— Пойдём я тебя лучше на балкон проведу, — захлопнув дверь, тянет меня на второй этаж. — Там подышишь. Он у меня застеклённый. Там прохладно и сухо. Борясь с жутким приступом тошноты, поднимаюсь по лестнице вслед за Дэном. Здесь, кстати, гораздо тише, чем внизу. И запахи сюда практически не долетают. — Проходи, — открывает дверь в одну из комнат. Вхожу вслед за ним и почти бегом несусь к балкону, сразу же открывая окно на микропроветривание. Господи, как же мне не хватало свежего воздуха… Вдыхаю полной грудью и медленно выдыхаю через рот. И так несколько раз до тех пор, пока меня потихоньку не начинает отпускать. Да уж… Зря я сюда приехала. Кому и что пыталась доказать, не понятно. Воронцову, что мне на него плевать? Да так оно и есть. Плевать абсолютно. И я вообще о нём не думаю, чтобы он там себе не фантазировал. Кобель самоуверенный! В общем, надо ехать домой. Нечего мне тут делать. Тем более, что я чувствую себя просто невыносимо уставшей. Хотя, по сути, ничем сверх сложным Воронцов меня не нагружал. Видимо, был слишком занят обдумыванием плана, как бы завалить меня в койку! Гад! Ну какой же гад! Кем он вообще себя возомнил?! Думает может заполучить любую? Самоуверенная скотина! — Ну как, освежилась? — прихожу в себя, когда слышу рядом голос Дэна. — Да, спасибо. Даже замёрзнуть успела. Закрываю окно и, обхватив себя за плечи, выхожу обратно в комнату. Только сейчас обращаю внимание, что это чья-то спальня. Скорее всего, родительская, судя по обстановке и цветовой гамме. — Ладно, Дэн, я, наверно поеду уже, — оборачиваюсь на душнотика, стоящего у меня за спиной. — Да ну. Ты же только приехала недавно. Побудь ещё. — Нет. Я тебе изначально говорила, что заеду не надолго. К тому же я очень устала, плохо себя чувствую и спать хочу. — Ты можешь здесь ночевать остаться. Хоть в этой спальне, вообще не проблема. Тут звукоизоляция отличная. Если дверь закрыть, вообще ничего слышно не будет, — делает шаг ко мне навстречу, и я машинально отступаю назад. — Благодарю за щедрое предложение, но вынуждена отказаться. — Почему? — Потому что предпочитаю спать дома, — отвечаю, уже не скрывая раздражения в голосе. — Слушай, Диан. Ну это же глупо. На улице дождь, куда ты сейчас пойдёшь в такую погоду, — снова подходит ближе, но мне отступать уже некуда, потому что за спиной стена. Рецепторы моментально обжигает запах блевотного одеколона, от которого желудок снова неприятно скручивает. — У меня куртка с капюшоном. Всё, в общем. Это не обсуждается даже. Скажи, где у вас тут остановка автобусная, и я пойду, — отталкиваю от себя душнотика и отхожу на несколько шагов. — Да без проблем, — убрав руки в карманы спортивок, пожимает плечами. — Остановка прямо через дорогу и налево. — Отлично, спасибо. Быстрым шагом пересекаю комнату и хватаюсь за ручку двери. — Только автобусы уже не ходят, — доносится мне в затылок. — В смысле не ходят? — резко обернувшись, смотрю на душнотика. — Ты сказал, что рейсовые автобусы до Питера ходят круглосуточно, и я смогу уехать в любое время. — Ну… я немного слукавил. Так было раньше, да. Но несколько месяцев назад они перешли на расписание с восьми до восьми. Так что последний автобус ушёл, — поднимает вверх руку с часами. — Полчаса назад. *** — Ты… охренел что ли?! — говорю почти шёпотом, потому что боюсь если немного поднажму голосом, то меня точно вывернет наизнанку. Хотя, может даже и неплохо бы было. Желательно этому козлу прямо на ботинки. — Слушай, ну что ты так злишься? Ничего такого я не сделал. Я же тебя не одну посреди леса ночью бросил. Ты в моём доме, в тепле. Переночуешь, а завтра я сам отвезу тебя до общаги. Смотрю на невозмутимую рожу душнотика и от злости меня уже просто начинает колотить. — Я тебе, кажется, русским языком сказала, что я не останусь здесь. Если автобусы уже не ходят, значит, я поеду на электричке. — Ну… можно и на электричке, — пожимает плечами. — Только платформа в семи километрах от моего дома. Идти пешком не советую, ты по такому дождю и темени всё равно не доберёшься. А даже если дойдёшь, то на последнюю электричку всё равно не успеешь. Меня даже не проси, я тебя не повезу, потому что хочу, чтобы ты осталась. Да нахрен ты мне сдался, тебя просить! Господи, ну почему в моей жизни в последнее время всё идёт через одно место?! Хотелось бы и в этот раз Воронцова обвинить, да только понимаю, что конкретно в данной ситуации виновата сама. Если я хотела доказать своему боссу, что мне на него наплевать, то выбрала для этого самый идиотский способ. Так злилась на Воронцова за тот разговор в конференц зале с тем мутным мужиком, что голова напрочь отключилась. Ведь понятно же было, что этот душнотик, как клещ энцефалитный! — Ну так что будем делать, здесь останемся или спустимся вниз? — Ты останешься здесь, а я поеду домой, — цежу сквозь зубы, достав из кармана мобильный. Чёрт, представляю сколько будет стоить уехать на такси до Питера из области. Тысячи три не меньше. У меня таких бабок точно нет. Одна надежда на то, что у Евы хватит денег расплатиться, а я ей верну потом половину с зарплаты. Открыв приложение с такси уже было выхожу в коридор, но Дэн хватает меня сзади за руку и дёргает обратно в комнату. — Слушай, ну что ты такая строптивая? Я к тебе уже и так и эдак… — Ты с ума сошёл? Руку отпусти, — выпаливаю, пытаясь выдернуть запястье. Только безрезультатно, потому что чем сильнее я дёргаю, тем крепче Дэн меня обхватывает. Перемещает руки мне на плечи и буквально сгребает в охапку, прижав спиной к стене рядом с дверью. Копчиком упираюсь в выключатель, который тут же щёлкает за спиной, помещая комнату во мрак. Так что, лица Дэна я больше не вижу. Зато отчётливо чувствую его горячее дыхание у себя на шее. — Ну что ты такая строптивая? Неужели не понимаешь, что нравишься мне, — шепчет в миллиметре от моего горла. — Ты… в своём уме? Отпусти сейчас же… Дэн, я серьёзно! Я сейчас так заору, что весь дом услышит. — Не услышит. Там музыка на полную катушку. Народ веселится и им вообще не до нас. От ощущения его губ и рук на своей коже желудок болезненно сводит. Снова чувствую запах его одеколона. Так остро, что голова начинает кружиться. Тошнота тут же подкатывает к горлу и приходится губы сжать, чтобы меня наизнанку не вывернуло. Это выматывает. Лишает остатков сил, и отбиваться от Дэна становится труднее. Руки душнотика хаотично бродят по моему животу. Пытается пролезть под блузку, но у него это не получается, так как она заправлена в юбку. Его это явно злит, потому что движения становятся напористей и более дёрганными. От его тяжёлого дыхания становится неимоверно жарко и душно. И кажется, что тело из-за этого как будто обмякает. — Пусти. Не надо… Дэн, ты оглох?! — пытаюсь его оттолкнуть, оторвать от себя его суетящиеся пальцы, но у меня не хватает сил. — Я не понимаю, чего ты выделываешься? — шипит грубо. — С Воронцовым ты тоже так себя ведёшь?! — Что?! Что ты… несёшь?! — Только не надо опять рассказывать о том, что он просто твой шеф! Думаешь я совсем идиот и не видел как он смотрел на тебя тогда в кафешке?! И сегодня вечером на парковке тебя лапал. Нахрен он тебе сдался, он же старпёр! В бабках дело? Так у меня они тоже есть. Ты знаешь кто мой отец? Он в мэрии на высокой должности, у нас не только бабки, но и связи. Воронцов твой и рядом не стоял. Чувствую, как, устав копаться с блузкой, он просто дёргает её наверх. Вытаскивает из под юбки и проталкивает под неё руку. Голой кожи касается его горячая влажная ладонь от чего меня моментально передёргивает. — Отвали я сказала, — собрав последние остатки сил, пытаюсь зарядить ему между ног, но чёртова юбка-карандаш не позволяет так высоко поднять колено. — Блин, ты так вкусно пахнешь, — вжав меня в стену, втягивает воздух возле горла. — Я балдею просто... — А ты воняешь! Я блюю просто! Отвали, я сказала, Дэн, — упираюсь ладонями душнотику в грудь и толкаю до дрожи в руках. Только по факту сопротивление оказывается ничтожным, потому что у меня не хватает сил. — Один поцелуй, Диан. Нельзя отказывать имениннику, — его руки у меня под блузкой давят на рёбра, а через секунду я чувствую, как горячие губы вжимаются в мои и чужой язык с упорством проталкивается мне в рот. *** Ощущение такое, будто мне резко дали поддых. Дыхание перехватывает. Хочется согнуться пополам, откашляться, чтобы вытравить из себя омерзительное ощущение чужого вкуса. Начинаю вертеться, как уж на раскалённой сковородке, мычу, пытаюсь вытолкать из себя язык Дэна, но чем яростнее я сопротивляюсь, тем напористей становится эта сволочь, во всю орудуя своим языком у меня во рту. Рецепторы горят от запаха его тошнотворного парфюма, словно он меня разъедает. Желудок скручивает в трубочку, ноги подкашиваются от слабости, и всё тело по той же причине бьёт дрожью.