Только Дэн похоже реакции моего организма воспринимает как-то иначе, потому что напор только усиливается. Потные руки, шарящие у меня под блузкой ползут вниз, поддевают пуговицу на юбке и дёргают молнию. Пожалуй, именно это меня отрезвляет. Чувствую себя умирающим, которому ввели укол адреналина прямо в сердце, и оно вдруг начинает неистово колотиться, толкая прилив энергии по капиллярам. Достаточной для того, чтобы у меня хватило сил укусить этого мудака за язык. — Бл*ть, ты совсем рехнулась что ли? — мычит отшатываясь от меня на шаг. Тяжело дыша, таращится на меня расширенными зрачками. Правда смятение у него во взгляде в считанные секунды трансформируется в ярость. Вздрагиваю от неожиданности, когда Дэн вдруг резко делает шаг в мою сторону, хватает меня за пояс расстёгнутой юбки и дёргает на себя, а в следующую секунду… с первого этажа вдруг доносится отчётливый грохот. Как будто там шкаф уронили или входную дверь вышибли. — Какого чёрта?! — выругавшись, Дэн отпускает меня и быстро выскакивает за дверь, оставив меня одну в комнате. Тяжело дыша, медленно сползаю вниз по стенке. Меня всё ещё трясёт и сердце колотится как после удара дефибриллятором. Голова от духоты неистово кружится. Наверно поэтому в гомоне, доносящемся с первого этажа, не сразу удаётся различить отдельные голоса. Лишь через пару минут расфокусированное сознание вычленяет отчётливый голос какого-то взбешённого мужчины, следующий за ним очередной грохот и женский визг. Очень медленно поднимаюсь на ноги и держась за стенку выхожу в коридор. Тихо спускаюсь по лестнице, прислушиваясь к голосам. Правда напрягать слух не приходится, потому что мужчина орёт так громко, что даже на Марсе должно быть слышно. — Это так ты сидишь дома под домашним арестом?! Какого чёрта мне звонит охрана и сообщает, что в твоей комнате пусто и окно раскрыто нараспашку! Мне пришлось сорваться с важных переговоров, вернуться в Питер, чтобы повсюду искать дочь, которая вдруг решила стать шлюхой! Снова грохот, и, подойдя ближе я понимаю, что отец Евы перевернул стол. — Если я только узнаю, что ты была с каким-то из этих ушлёпков, — Покровский старший обводит взглядом столпившийся в гостиной народ и даже у меня волоски на теле встают дыбом. — Папа, ничего не было, я… — красная как рак Ева, проглатывает оставшиеся слова, когда отец оборачивается в её сторону. Клянусь, в какой-то момент мне показалось, что он сейчас её ударит… — Со мной пошли, живо! — рявкнув, хватает дочь за руку и буквально силком выволакивает на улицу, даже не дав обуться. Вслед за ним выходит несколько верзил. Очевидно, это охрана. Один из них хватает куртку и обувь Евы. В гостиной после их ухода начинается полнейший хаос. Народ в панике перешёптывается, кто-то пытается поднять развороченную мебель. Не знаю, что делает в этот момент Дэн, я его просто не вижу. И искать, честно говоря, у меня нет ни малейшего желания. Единственное, чего я хочу — это свалить отсюда как можно быстрее. Схватив с крючка куртку, накидываю её на себя, параллельно влезаю в ботинки, и вылетаю на улицу. Игнорируя проливной дождь, быстро выскальзываю за ворота. Желудок всё ещё режет от неприятных ощущений. Чувствую себя паршивее некуда. До сегодняшнего дня я даже не представляла, что неприятие другого человека может быть настолько острым, что ощущается даже физически. Потому что, не смотря на то, что душнотика уже нет рядом, у меня до сих пор ощущение, что его руки шарят у меня под блузкой. Как если бы после того как на тебя высыпали ведро жуков, оставалось ощущение, что они по прежнему по тебе ползают и копошаться. Привкус его слюны у меня во рту, скручивает желудок, подталкивая к горлу тошноту. И даже ледяной дождь не помогает отвлечься. В какой-то момент сдерживаться становится уже просто невозможно. Остановившись возле забора, упираюсь в него ладонью и в следующую секунду меня выворачивает наизнанку. После этого становится немного легче. Хотя желание прополоскать рот всё равно не пропадает. Чёртов мудак! Хотя чему я удивляюсь?! Все мужики одинаковые! Абсолютно все! Это просто я дура, что об этом забыла! Но себя я ещё успею линчевать за сегодняшнюю глупость, сейчас вопросы поважнее имеются. Например, как отсюда теперь выбираться. Вытаскиваю из кармана телефон, и набираю номер Милы, но она не снимает трубку. Перезваниваю снова, но даже с третьего звонка она так и не снимает. Чёрт, зашибись просто! И что теперь делать вообще не понятно! Единственный человек, которому я могла позвонить в этом городе, не снимает трубку… Разве что… Нет, я не могу этого сделать… Он ведь тоже… Он такой же как и все… И надо ему от меня тоже самое, что и тому же душнотику, который ещё минут десять назад с меня юбку стащить пытался. Так что если я сейчас позвоню Воронцову, то буду такой же дурой, какой была несколькими часами ранее, когда поехала на этот чёртов день рождения! Хотя, с другой стороны, едва ли ловить попутку ночью на загородной трассе было бы умнее… Прикусив губу, тяжело выдыхаю и всё-таки залезаю в телефонную книгу. Он даже записан у меня до сих пор по старому: “Мой первый”. Так и не переименовала. Не знаю почему сердце у меня ускоряется, когда я нажимаю на вызов. А когда на том конце провода раздаются длинные протяжные гудки и вовсе начинает барабанить на вылет. Но спустя несколько таких гудков, Воронцов просто… скидывает мой звонок. Глава 16 Глава 16 Стас В клубе шумно и народу сегодня битком. Вечер пятницы никогда не бывает тихим. Только вот я какого-то чёрта всеобщего настроя не разделяю. Хотя для меня такое завершение рабочих будней — обычная практика. Но почему-то сегодня раздражает абсолютно всё. Начиная с того, что на чёртовой парковке негде было оставить машину и пришлось парковаться в самой жопе возле мусорки, и заканчивая тем, что в баре не протолкнуться. Кое-как добравшись до стойки, кидаю бармену увесистую купюру и заказываю стакан виски. Охото взять всю бутылку и нажраться, но перспектива с утра пораньше переться сюда за машиной отбивает всё желание. Делаю глоток обжигающего пойла, достаю из кармана пачку сигарет и затягиваюсь, выпуская облако табачного дыма. Да, я из тех доисторических мамонтов, которые всё ещё курят обычные сигареты вместо электронного говна с ароматизаторами. Стоит только подумать об этом, как в голове тут же звучит недовольный голос Свободиной. “Оставьте меня в покое и найдите себе женщину по возрасту!” Даже сейчас из башки не вылезает. Зараза конопатая. — Воронцов, ну я так не играю. Здесь такая толпа, не то, что яблоку, огрызку упасть негде, — чувствую, как моих плеч касаются прохладные тонкие пальчики, а через секунду и сама хозяйка изящных рук садится рядом. — Мог бы в место поприличнее и потише позвать. Рита наигранно морщит нос, разводя пухлые губы в улыбке. Кокетливо закидывает ногу на ногу, указательным пальчиком подзывает к себе бармена и заказывает коктейль. Понятия не имею, как у неё это получается. Возле бара столько народу трётся, пытаясь пропихнуться, чтобы сделать заказ, а Лариной достаточно было просто улыбнуться и пацан за стойкой уже поскакал наполнять ей бокал. Хотя, удивляться нечему, на самом деле. Ритка красивая женщина. Пепельная блондинка с точёной фигурой и уверенным взглядом, чётко знающая себе цену. Мужчин всегда тянет к таким как она. В купе с острым умом и связями своего отца, который, кстати, в дочери души не чает, Ларина могла бы давным давно удачно выскочить замуж за какого-нибудь олигарха или столичного чинушу типо своего папы. Но Рита слишком ценит независимость и слишком любит свою работу, чтобы отказываться от них ради мужчины. Хотя желающих, уверен, нашлось бы масса. Да что там говорить, лет десять назад, будучи ещё зелёным студентом, и я по ней с ума сходил. Правда взаимности так и не дождался. Тем не менее это не мешает нам периодически спать вместе и при этом сохранять дружеские взаимоотношения и рабочую связь. Так сказать, совмещать приятное с полезным. — Вообще, это ты меня позвала. Отметить удачную сделку, забыла? — бубню в стакан и делаю глоток. — Вообще-то ты меня тогда отшил. А спустя полчаса позвонил и сказал, что передумал. Так что технически приглашение остаётся за тобой. Давай хоть чокнемся, кстати. За наше очередное взаимовыгодное сотрудничество, — разводит в стороны уголки пухлых губ. Забирает у подошедшего бармена бокал с шампанским, легонько прикасается им к моему виски и делает неспешный глоток. — Ну так что, расскажешь мне кто она? — улыбается, постукивая по столу аккуратными коготками. — О ком идёт речь? — О женщине, на которую ты неудачно пытался меня променять. Только не говори, что это Жанна. — Кто? Какая Жанна? — Астафьева, конечно. Бывшая любовница Воскресенского — главы компании Медиа Групп, с которой ты недели три назад проводил время. Как раз-таки в этом баре, кстати. Мне приходится приложить все усилия своего уставшего мозга, чтобы вспомнить о какой Жанне идёт речь. Потому что единственные воспоминания трёхнедельной давности, у меня связаны с конопатой рыжей мелочью. И да, именно здесь мы с ней и познакомились. И сидел я ровно на этом же месте. Чёрт, воспоминания настолько живые, как будто это было секунду назад. До сих пор чётко помню, как взгляд привлекла огненно-рыжая макушка, мелькнувшая в дверном проёме. А за ней и недовольный взгляд её обладательницы.