди и подыщи себе китрен. – Что значит «подыщи себе»? Это ведь вашаи выбирают воинов, а не наоборот. Первая воительница подмигнула ей. – По общепринятому убеждению, да. Но, подобно многим общепринятым убеждениям, это не является… полной… правдой. В это время года вашаи снуют по окрестностям Мадража, выискивая самых лучших, самых смелых воинов для своего молодняка. Ты уже находишься в наиболее выгодном месте в самое подходящее время… Теперь остается лишь доказать свою ценность. – Победительницей стала Ханней. Разве не ее должны выбирать первой? – Человеческие награды для вашаев ровным счетом ничего не значат. – Не понимаю, чего ты от меня ждешь, первая воительница. Мы уедем с приходом лун, и если на вашаев не произвел впечатление наш поединок… – Она замолчала, увидев ленивую улыбку собеседницы. – Каких действий ты от меня ожидаешь? – Ты должна отыскать Кости Эта. Сулейма моргнула. – Кости Эта? – Умм Нурати говорила мне, что в Костях Эта завелась львиная змея. Еще очень зеленая, крошечная львиная змея. Стражники жаловались на то, что она представляет опасность для стад на востоке и что джа’акари все никак ее не прикончат. Они говорят, что для того, чтобы выполнить это задание, хватило бы небольшого отряда. Не более двух, в крайнем случае, трех воительниц. Или одной, если у нее достанет отчаяния и глупости. Но, само собой разумеется, я не стану отправлять туда кого-то в одиночку. Лишь особенная воительница может рассчитывать на то, чтобы самостоятельно прикончить львиную змею. Зато такая воительница, уж конечно, приглянулась бы вашаям. – Говорят, что когда-то давно ты сама убила львиную змею – когда была еще совсем молода. – Неужели так говорят? Не слушай сплетен. Они почти всегда лгут. Первая воительница коснулась украшенного плюмажем головного убора над собственной бровью и ухмыльнулась, и Сулейма на мгновение увидела юную хулиганку, которой Сарета, вероятно, тоже когда-то была. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.