Этот снимок был сделан без ее разрешения. Был показан только боковой профиль, и создавалось впечатление, что она только что вышла из душа, повернув голову. На фотографии практически ничего не было видно - только бок, намек на ягодицы и ребра. Руки прикрывали ее грудь. Кто-то взял голую фотографию моей девочки и выложил ее в темную сеть. И я не мог рисковать, удаляя ее, пока не узнаю, кто вообще создал этот сайт. Ведь Джемма была на этом сайте не единственной. Еще около двадцати девушек, по моим предварительным подсчетам, некоторые моложе Джеммы. Я закрыл глаза. Кто же блять за всем этим стоял? Я даже не мог смириться с мыслью о том, что случилось бы с Джеммой, если бы я не появился в ее жизни. “Королевская рать" - обладала в лучшем случае мало приятной репутацией, и мы делали много плохих вещей, но все же существовала одна грань, которую мы не переступали, и не имели с этим дела, и это была продажа кожи. Мы не занимались торговлей людьми, в особенности женщинами и детьми, что было предметом разногласий между нами и соседними бандами, поскольку мы контролировали портовую систему. Мы определяли, что ввозить и вывозить из стран Запада. Большую часть нашей продукции составляли наркотики и оружие. И я не был дураком. Понимал, что подобное дерьмо несет последствия, и, возможно, я заблуждался, думая, что пытаясь прекратить всю эту дрянь с нашими конкурентами, мы делаем что-то благородное Я покачал головой и прокрутил страницу вниз, где объявляли победителя. Я указал папе на имя. Он никак не отреагировал, но я знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что он собирает кусочки воедино. Теперь нужно было выяснить, каким образом "Королевская рать" попала в эту ситуацию. Они хотели уничтожить нас, чтобы получить контроль над Западом? Точного ответа я не знал. -Старый добрый Григорий Савкин участвовал в аукционе, - в приглушенной манере прокомментировал папа. -Он не только участвовал, но и победил. Вот тебе и связь между “Савкиной Братвой” и Фрэнком Галлахером, которую мы искали. Старый ублюдок Савкин хотел получить подарок, и Фрэнк Галлахер предложил свою племянницу, как ягненка на растерзание. Я крепче вцепился в диванную подушку, прежде чем заставил себя расслабиться. -Но зачем Фрэнку вести дела с человеком, ответственным за смерть его брата? - спросил папа. -Откуда нам знать, что Фрэнк сам не заказал устранить Уильяма? Отец повернулся ко мне и покачал головой. -Как же меня тошнит от отсутствия лояльности у людей. Я кивнул. -Но это хотя бы решило одну из наших проблем. И если бы Уильям не погиб от рук “Савкиной Братвы”, я бы, блядь, сам пробрался в его тюремную камеру и сам убил бы этого ублюдка за то, что он сделал с Джеммой. Отец вздохнул. -Ладно. По крайней мере, мы продвинулись дальше, чем были. Это не очень хорошо для нас, но теперь мы можем быть на шаг впереди. Ты не знаешь, перевезли ли они других девушек? -Нет, но я могу это выяснить. Он кивнул. -Хорошо. Но будь осторожен, сынок. В этом месте полно мерзких тварей, если решишь отправиться на разведку, увидя это раз - ты не уже сможешь выбросить это из своего подсознания. Я кивнул. -Я знаю. Я буду осторожен. Он повернулся ко мне, колеблясь. -Скажи мне, но если ты не хочешь отвечать, я все пойму. Джемма... Я вышел из сайта и закрыл ноутбук. -Нет, она уже не девственница. Он кивнул, слегка улыбнувшись. -Это хорошо. Ты лишил Григория Савкина того, на что он претендовал. Если это не настроит его против Фрэнка, то я пока не знаю, что сможет. -Ты можешь остаться здесь с ней? Я задержусь не более чем на несколько часов. Он сжал мое плечо. Я знал, что какая-то часть его души не хотела, чтобы я давал присягу. Он хотел сохранить мою невинность как можно дольше, но в ту ночь в переулке она была сожжена дотла. Этот клуб был местом, где я принадлежал себе, где я всегда должен был быть, и пачкать руки ради клуба меня никогда не беспокоило. Не так сильно, как папу беспокоило, что я мораю руки, хотя он никогда этого не показывал. Если бы я ему позволил, он посадил бы меня за компьютер на неопределенное время, но черт, я был сыном Доминика Мэддена. Он знал, что этого никогда не будет достаточно для меня. -Возвращайся ко мне и своей девочке целым и невредимым. Он имел в виду мое душевное состояние. Под каким бы углом на это не смотреть , но убийство всегда портит ваше сознание. Но я всегда буду возвращаться к нему. И к Джемме. Я кивнул и встал. Я вышел за дверь и поехал на своем мотоцикле к складу "Королевской рати", приветствуя ублюдков, который, блядь, посмели напасть на мою девочку. Сожаление будет последним, что они почувствуют перед тем, как встретят своего создателя. Глава 20 Джемма Я проснулась с пронзительной головной болью. Мои веки казались склеенными, а может быть, они просто опухли от слез. Отдохнуть от событий предыдущего дня не удалось. Не тогда, когда появились мама и Кентон и пытались уговорить меня пойти с ними домой. Не тогда, когда я поняла, что больше не могу доверять своей собственной маме - или, возможно, я никогда ей не доверяла. Но впервые я призналась в этом самой себе. Я закрыла глаза. Даже зная то, что я знала, этих слов было достаточно, чтобы разбить мне сердце. Я подвинулась на кровати, чтобы видеть свою руку. Ту, которую Кай привязал к изголовью прошлой ночью. Веревка, которую он использовал, была мягкой и бархатистой, поэтому она не впивалась в кожу и не перекрывала кровообращение, и была достаточно длинной, чтобы я могла быть достаточно подвижной. Я напугала его вчера вечером. В нем было что-то не то, когда он забрал меня домой и ухаживал за мной перед тем, как отнести в постель. Он оставался со мной, пока я спала, но у меня было ощущение, что он не ложился спать. Я перевернулась на матрасе и обнаружила, что его сторона кровати пуста. Я прикоснулась к его месту. Его часть постели была еще теплой, так что, куда бы он ни отправился, должно быть, это было не так давно. Как раз в тот момент, когда я закончила свою мысль, в дверь вошел Кай с двумя кружками кофе. Я улыбнулась ему, хотя все во мне хотело убежать. Я не хотела объяснять ему свои проблемы, и я полагала, что он, вероятно, знает об этом. Именно поэтому он привязал меня к своей кровати. Я не избавилась бы от этой веревки, если бы он сам мне не позволил.