– Ладно, понял, – мрачно кивнул Бен. – Ну что, пойдем? – Да отстань ты! – Я даже топнул ногой. – Мне поесть надо, помыться, одежду постирать и вещи сложить. Еще раз вякнешь – на хрен утоплю твою кружку на середине реки. Будешь рыбам мозги выклевывать. Призрак ничего не ответил и исчез, а я набросился на еду. От вчерашнего насыщения не осталось и следа. Видно, зелье активно перестраивало организм на новый лад, и оттого он расходовал ресурсы в бешеном темпе. Насытившись, я спустился к реке. Была неподалеку неглубокая заводь с тихим течением. Там я и выстирал, как смог, штаны и рубаху, а затем вымылся и сам. Грязь неплохо оттиралась речным песком, а волосы вообще пришлось коротко обрезать ржавым ножом, найденным в подземелье, так как отмыть эти патлы не было никакой возможности, но уже через час я чувствовал себя гораздо чище и лучше. Закончив со стиркой и купанием, я попробовал немного поплавать. Тело слушалось не очень хорошо, но спустя полчаса водных упражнений начало получаться. В плавании ведь главное отсутствие страха и знание основных движений. И пусть мышцы лишь привыкают к правильным траекториям гребка, этого уже вполне достаточно, чтобы уверенно держаться на воде. Настало время заняться своим новым телом и испытать его. Пятнадцатиминутная разминка принесла понимание, что все не так уж и плохо. Координация движений была на высоте, силой я не блистал, но это как раз дело поправимое, а растяжка порадовала – я почти что сел на шпагат. Хотя, может, это на меня так вчерашнее зелье подействовало? Обмывшись после разминки, я надел еще не до конца высохшую одежду, приладил спереди свою старую котомку с еще спящим котенком, закинул за спину рюкзак со шкурами и направился в сторону деревни. По крайней мере в ту сторону, где она могла быть. Горм заикнулся, что перед тем, как его схватили дружинники барона, он хотел остановиться на ночлег в селении, расположенном выше по течению реки. Глава 4 Старый трухлявый пень Путь до деревни я преодолел всего за два часа бега, перемежающегося быстрым шагом. Помня слова пирата о том, что в первый месяц после приема зелья нужно нагружать себя сверх меры, я не останавливался ни на секунду. Правда, так продолжалось лишь первые пять минут, а затем мышцы ног налились тяжестью, легкие загорелись огнем, и мне пришлось перейти на шаг. Прежний хозяин тела не больно много путешествовал, поэтому выносливость организма оставляла желать лучшего. Результат этих нагрузок проявлялся предельно просто – диким голодом. За все два часа призрак ни разу не появился. Я даже не задумывался, насколько к нему привык за прошедшие два дня. Стало даже немного скучно без его комментариев, но я не спешил звать пирата. Во-первых, пока я его не напою, он от меня не отстанет со своим вечным вопросом: «Когда мы уже выпьем?» – а во-вторых, деревня была уже близко и появляться в ней в компании призрака было верхом глупости. Сомневаюсь я в толерантности местных жителей. Кстати, а вот и они. Я вышел из леса и наткнулся на клубок из трех мальчишек. Я даже не сразу понял, что происходит. А оказалось, что два парня побольше колотят одного парня поменьше. Причем мелкий, несмотря на тотальный проигрыш в весе и количестве, умудряется уворачиваться от града ударов. – Эй, а ну хватит! – гаркнул я, и двое хулиганов мгновенно бросили свою жертву и пустились наутек. – Живой? – спросил я оставшегося пацаненка, который смотрел на меня настороженно, готовый сорваться вслед за своими обидчиками. – Чего это они к тебе пристали? – Да кто их знает? – как-то очень уж равнодушно ответил он. – Вот так просто взяли и напали? – Да нет, померещилось им, что я их рыбу стащил, вот и решили меня наказать. – А ты рыбу не трогал? – Да нет, конечно, что мне, своей рыбы мало? – Ну хорошо, я тебе помог, теперь помоги мне ты. – Еще чего, я тебя не просил мне помогать. Еще пару минут, и я бы им сам бока намял. Так что задаром не помогу. – И что же ты хочешь? – Пожрать! Одной рыбой не наешься, тем более если она такая мелкая, как у этих безруких идиотов. – Ну хорошо. – Я сделал вид, что не заметил его оговорки, и достал из рюкзака последний кусок жареного зайца. – Это сойдет? Вместо ответа пацан схватил кусок и запихал его в рот целиком. – Что же ты его целиком запихал? А если подавишься? – Не подавлуусь, – пробормотал он с набитым ртом, – зато не отбероот никто. – Значит, слушай: мне нужно кувшинов пять молока, пару кувшинов вина или эля и еды на неделю. Хлеба, мяса, сыра и яиц. Где это все достать и сколько будет стоит? – А ты мне дашь еще поесть, ну, когда еды наменяешь? – Дам, – согласился я без раздумий. Несмотря на волчий аппетит, размерами мальчишка не вышел, так что не объест меня. – Достать это можно у старосты, да вот денег он не возьмет. Негде их тут тратить. Чем еще богат? – Может, он шкуру волчью возьмет? – Та не, что он с ней делать будет? Шкуры вычинять у нас только Аким умеет, но он уже давно ничего полезного не делал. Никак не напьется. А невыделанная шкура никому не нужна – пропадет. – Мальчишка окинул меня взглядом и горестно вздохнул. – Можно на кинжал выменять, да ты же не идиот такое сокровище за кучку еды отдавать. – Могу такой предложить. – Я достал из рюкзака самый старый и ржавый нож из найденных в подземелье. – Что нам за него дадут? – За такой нож можно троих мужиков неделю кормить, – повеселел паренек. – Ты тут надолго? – На недельку задержусь. – Тогда проси в день по пять кувшинов молока, по три кувшина эля, по буханке хлеба и головке сыра и про мясо не забудь. Свинью, не меньше. – А не много это за один нож? – Не много, у нас на всю деревню три ножа: у старосты, у его брата Викула да у рыбака Параса. Есть еще один у Акима, но он в лесу живет, поэтому не считается. Так что эти трое передерутся, чтобы еще один нож достался им, а не кому-нибудь из деревни. Проси все, что я назвал, и не стесняйся. Да уж не ошибся ли я? Это Средневековье, а не каменный век? Обычный нож дороже золота. И к кому идти? Впрочем, старосту наверняка поддерживает брат, а значит, у них двоих платежеспособность выше. Нужно только нож в порядок привести. Я достал точило и уселся счищать ржавчину и точить клинок. – Веди меня к старосте, – скомандовал я минут десять спустя. Проход по деревне вызвал настоящий фурор. На новое лицо, то бишь на меня, собрались посмотреть все, кто мог ходить. А что, с новостями и развлечениями у них тут, должно быть, туго. Вот и развлекаются люди, как могут. Выглядели деревенские жители неважно. Мужчины были одеты в грубые домотканые рубахи и штаны грязно-серого цвета, а женщины в платья той же расцветки. Почти все они явно не любили мыться и были непричесаны. – Добрый день! – поздоровался я первым, как только мы приблизились к здоровому мужику, стоящему около центральной избы деревни. – И тебе не хворать, – ответил он, ощупывая меня взглядом и особенно задержавшись на мече в руках. – Чего тебе? Не понравился мне его взгляд. Так смотрят на свинью, проверяя, достаточно ли она жирная, перед тем как зарезать. – Молока, мяса, хлеба, сыра и эля, – перечислил я потребности, – на троих мужчин на неделю. – А где эти трое мужчин? – обеспокоенно спросил староста. – Да в лесу остались меня ждать, – неопределенно махнул я рукой, – сказали, что не хотят народ пугать своими зверскими рожами. А то, говорят, разбегутся все из деревни, лови их потом, чтобы поесть собрали. Вот меня за едой и послали одного. Да не бойтесь, мы люди смирные. Если нас не трогать, то и мы по-людски. – И что ты нам дашь взамен еды? – настороженно спросил староста. – Да вот этот прекрасный нож дам. – Я вытащил из рюкзака недавно наточенный нож. – Нам нужно отдохнуть недельку перед дальним походом, так что необходимо пропитание и припасы с собой. Каждый день по пять кувшинов молока, по три кувшина эля, по буханке хлеба и головке сыра. Семь дней. И свинью, какую я сам выберу. – А не многовато будет за ножик? – нахмурился староста. – Если тебе дорого, то я могу кому-то еще продать, – фыркнул я. – Может, мне к Парасу сходить, или еще кому нож нужен? – громче добавил я. – Что ты орешь, – тут же сдулся староста. – Будет тебе все как хочешь. Пойдем в дом. – Только запомни: если со мной что случится, эти психи оставшиеся в лесу, всю деревню изведут. – Чур нас! – испуганно отмахнулся староста. – Не тронет тебя никто, нам проблем не надо. Войдя в дом, староста наказал жене приготовить для меня еду, а я принялся освобождать рюкзак. – Что это? – испуганно указал мужчина на окровавленные шкуры. – Ты что, не видишь? Шкуры. Вчера волка поймал, а потом на рысь натолкнулся. Красивая, да? – Ты их что, сам? – Да нет, дядьки загонять помогали. Сам бы я не догнал. – А-а-а, – проблеял староста, побледнев. Похоже, я даже перевыполнил задачу. Теперь этот деятель настолько боится меня, что вряд ли решится причинить вред или обмануть. И тут мяукнул проснувшийся рысенок. – Что там?! – подскочил и так испуганный староста. – Да котенок мой проснулся, – как можно равнодушнее ответил я, доставая из котомки малыша размером с крупного кота, – есть ему пора. Где там молоко? – Параска!!! – не своим голосом заорал мужчина. – Где ты пропала, дура? – Да не ори! – цыкнул я на него. – Испугаешь, он ведь еще маленький. Через десять минут рысенок вылакал кувшин молока и снова уснул, свернувшись клубочком. Я уложил его обратно в котомку, а затем принялся укладывать припасы. Девять плотно закрытых деревянной пробкой кувшинов с молоком, шесть таких же кувшинов с элем, хлеб и сыр едва поместились в рюкзаке. Естественно, я не стал демонстрировать его чудесные свойства, поэтому выглядел он как настоящий туристический рюкзак – переполненным. Придется тащить все это добро на своем горбу. Ну ничего, мне бы только подальше отойти, а там я все перепрячу. Мы договорились, что свинью заколют на следующий день и приготовят, а я приду за мясом к вечеру. А пока я собрался навестить местного скорняка и обработать шкуры. Уж очень заманчиво получить одежду из шкуры волка и рыси. Тем более что когда-то тут может и зима наступить. Кстати, нужно узнать, а близко ли зима. – Ну, до завтра, – кивнул я старосте и направился к выходу. Остановившись у двери, я обернулся, взглянул ему в глаза и угрожающе добавил: – Не надо за мной никого посылать, не то худо будет.