— Как минимум об этом! — протягиваю вперёд телефон. — А что не так? — Что не так?! Вы серьёзно?! Вы себя в моём телефоне записали “мой первый”! — И? Всего лишь констатация факта. Зато, ты мой номер точно ни с кем не перепутаешь, — рукой подзывает официанта. — Можно мне кофе. Без сахара и покрепче. Надо срочно чем-то вкус твоего блевотного чая перебить. — Нормальный чай. А из-за вас я его допить не могу. Вы мне чашку слюнями перемазали. — И чего ты так переживаешь? Мы биологическими жидкостями ещё две недели назад обменялись. Так что считай у нас с тобой все бактерии уже общие, — подмигивает. А я краснею как варёная сарделька, быстро кидая взгляд на официанта. — Ладно, не смотри на меня так. Закажу тебе новый чай, раз уж ты такая гастрономическая извращенка. И ещё пирожные вот эти девушке принесите, — показывает пальцем в меню. Дожидается, когда официант уйдёт с заказом на кухню, после чего наклоняется ко мне ближе и, обхватив за плечи, шепчет на ухо. — Если что, то под биологическими жидкостями я имел в виду исключительно слюни. Ничем другим мы с тобой не менялись. Пока. “Пока”. Да он издевается надо мной! — Вы зачем сюда пришли? — скидываю с себя его руку. — Я же сказал, мимо проходил. Заодно тебя решил проведать. Ты же сама мне звонить не спешишь. — А я и не должна вам звонить. Вы мне давали срок подумать три дня. Прошло только два. Но знаете, даже хорошо, что вы здесь. Я вам тогда сразу дам ответ. Я у вас работать не буду! Я всё придумала. Я вам долг по-другому отдам. — Ого. Смелое заявление. Не ожидал, что ты так быстро согласишься. — Я не об этом! Я имею в виду, что я устроюсь на другую работу. Да, возможно, вы правы, и по специальности мне ничего найти не удасться. Так что я буду работать официанткой. Всю официальную зарплату буду отдавать вам, а сама перебьюсь чаевыми. Ну как, согласны? В этот же момент возвращается официант. Ставит перед Воронцовым чашку с кофе, а передо мной чай и тарелку с огромным пирожным с заварным кремом и посыпкой из белого шоколада. Чёрт… От одного взгляда во рту моментально скапливается слюна, и, кажется, меня даже начинает немного потряхивать. Сейчас я впервые понимаю, что значит выражение “хотеть до дрожи”. Сумасшествие какое-то. Наверно Мила права и я реально жёстко истощила свой организм, раз он уже так неадекватно реагирует на простое сладкое. — Ешь, — кивает на пирожное. — Не хочу, спасибо, — с трудом отвожу взгляд от десерта и в ту же секунду мой желудок предательски урчит, сдавая меня со всеми потрохами. Смотрю на Воронцова, моментально вспыхивая. Но, на удивление, он меня не подкалывает. Вместо этого берёт с тарелки чайную ложку, отламывает кусок пирожного и подносит к моему рту. — Я не ребёнок! Не надо меня так кормить, — пытаюсь отвернуться, но не успеваю, потому что в этот же момент Воронцов давит большим пальцем мне на подбородок и тут же проталкивает ложку с пирожным в приоткрывшийся рот. Сладкий вкус моментально взрывает вкусовые рецепторы, толкая по венам волны экстаза. Господи, как же хорошо… Чай, пусть даже с десятью ложками сахара, даже в сравнение не идёт. Кайф. Просто кайф. Даже не замечаю в какой момент ложка оказывается уже у меня в руках и, отломав от пирожного большой кусок, я снова запихиваю его в рот, проглатывая, почти не разжевав. — Вкусно? — спохватываюсь, только когда слышу голос Воронцова и поднимаю взгляд на его улыбающееся лицо. — Да, спасибо, — бубню, отодвигая от себя пустую тарелку. — Так вы так и не ответили, вы согласны? — Слушай, а что за зализанный мажор со странным именем с тобой сидел? — Вам не говорили, что отвечать вопросом на вопрос неприлично? — Говорили. Так что за мажор? — А какое это имеет отношение к нашему разговору? — Вообще никакого. Банальное любопытство. — Мы просто вместе учимся в университете, — выдавливаю нетерпеливо. — Так что на счёт моего предложения? Вы согласны. — Подкину тебя до общаги и тогда скажу. — Вы издеваетесь что ли?! — Нет, просто у меня встреча через час с клиентам. И не хотелось бы опаздывать. Типо деловая репутация и все дела. — Так ответьте на вопрос и езжайте на все четыре стороны, в чём проблема? — Не могу, я же уже твоему зализанному обещал тебя до общаги доставить. — Он не мой! — Тем более, — встаёт из-за стола, вытаскивает из внутреннего кармана куртки бумажник и, отсчитав сумму, кладёт деньги на стол. После чего хватает с подоконника мою шапку и сам натягивает её мне на голову. — Поехали, Диана Станиславовна. — Я же сказала, я с вами в машину не сяду! — А я сказал сядешь. Если хочешь, чтобы я согласился на твоё предложение. *** Тряпка. Я просто слабачка самая настоящая. Поддалась на манипуляции этого жука хитрозадого! Спустя полчаса Воронцов паркуется напротив входа в общагу, глушит мотор и выходит из машины. — Куда вы идёте? Мы так не договаривались? — выпаливаю, когда он уже открывает дверь парадного входа. — Вы сказали просто подвезёте и всё. — Подвезу — провожу. Ну что ты как старая занудная бабка, Диана Станиславовна? Давай заходи уже. А то нас сейчас комендантша покусает за то, что мы тепло выпускаем из помещения. Спокойно, Диана. Ну чего мне стоит потерпеть ещё каких-то пять минут? Тем более, что этот уж вертлявый наверняка этого и добивается — выводит меня на эмоции, чтобы я сорвалась, а он этим непременно воспользуется, перевернув в свою пользу. Только я ему такого удовольствия не доставлю. Поджав губы, захожу в общежитие. Вместе с Воронцовым поднимаюсь по лестнице на свой этаж, молча дохожу до комнаты и также молча отпираю замок. И только когда уже открываю дверь и встаю на пороге, оборачиваюсь к мужчине лицом. — Спасибо, что проводили, — проговариваю как можно спокойнее. — И за то, что согласились на мой вариант с возвратом долга. — Кто сказал, что я согласился? — выгибает бровь, убрав руки в карманы брюк. — В смысле…? Вместо ответа Воронцов одним быстрым движением вытаскивает из замка ключ и подталкивает меня в комнату. Заходит вслед за мной и, заперев дверь изнутри, убирает ключ в карман. — Знаешь, на самом деле я тебе соврал на счёт обмена биологическими жидкостями. Глава 9 Глава 9 — Не поняла… — в ступоре смотрю то на ухмыляющегося Воронцова, то но его руку, которую он вместе с ключом от моей комнаты держит в кармане брюк. — На самом деле, чтобы у нас с тобой были общие бактерии, нужно целоваться как минимум девять раз в день. Так уж и быть, зачтём питьё из одной чашки за один раз. И того остаётся ещё восемь, — улыбается и… подмигивает! Подмигивает мне! Господи, у меня точно недостаток каких-то важных элементов в организме. Иначе как объяснить, что я позволила этому проходимцу снова обвести себя вокруг пальца. Идиотка. Просто идиотка. — Очень смешно, Станислав Викторович, — произношу, из последних сил стараясь сдержать эмоции. — Ключ от комнаты отдайте. — Считаешь, что я шучу? — Я считаю, что ты наглый самовлюблённый кобель. Но попридержу своё мнение при себе. — Зря. Вообще-то существует целая наука, изучающая поцелуи. Филематология называется. — Вы это только что придумали? — Ты удивишься, но нет. Реально целая наука. Если не веришь, то можешь в интернете загуглить. — А вы что, докторскую диссертацию по этой теме пишете? Раз так легко цифрами апеллируете. — Почти, — улыбается. — Я когда в туалете сижу, люблю в интернете покопаться. Там таких статей целая куча. Нужно же чем-то время занимать, согласна? — Не согласна. Я по полчаса на унитазе не высиживаю. Пришла, быстро свои дела сделала и вышла. — А я, знаешь ли, люблю посидеть, поразмышлять. — Рада за вас. Только какое это отношение имеет к теме разговора? — Согласен, никакого. Просто отвлёкся. Так вот, о поцелуях. На этот счёт целые исследования проводились. За время поцелуя партнёры обмениваются порядка восьмидесяти миллионов бактерий. Не удивительно, что львиная доля из них может негативно повлиять на неподготовленный организм. А у тебя, Диана Станиславовна, как мы уже успели выяснить опытным путём, организм вообще ни разу не подготовленный. — А вы типо решили мне его подготовить? — выгнув бровь, скрещиваю руки на груди.