-Спасибо, - тихо ответила я и осторожно убрала руку, хотя казалось, что он не собирается ее отпускать в ближайшее время. -Конечно, - сказал дядя Фрэнк, по-прежнему глядя на меня странным взглядом своих зеленых глаз. Его каштановые волосы были зачесаны назад. -Я хочу познакомить вас со своим помощником. Это Григорий Савкин. Григорий, это моя прекрасная племянница, ее мама Фиона и ее отчим Кентон. Григорий не сводил с меня глаз. Он улыбнулся, и я невольно вздрогнула. Может быть, я плохо разбираюсь в людях, но от этого человека исходило нехорошее предчувствие. Мне захотелось отвернуться и бежать как можно быстрее. -Приятно познакомиться, - вежливо ответила я. -Да, приятно познакомиться с прекрасной племянницей, о которой так много говорил Фрэнк. Ты, конечно, оправдываешь эти слова, дорогая. Я моргнула. Я не очень хорошо знала дядю Фрэнка, а он не знал меня. Зачем ему хвастаться мной? Я кивнула, не зная, что ответить. -Ты будешь с нами ужинать, Григорий? - спросила мама. Я не понимала, что затаила дыхание, пока Григорий не сказал: -К сожалению, мне нужно быть в другом месте. Пожалуйста, не прерывайте вашу трапезу, - он повернулся к дяде Франку. -Мы поговорим об этом завтра. -Я провожу тебя, - сказал дядя. Григорий махнул рукой. -Я в порядке. Дрю обо мне позаботится. Вдруг в комнату вошел еще один огромный мужчина. Я сделала шаг назад, но столкнулась с Кентоном. Он бросил на меня жуткий взгляд, и я отпрянула. Я наблюдала, как человек, которого называли Дрю, подошел к нам и почтительно склонил голову перед Григорием. Мне захотелось рассмеяться. Но не от смеха, а на нервной почве. Зачем такому человеку, как Григорий, нужен телохранитель? Я сглотнула. Что дядя Фрэнк делал с этими людьми? Когда они ушли, он сказал: -Пожалуйста, давайте сядем и поедим. Мы подошли к столу, и дядя придвинул для меня стул, стоящий во главе стола и справа от него. Я посмотрела на маму, она кивнула, и я села в кресло, позволив ему пододвинуть его ко мне. Он наклонился к моему уху и прошептал: -Надеюсь, тебе понравится то, что я попросил повара приготовить. Мама сказала, что это твои любимые блюда. Я опустила взгляд на луковый суп и утку, сглатывая и изо всех сил стараясь не сказать что-нибудь неуместное и не отпрянуть в сторону, учитывая, что его губы теперь касались верхушки моего уха. Что за хрень? Он ушел, и я не могла быть уверена, но мне точно не показалось, что он... он что, только что обнюхал меня? Я дрожала от отвращения, пока все рассаживались по местам, чувствуя себя чертовски неловко из-за всей этой ситуации. Все мои силы уходили на то, чтобы не убежать оттуда. Что происходило? Мама и Кентон заняли места напротив меня, и она бросила на меня непонимающий взгляд, а затем отодвинула плечи назад. Верно. Я сутулилась. Я быстро выпрямилась и посмотрела на дядю Фрэнка, который теперь сидел. Подошел Генрих с бутылкой вина и налил мне бокал. Я улыбнулась в знак благодарности, и что-то изменилось в его глазах. Он выглядел немного обеспокоенным, но я не могла быть уверена, потому что это исчезло через несколько секунд. Он уже шел дальше, обходя стол и наполняя всем бокалы. -Джемма, расскажи мне о себе, - сказал дядя Фрэнк как раз в тот момент, когда я сделала глоток вина, удивив меня. Я быстро сглотнула. -Хм... Он сжалился надо мной и спросил: -Чем ты сейчас занимаешься? Я немного отодвинулась, чувствуя, как мамины глаза буравят мою кожу. -Я работаю в музее “Крокер” в качестве обработчика произведений искусства. -Ах, да. У тебя всегда был художественный глаз, с самого детства. Прямо как у твоего отца. И, конечно же, как и каждый раз, когда кто-то говорил, как сильно я похожа на своего покойного отца, губы моей матери истончались. Мне не нужно было смотреть на нее, чтобы понять, что так оно и есть. Я вежливо улыбнулась. Дядя Фрэнк нахмурился, глядя на нетронутую утку на моей тарелке. -Тебе нравится? - я не знала, что сказать, чтобы не показаться грубой. -Джемма на диете, - сказала мама, впервые заговорив. Дядя Фрэнк кивнул, как будто это был вполне приемлемый ответ. -Ах, да. Девушки твоего возраста всегда сидят на диете. Полагаю, это нормально, но позволь мне сказать, что в таком виде ты выглядишь просто потрясающе, - его взгляд переместился на мою грудь под кардиганом, и я неловко передернулась, уверенная, что на самом деле не вижу того, что вижу. Обычно я неправильно интерпретирую социальные ситуации, так что, видимо, это был один из тех случаев. -Да, - отозвался Кентон впервые с тех пор, как мы сели за стол. Дядя Фрэнк бросил на мужчину острый взгляд, а мама толкнула его локтем в бок, что меня бы порадовало, если бы не было ощущения, что весь этот ужин не удался. Я снова посмотрела на утку на своей тарелке, поковырялась в ней, но потом сдалась и съела вместо нее салат, который, я была уверена, любила моя мама. Это не была моя любимая еда. Это была мамина любимая еда. Я была уверена, что она это сделала специально, чтобы я меньше ела. В основном я молчала, что было характерно для меня в большинстве ситуаций, и мама с дядей Фрэнком поддерживали большую часть разговора. Когда мы приехали, я думала, что дядя - такой же социальный изгой, как и я. Это было совсем не так. Я не помнила большую часть ужина, только тяжелое чувство в сердце, что что-то не так, но я не могла определить, что именно. К тому времени, когда мы собрались домой, а это произошло вскоре после нашего приезда, мама была уже наполовину пьяна и выглядела такой безумно счастливой, что я не знала, что с этим делать. О деньгах они не говорили. Разговор был сосредоточен на мне, а я была всего лишь наблюдателем. Я почти ничего не говорила. Отвечала только когда меня просили, но я не могла избавиться от ощущения, что все это неправильно. Я стояла в стороне и наблюдала за общением мамы и дяди. Я чувствовала себя ребенком. Кентон тоже мало что говорил, но, по крайней мере, он стоял рядом с ней. На меня упала тень, и я повернулась, чтобы увидеть Генри, который стоял там с серьезным выражением лица. Я улыбнулась ему, но он не улыбнулся в ответ. Вместо этого он посмотрел на маму и дядю Фрэнка, а затем протянул руку. Я нахмурилась, не понимая, чего он хочет, но он взял ее и сунул мне что-то в ладонь - бумагу, и я завернула ее в кулак, незаметно оглянувшись через плечо. Мне показалось, что он не хотел, чтобы кто-то знал, что он дал мне ее, а когда я обернулась к нему, его уже не было. -Джемма. Пойдем домой. Я сглотнула и кивнула, следуя за ней к двери. Дядя Фрэнк протянул руку и схватил меня за плечо, сжав его. -Я так рад был снова тебя увидеть, - сказал он, улыбаясь, и почему-то его улыбка напомнила мне улыбку дяди Уильяма. Не форма, а ощущение, которое я не могла уловить. Я не ответила ему, потому что мне было не очень хорошо, и я не думала, что захочу вернуться сюда снова. Возможно, мама и дядя Фрэнк смогли бы договориться, чтобы мама не осталась совсем без средств к существованию без моего участия. Мы вышли на прохладный ночной воздух, и мама была счастлива. Я ничего не сказала, когда мы забрались в мою машину, и я быстро вывезла нас оттуда, бумага, которую дал мне Генри, горела, лежа на сиденье под моим бедром. Мама и Кентон шептались по дороге к дому. Когда я наконец остановилась, то оставила машину на холостом ходу и оглянулась на них.