Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 38 из 44 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Хочу, чтобы умерла моя мать. Женщина – Отлижи мне, а я у тебя отсосу! Тортон огляделся. Никого больше не было на улице – и слова эти донеслись из «Лексуса», остановившегося у тротуара, где сидела роскошная блондинка. Смотрела она прямо вперед, на него вообще не обращала внимания, и Тортон подумал, что ему почудилось. «Может быть, переспросить?» – подумал он. Но нет: она, разумеется, не могла сказать ничего подобного. Поэтому он отвернулся и зашагал дальше. – Эй! Я сказала: отлижи мне, а я у тебя отсосу! Говорила именно блондинка – и точно обращалась к нему. Теперь она смотрела на него через пассажирское окно и улыбалась. Поколебавшись, он открыл дверь машины. Сел на переднее сиденье и сразу увидел, что на ней нет ни штанов, ни трусов. Мгновенно возбудившись, он захлопнул дверь – и только тут заметил, что ноги ее не того же цвета, что лицо и руки. И что от них исходит вонь. Ноги ее были покрыты размазанным засохшим дерьмом. Он зажал нос, стараясь дышать через рот. – Выпустите меня! – потребовал он. – Я хочу уйти! Но дверь была заперта. – Извини, – ответила она, и в голосе ее слышалось искреннее сожаление. – Не могу. Потом Мы жили тогда в городе клоунов… * * * Стиву не удавалось закончить ни один рассказ. За компьютером он проводил столько же времени, сколько и раньше, писал – точнее, пытался писать, однако все идеи вели в никуда, и, написав страницу-две, дальше он совершенно терялся. Что происходит? Раньше с ним никогда такого не случалось. Может быть, это и есть пресловутый писательский затык? Так или иначе, злило это посильнее отказов из редакций. Забавно, что один из его старых рассказов тем временем опубликовали в «бортовом» журнале крупной авиакомпании. Причем гонорар оказался весьма впечатляющим, а рассказ теперь в течение месяца прочтут тысячи людей, летающих самолетами. Такой обширной аудитории у него еще не было! Стив не мог понять, что с ним. С точки зрения писательства, последние несколько месяцев стали самыми продуктивными: новый жизненный опыт обогащал и усиливал творчество. Казалось бы, так должно продолжаться и дальше. И вдруг… словно творческая часть его мозга ушла в отпуск. Стив говорил себе, что, должно быть, это именно «отпуск», некий естественный спад, идущий за подъемом, время отдохнуть и перезарядить батарейки. Творчество оставалось одной из немногих стабильных сторон его жизни, и он боялся лишиться и этого. Отчасти, возможно, проблема была в самоопределении. Стив, разумеется, помнил, кто он, но больше не понимал, что собой представляет. Корпоративный журналист, который пишет рассказы, а еще иногда убивает людей? Убийца, который притворяется редактором новостной рассылки, а еще немножко пишет? Писатель, живущий, чтобы убивать, а работающий, потому что надо на что-то жить? Стерлись все границы: Стив больше не различал, где работа, где призвание, где хобби, чем он занимается ради развлечения, а чем по нужде. Мать он кремировал – хотя при жизни она этого не хотела, – и прах ее, в безликой урне, выданной в крематории, стоял сейчас в углу его кабинета. Что делать с урной, Стив понятия не имел. Каких-то особенно любимых мест у матери не было, а если б и были, вряд ли он станет развеивать там ее прах. Временами его посещало искушение просто выбросить урну или спустить прах в унитаз, но это очень сложно было бы объяснить Шерри. «Найдя» тело и позвонив в полицию, Стив не возвращался в дом к матери. Тогда он провел там много часов – отвечал на вопросы, изображал убитого горем сына. Возвращаться боялся. Трудно сказать, чего именно, – пожалуй, больше всего отца, исчезающего во тьме гостевой комнаты. Именно после этого случая у Стива наступил писательский затык, и его не оставляло ощущение, что две эти вещи неким образом связаны. На каком-то иррациональном уровне он чувствовал даже, что должен вернуться в дом – тогда чары развеются и проблема будет решена. Но никак не мог решиться. Сидя перед компьютером, он долго смотрел на рассказ про клоунов – точнее, на первую и единственную его фразу; потом стер фразу и удалил файл. Удалил и все остальные фрагменты. Если не способен написать рассказ от начала до конца, лучше уж вовсе ничего не писать. Ночью ему приснился клоун. Все тот же, что и обычно, только на этот раз он бежал по беговой дорожке в черно-белом зале. Клоун был обнажен, и тело его размалевано, как и лицо: красный живот, зеленая грудь, голубые соски, желтый пенис. И бежал он по дорожке из человеческой кожи. В черно-белом зале были две двери, в разных его концах. На пороге одной стоял Стив и думал, как бы пробраться через зал и выйти через другую дверь, не потревожив клоуна. Почему-то ему очень нужно было попасть в ту, другую дверь. Но еще он знал: если клоун его заметит – освежует заживо, расчленит, а кожу его пустит на обивку разных гимнастических снарядов. В какой-то момент клоун опустил глаза вниз, на контрольную панель – быть может, проверял, сколько уже пробежал или с какой скоростью, – и Стив, воспользовавшись этим, рванул мимо него вперед. Он был уже в шаге от второй двери, когда огромная белая рука опустилась ему на плечо. Стив пытался бежать, но, словно мультяшный герой, только перебирал ногами на месте. Он поднял глаза. Клоун вырос. Вырос и черно-белый зал – полосатый потолок его теперь маячил где-то этажах в трех над головой Стива. А клоун стал вдвое выше его ростом. Желтый восставший член его уперся Стиву в плечо, и тот ощутил боль и ожог в том месте, где клоун к нему прикоснулся. Сквозь дверной проем он видел страну голубого неба и зеленой травы. Страну, где отцы и сыновья удили вместе рыбу, кидали друг другу фрисби или ели бутерброды, сидя на траве. Страну, до которой ему не добраться никогда. Тут зазвенел будильник, и Стив проснулся. С мокрым от слез лицом. Глава 32 Едва проснувшись, Стив понял: надвигается беда. В предчувствия он едва ли верил, сам их никогда прежде не испытывал, но ощущение было четким и неоспоримым: близится что-то важное. Важное и страшное. Он принял душ, оделся, позавтракал хлопьями и кофе. Ощущение надвигающегося ужаса только усиливалось. На работу Стив ехал очень осторожно, тормозя, как только видел желтый сигнал светофора, и доехал без приключений. На свой этаж поднялся пешком, а не на лифте – на всякий случай. Понимал, что ведет себя суеверно и глупо, однако с ощущением, что близится беда, невозможно было спорить.
Что же такое должно случиться? Землетрясение? В офис ворвется безумный сотрудник с автоматом? Стива уволят? Компания разорится? Что? Он не знал этого – и уже почти желал, чтобы неведомая беда разразилась скорее, настолько невыносимо было ожидание. Вскоре после восьми Джерри Торталья, исполняющий обязанности главы отдела, созвал Стива и еще нескольких руководителей подразделений к себе на совещание. К ним обратился новый клиент – особый клиент, подчеркнул Джерри, работа на которого, возможно, позволит «Однокашникам-медиа» расшириться и охватить смежные области бизнеса. – Выпускники бывают не только в школах и университетах, – начал Джерри. – Например, люди, работавшие в той или иной компании, а затем ушедшие по собственному желанию, – это ведь тоже своего рода выпускники… – Да-да, понятно, – отмахнулся Рон Зиндел. Несмотря на то что Джерри очень старался занять место главы отдела – а может быть, именно поэтому, – подчиненные относились к нему без особого уважения. – И что это за новый клиент? Джерри откашлялся. – Ну, – продолжил он, – в данном случае клиент – еще одно учебное заведение. Совершенно особого рода. – Он сделал драматическую паузу. – К нам обратился за помощью в составлении буклета и каталога выпускников колледж клоунов «Мир развлечений»! Вокруг послышались смешки. – Я не шучу, – продолжал Джерри. – Дело серьезное. Они готовы заплатить хорошую цену за уникальный продукт, который в будущем станет нашей визитной карточкой. Стив не смеялся вместе со всеми. Он похолодел. Колледж клоунов. Одна мысль о таком месте пробирала до костей. – Я хочу, чтобы двое из вас съездили в этот колледж. Поговорите с нашим контактным лицом, Хербом Сливицем, постарайтесь понять, чего именно они хотят, чего от нас ждут и как нам адаптировать свои ресурсы к их потребностям. Мне нужен один человек из пиар-отдела и один из редакции. – Джерри обвел взглядом стол. – Например, Боб и… ну и ты, Стив. Отправляйтесь туда, выясните все, что сможете, подготовьте презентацию будущего проекта, и приступим к делу. – Колледж клоунов? – оживился Боб Мэттакс. – Это где, в Орландо? А командировку нам оплатят? – Это в Лос-Анджелесе, – ответил Джерри. – Вам оплатят бензин. Стив совершенно не хотел ехать, но не видел способа отказаться, тем более что не смог бы объяснить причины отказа. – Хорошо, – тихо произнес он. – Вот такой подход к работе мне по душе! – объявил Джерри. – Ну что за кретин! – сказал Боб несколько секунд спустя, когда они вышли из конференц-зала. – И зря он надеется, что получит должность; они всегда берут кого-то со стороны. Вот увидишь, и месяца не пройдет, как он вернется к нам в окопы. – Боб покачал головой. – Право, начнешь жалеть о Макколе, верно? Стив сухо улыбнулся и промолчал. * * * При слове «колледж» он представлял себе кампус и здание с аудиториями, так что с некоторым удивлением увидел среди небольших магазинчиков здание, по очертаниям напоминающее склад. Оно было выкрашено ярко-розовой краской, под крышей красовалась вывеска – огромными разно-цветными буквами, раздутыми, словно воздушные шары. Над дверью, по обе стороны, располагались матовые окна; таким образом, случайно или намеренно, дверь с окнами при взгляде с улицы напоминала физиономию с глазами и ртом. Из здания вышел человек с суровым загорелым лицом, на ходу срывая с бритой головы ярко-зеленый парик. В руках он держал пистолет с длинным дулом – Стив очень надеялся, что водяной. Боб вышел из машины, сделав глубокий вдох. – Просто повторяем про себя: у них такая работа, у них такая работа… Стив улыбнулся в ответ, хотя ничего веселого здесь не видел. Из дверей им навстречу выкатился еще один человек в костюме, парике и гриме, явно практикующийся в пантомиме: он помахал Бобу и Стиву рукой, затем сорвал с газона невидимый цветок и с поклоном протянул. Приезжие его проигнорировали. Стив толкнул дверь, и они вошли. Внутренность колледжа напоминала обычное средней руки учреждение. Стив и Боб прошли мимо трех пустых комнат с обшарпанными металлическими столами, складными стульями и дешевыми лампами. О клоунах здесь напоминали только картинки с цирковыми сценами на облезлых стенах. В четвертой комнате тоже обнаружился пустой стол; однако напротив него на провалившейся кушетке сидела тощая девица в «готическом» наряде; она курила и заполняла от руки какую-то таблицу. Стив постучал по дверному косяку. – Здравствуйте! – сказал он. Девушка подняла глаза. – Да? – Мы ищем Херба Сливица, – сказал Боб. – Мы из «Однокашников-медиа». Он должен нас ждать. – Он, наверное, еще в классной, – с неизбывной скукой в голосе откликнулась девица. – Пойдемте, я проведу вас. Она встала, отложив свою работу, и провела их по коридору в комнату побольше, полную разных принадлежностей для жонглирования: мячей, шаров для боулинга, коробок, металлических колец. У дальней стены пожилой человек, на вид вылитый Уильям Фроули[13][Уильям Фроули (1887–1966) – популярный американский актер.], складывал в стопку красные маты. – Херб! – позвала девица. – К вам посетители!
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!