Зал разразился вскриками, а Хэсине показалось, что ее горло заполнилось битым стеклом. Она не всегда соглашалась с придворной врачевательницей, но не ставила под сомнение верность этой женщины. Раз она сказала, что пудра отравлена, значит, так оно и было. Конечно, этот яд не обязательно был связан с золотистым облачком газа из флакончика Хэсины. Конечно, его могли подбросить. Но все-таки это был яд. Акира надеялся найти несоответствия в уликах, но сам угодил в свою же ловушку. – Можно мне взглянуть на эту пудреницу? – спросил Акира. Прежде чем придворная дама успела ответить, председатель повернул голову в сторону королевской ложи. – Моя королева, – произнес он. – Мне кажется, ваш представитель не понимает правил судебного слушания. Затем он обернулся к Акире. – Мальчик, твоя работа представлять королеву, и только королеву. Ты обличил убийцу и выиграл дело. В следующем году, когда начнутся предварительные испытания, ты сможешь… – Председатель Лан. – Взгляды всех присутствовавших обратились к Хэсине. Она попыталась выдержать их и не съежиться, словно росток фасоли на жарком солнце. – Мой представитель имеет право изучить любую из представленных в списке улик. В зале послышались перешептывания. «Никто раньше такого не делал», – сказал вечером ранее Цайянь. Но ведь убийство короля тоже расследовалось в первый раз за всю историю судебных слушаний. И в первый раз в роли представителя выступал заключенный. Хэсина поднялась на ноги. Все присутствовавшие в зале встали вместе с ней. Она представила, что эти люди – воины, которые шли за ней в бой. Хотя на самом деле они лишь следовали предписаниям этикета, она вобрала в себя ощущение единства, и оно наполнило ее силой. – Дайте ему пудреницу, – приказала она председателю. Председатель вытянул руку. – Пудреницу! Паж поднес Акире позолоченный поднос, на котором стояла маленькая керамическая баночка. – У Благородной супруги есть другие баночки, похожие на эту? – спросил Акира, откручивая крышку. – Нет. Это ее единственная пудреница. Акира понюхал порошок, потом быстрым движением обмакнул в него палец. – Кто сказал, что это яд? – Я, – пробормотала придворная врачевательница, стоявшая за второй свидетельской трибуной. – Не могли бы вы описать его свойства? – Этот порошок получен из высушенного корня цзинь-со. – Судя по голосу врачевательницы, ей не терпелось вернуться в лазарет и заняться своими лечебными настойками. – Это растение цветет только в сухом и жарком климате. В нашем королевстве его можно найти лишь в нескольких областях, граничащих с Кендией. Если смешать этот порошок с жидкостью, он вызовет мгновенную, безболезненную смерть. – А в сухом виде? – Он не ядовит, но при длительном контакте с кожей может оставить ожоги. Так что я бы посоветовала вам вытереть палец. «Послушайся ее!» – мысленно приказала Хэсина и почувствовала укол раздражения, когда он этого не сделал. – Значит, это едкое вещество? – продолжил Акира. – В высшей степени. Оно может даже обесцветить стекло. Лилиан прорычала себе под нос что-то про Одиннадцать героев и их матерей. Хэсина не сделала то же самое лишь потому, что в ее легких не хватило на это воздуха. Но Акира сохранял невозмутимый вид. – У меня для вас задание, – сказал он, оборачиваясь к Жоу. Жоу слегка позеленел. – Для меня? – Да, для вас. – В голосе Акиры прозвучали свирепые нотки, и зал мгновенно напрягся. – Принесите мне мусор из покоев Благородной супруги. Наступила тишина. Потом зал взорвался смехом. – Прекратите! – завопил председатель, но Жоу уже побежал к дверям. Стражи смеялись наравне с остальными. Они не стали задерживать принца, и он голубой вспышкой пронесся мимо, покинув зал суда. – Чего Акира хочет добиться? – прошептала Лилиан. Помочь мне узнать правду. Но чего он добивался прямо сейчас? – Понятия не имею. Чтобы дойти от зала суда до Южного дворца и обратно, нужно было минут двадцать. Жоу ворвался обратно меньше чем через десять минут, с раскрасневшимся лицом и тяжело дыша – видимо, он бежал со всех ног. Поднявшись на платформу, он по приказу Акиры высыпал из плетеной пеньковой сумки все содержимое. На мраморном полу выросла куча мусора, и председатель сморщил нос. – Вы что, принимаете зал суда за свинарник? Акира не обратил внимания на его слова и присел на корточки рядом со смятыми вещами. Потом он поднял что-то белое. – Это вчерашний мусор? – Вчерашний и позавчерашний, – мгновенно ответил Жоу. Хэсина выпрямила спину. Когда ее сводный брат успел обрести уверенность в себе? – Вы подтверждаете слова принца? – спросил Акира у придворной дамы. Она обвела кучу мусора взглядом. – Да. Я думаю, да. Акира поднялся на ноги. – Тогда каким образом, – начал он, вытягивая вперед руку, в которой сжимал квадратик белого шелка, – здесь оказался этот носовой платок? Он поднял его над головой, чтобы зал смог его рассмотреть, и Хэсина прищурилась вместе с остальными. На белой ткани виднелись следы от розовато-персиковой пудры. – Такого цвета была пудра супруги Фэй до того, как содержимое баночки изменилось? – спросил Акира у придворной дамы. – Я не помню. – Но разве вы не говорили, что только мужчины не замечают подобных вещей? – Это может быть новая пудра. На ткани цвет иногда кажется темнее. – Нет. – Глаза Акиры блестели, как сталь заточенного клинка. – Нанести себе на лицо порошок, разъедающий кожу? Ни одна отравительница не совершила бы подобной глупости. – Возможно, она использовала другую баночку. – Но вы сказали, что у нее только одна баночка. Вы сомневаетесь в своих собственных словах? Придворные и министры зашептались между собой. Хэсина посмотрела на ту часть балкона, где сидели виконты, и нашла взглядом Цайяня. До начала заседания он сомневался в Акире, но сейчас у него было выражение лица, которое она знала очень хорошо. Он считал, что у них есть шансы на победу. А он никогда не ошибался. В сердце Хэсины забрезжила слабенькая, хрупкая надежда. Правда, стоило ей снова обратить внимание на то, что происходило на платформе, эта надежда едва не растаяла. Председатель шел прямо к Акире. Но Акира перевернул пудреницу, и председатель отшатнулся от облачка розоватого порошка. – Хватит! Прекрати! Акира заглянул на дно керамической баночки, а потом вытянул руку вверх, чтобы собравшиеся тоже смогли ее увидеть. – Внимательно посмотрите на внутреннюю часть. Что вы видите? – Ничего! Только белый фарфор! – насмешливо крикнул один из придворных. – Вы уверены?