Яд он вливает в стакан аккуратно, вместе с молоком: немного молока – капля яда, немного молока – капля яда. Молоко подогрел заранее: оно теплое, не горячее – в учебнике по фармакологии сказано, что в горячей жидкости токсин может распасться и потерять свои свойства. Наполнив стакан почти до краев, ставит на поднос. Раньше он думал, что теплое молоко любят только маленькие дети и их бабушки: но еще его любит она, и стакан теплого молока в постель стал для них своего рода ритуалом. Она уже наверху, в постели. Чуть раньше они занимались сексом, а потом она сказала, что устала. Но секс был быстрым и не мог ее вымотать. Эта мысль бесит, как всегда, – и, как всегда, он старается не давать ей ходу. В конце концов, она шлюха. Он об этом прекрасно знает; знал и когда они познакомились (черт возьми, поэтому-то они и познакомились), – просто не ожидал, что… ну что все окажется так серьезно. Что это будет его бесить. Не думать об этом не получается: какова-то она с другими мужчинами, в разных позах, веселая, неутомимая, счастливая куда больше, чем с ним, – с ними-то небось не устает!.. Она окликает его из спальни – низким хрипловатым голосом с этим волнующим акцентом. По ее голосу он будет скучать. Окликает снова, потому что он не отвечает – поднимается по лестнице, бережно держа поднос, сосредоточившись на том, чтобы не расплескать. Смотрит на молоко в стакане. Это ведь не обязательно, думает он. Можно остановиться. Вернуться на кухню, вылить молоко в раковину и налить другое – чистое, без добавок… Но он не останавливается. Добравшись до верха лестницы, поворачивает направо, в спальню. Она лежит, прикрыв глаза. Больше не хочет пить?.. Он помогает ей сесть и с ласковой улыбкой протягивает стакан. Она поправляет бретельку полупрозрачной ночной сорочки и улыбается в ответ. – Какой ты добрый! – Пей, – говорит он. – Выпей все. Тебе полезно. Пей. Это то, что тебе нужно. Глава 8 В пятницу вечером, когда Стив вернулся из бара, дома на автоответчике ждало сообщение. Прослушав его, он возблагодарил судьбу, что Шерри сегодня не явилась, как бывало, к нему без приглашения. С самого Рождества она намекала, что пора бы им съехаться; после того как Стив разозлился и накричал на нее, стала осторожнее и уже не так рвалась нарушать его границы. Этому он теперь от души порадовался. Вечер прошел как обычно: друзья, бар, выпивка. Делаем вид, что все нормально. Хотя неделя выдалась нелегкая, и притворяться, что всё в порядке, становилось все труднее. Уилл, как обычно, сыпал идиотскими шуточками и первый над ними ржал, и где-то в районе второй кружки пива Стив вдруг понял, что на самом деле он не слишком-то ему по душе. Как и Деннис. Встреть он их обоих не в колледже, а сейчас, – вряд ли стал бы с ними тусоваться. Вот Джейсон – другое дело. Джейсон – славный малый. Он чувствовал себя обманщиком от того, что скрывает от друзей тайну отца, делает вид, что все по-прежнему, когда на самом деле мир перевернулся вверх дном. И спрашивал себя: а как же отец все эти годы хранил свою тайну? Как умудрялся представать перед сослуживцами, друзьями, родными обычным добропорядочным гражданином, а не хладнокровным убийцей? Когда Стив вернулся домой, в голове у него слегка гудело; однако, прослушав сообщение на автоответчике, он протрезвел так, словно и не пил. Голос он поначалу не узнал, но говорящий почти сразу назвался. – Але? Стив? Стив… кхм… Най? Это Лаймен. Лаймен Фишер, помните? Встречались за обедом у Джессики. – Долгая пауза. – Я тут подумал о том, что вы тогда спрашивали, ну помните, насчет вашего отца и… кхе… Рут. И понял: может, вы и правы. Старик ваш в самом деле изменился после войны. Может, об этом и стоит поговорить. – Еще одна долгая пауза. – Да, думаю, поговорить стоит. У Стива перехватило дыхание. Он знает. Нет! Как?! Быть этого не может! И все же Стива охватила страшная уверенность: старик что-то подозревает. Наверное, подумал на досуге и понял, как это странно, что сын Джозефа Ная прилетел к ним из Калифорнии только ради того, чтобы посидеть на семейном обеде и задать несколько вопросов о своем отце и его первой жене. Стив прослушал сообщение еще и еще раз. Достал ручку и блокнот с рекламой какого-то агентства недвижимости, записал номер Фишера. Некоторое время в нерешимости смотрел на телефон. Однако становилось поздно – а в Нью-Мексико на час позднее, чем здесь. Если он хочет перезвонить, тянуть не стоит. Стив набрал номер. Услышал гудки – три, четыре, а затем скрипучий старческий голос: – Алё! – Здравствуйте, – сказал Стив. – Это… – Да, я понял. – Хорошо, – осторожно проговорил он. – Думаете, стоит об этом говорить по телефону? Да, Лаймен знает. – Почему бы и нет? – с притворной беззаботностью поинтересовался Стив. Пауза. – Я тут подумал над тем, что вы тогда спрашивали. У Джессики. – Вот как? – Вот так. – Лаймен вздохнул. – Хороший парень был Джо, ваш старик. Веселый, компанейский. «Тусовщик» – так это сейчас называется у молодежи, верно? Вы спросили, не изменился ли он, когда вернулся из армии. И сперва я ответил «нет». А вот теперь подумал – знаете, пожалуй, что да. Веселились-то мы вроде так же, а радости той уже не было. Он серьезнее стал. Внутри, понимаете? Серьезным и каким-то… безжалостным. – Снова пауза… Стив слышал в трубке шумное дыхание старика. – Знаете, ему ведь там убивать приходилось. Дальше слушать Стив не мог. – Понимаю, – быстро сказал он. – Спасибо, что позвонили. – Так вы не хотите знать?.. – Не хочу, – ответил Стив и повесил трубку. Руки у него дрожали. Несколько минут он стоял в растерянности, глядя на телефон. Может, стоило дослушать, что скажет старик? К чему он вел? «Шантаж», – мелькнуло в голове. Где и как живет Лаймен Фишер, Стив не знал; но Коппер-Сити – бедный городок, и лишние деньги его жителям явно не помешают. Мысль эта наполнила его ужасом: он представил себе постоянно увеличивающиеся выплаты, жизнь в вечном страхе перед новыми звонками Лаймена Фишера, требующего денег. Руки все еще дрожали; он схватил левую руку правой, как делал в детстве, когда начинал дрожать от непомерных физических усилий. «Что же делать?» – размышлял Стив, глядя на телефонный аппарат. Платить? Ну нет! Доказать ничего невозможно – и не все ли ему равно, какие слухи пойдут по Коппер-Сити? С другой стороны, что, если Лаймен Фишер раздобудет номер его родителей и примется звонить матери? Нет, такого допустить нельзя. Даже намек на такой скандал ее убьет. А что сказал бы отец, будь он в здравом уме? Что делать с Лайменом Фишером? Резко отказать? Уговорить? Запугать? Ничего не делать и надеяться, что само рассосется? Или… убить? У Стива пресеклось дыхание. Что за безумная мысль! Нет, надо просто поговорить со стариком, урезонить его. Оба они – взрослые люди, знают жизнь. Стив объяснит все начистоту. Услышав, что старый друг перенес инсульт, страдает от деменции и, в сущности, уже одной ногой в могиле, Лаймен Фишер оставит свои безумные требования. Стив снял трубку, хотел уже набрать «69» и перезвонить Лаймену, как вдруг ему пришло в голову: не лучше ли поговорить со стариком лицом к лицу? Да, в самом деле. В голове у него еще немного шумело от выпитого, но он не устал и мыслил ясно. Стив взглянул на часы на DVD-плеере рядом с телевизором. Почти восемь. Если лететь ночным рейсом, в Коппер-Сити он будет утром, а днем вернется обратно. Никто и не заметит, что он куда-то уезжал. Стив вошел в Интернет и выяснил, что в одиннадцать часов из аэропорта Джона Уэйна вылетает самолет на Хьюстон с остановкой в Альбукерке. Обратный билет из Нью-Мексико он закажет на двенадцать и в округ Ориндж вернется чуть позднее часа по калифорнийскому времени. Дневной рейс стоил почти в два раза дороже, однако сидеть лишние восемь часов в аэропорту Альбукерке никакого смысла не было. Стив заказал билеты туда и обратно, распечатал. Так же, через Интернет, заказал аренду машины. Задумался о том, что взять с собой. Смену белья? Бритву, зубную щетку? Да нет, ничего не нужно. Разве что чековую книжку. Если старик захочет денег и урезонить его не удастся… Открыв в Интернете телефонный справочник, он нашел там Лаймена Фишера и выписал его домашний адрес. Чтобы не плутать по городу, как в прошлый раз, распечатал карту Коппер-Сити и отметил дом Лаймена крестиком. Аэропорт был меньше чем в десяти минутах езды от дома. Требовалось как-то убить два часа. Стив включил телевизор, принялся переключать каналы, ничего интересного не нашел, вернулся за компьютер, включил поисковую программу, которой пользовался на работе, и попытался собрать данные о Лаймене Фишере. Однако старик оказался «невидимкой». Нынешняя жизнь его, похоже, никак не пересекалась с киберпространством. А сведения о молодости, если и хранились в архивах, то, наверное, в таких, до которых оцифровка еще не добралась. В самолете Стив задремал. Приснилась история, произошедшая на самом деле. Стив учился тогда в седьмом классе, и его проект занял первое место на школьном научном конкурсе. Из коробки, фольги и куска оконного стекла он соорудил примитивную солнечную печь. «Изобретение», возможно, было не столь сложным и продуманным, как у иных одноклассников, однако Стив долго провозился со своей солнечной печью и очень ею гордился. Никогда еще он не побеждал ни в каких конкурсах; и домой прибежал вне себя от радости. Целую неделю, рассказывал он родителям, его печь будет стоять в библиотеке, на виду, на специальной полочке, вместе с изобретениями, занявшими первые места в других школах, а в субботу пройдет церемония награждения, и ему выдадут приз!.. Увы, отец лишь пожал плечами и отвернулся. Мать попыталась неловко похвалить Стива, но это не смягчило его разочарования. Так было в жизни; во сне все было иначе. Во сне отец поздравил его, обнял и сказал, что гордится сыном. Когда Стив проснулся, по его щекам текли слезы, и он порадовался, что сейчас ночь и в самолете почти темно. Когда самолет приземлился в Альбукерке, Стив, сходя по трапу, чувствовал себя так, словно возвращается домой. Он прилетал сюда лишь раз, две недели назад, но все здесь – от вывески «Макдоналдс» до стойки проката автомобилей и негра в серой униформе, подпирающего стену возле дверей туалета, – было ему знакомо. Странно, подумал Стив, как простое знакомство с местностью вызывает в тебе чувство чего-то родного. Однако чувство было приятным и придавало уверенности. Женщина за стойкой вручила ему договор аренды и ключ от машины, Стив расписался и вышел на улицу, где в дальнем конце парковки ждала его голубая «Тойота Камри». В ней нашелся GPS-навигатор; и хотя Стив помнил, что ехать надо на восток по шоссе, и примерно представлял как, он ввел данные в систему и пополз по лабиринту улочек вокруг аэропорта, следуя инструкциям на экране. Вскоре небо на востоке слегка посветлело, огни города растаяли за спиной, впереди замаячили смутные серые тени пологих холмов. Стив несся по пустыне сквозь умирающую ночь, сжимая руль до боли в руках, словно веревку над бездонной пропастью. Глядя только на дорогу. Без единой мысли в голове. Словно машина, запрограммированная на одно – как можно быстрее добраться до пункта назначения. В Коппер-Сити приехал почти в семь. Увидев стрелку, указывающую направление к близлежащему озеру, вдруг вспомнил: а ведь они с Шерри договорились сегодня отправиться на блошиный рынок в Лагуна-Бич!.. Стив остановился на выселках, у какой-то заброшенной кафешки, достал мобильник и набрал Шерри. По выходным она любила поспать подольше; шесть звонков прошло, пока, наконец, в трубке не раздалось сонное «Алло!». Он кашлянул и сказал, стараясь говорить сипло: – Привет. Я приболел. – Да что ты? – Извини, боюсь, сегодня ничего не выйдет. – А что с тобой? – встревоженно спросила она. – Похоже, отравился. Вечером с Уиллом, Деннисом и Джейсоном ели тако… – Хочешь, я приеду… – Не надо, – торопливо ответил он. Заметил, что голос звучит как у здорового, и поспешно закашлялся. – Не надо, – повторил он тише. – Мне и правда нехорошо. Хочу отлежаться. – А почему звонишь по мобильному? – спросила она. Что-то подозревает? – Аппарат в спальне сломался. Может, второй работает, но нет сил идти… – Стив, как ты там? – Ох, кажется, опять тошнит… Все, позвоню вечером. – Поправляйся скорее! – заботливо сказала она. – Обязательно. Пока. Отключился. Глубоко вздохнул, молясь про себя, чтобы Шерри не вздумала в самом деле навестить больного. Не стоит ли заранее найти отговорку на случай, если явится к нему домой и его не застанет?.. Ничего не придумав, Стив снова завел машину и продолжил путь. Лаймен обитал в настоящей лачуге. Если когда-то она и была покрашена, долгие годы, ветер и дождь оставили от краски одни воспоминания. Двор перед домом зарос буйной травой. Стив поднял с земли свернутую газету и, утопая в траве, зашагал к крыльцу. Поискал у двери звонок, не нашел и в конце концов постучал костяшками пальцев по ржавой оконной фрамуге. Лаймен открыл сразу. Старик был в джинсах и клетчатой рабочей рубахе.