— Он вообще меня не отпускал, — холодно отрезала я. — Отойдем, поговорим? Я задумалась. Общаться с предавшим меня человеком не хотелось. С другой стороны, выслушав объяснения, можно если не простить, то хотя бы понять. Кивнув, я тоже отошла немного вбок от плотов и устроилась у берега. — Прости, что так вышло, но я не могла пойти против Оборотня. Честно говоря, скажи ты раньше, что живешь с людьми, я бы тебя ни в жизнь с ним знакомить не стала. А вот с Марком могла бы. В любом случае, прошу прощения за то, что случилось, и рада, что с тобой все в порядке. — Ладно, — согласилась я, попытавшись представить, как бы я повела себя на ее месте и придя к выводу, что, скорее всего, точно так же. — А Марк — это тот, на котором ты верхом ехала? Темная смутилась. — Просто он и бегает быстрее, и пираньи его не кусают, а меня бы заживо сожрали. Я понимающе хмыкнула. — Да, в этом плане у нас преимущество. Но ты уверена, что Марк достаточно разумный для нормального общения? Может, он такой же, как Оборотень. — Нет, не такой. Я могу за него поручиться, — горячо встала на защиту мужчины Темная. — Оборотень зациклился на войне и мести, с ним ни о чем другом практически и поговорить-то не удавалось. А Марк — нормальный. — А разве он не воевал с цитадельскими? — недоверчиво поинтересовалась я. — Воевал, конечно, но ведь там ситуация такая сложилась, что даже я воевала, — вздохнула негритянка. — Люди из цитадели не желали мира ни с кем, хоть сколько-нибудь отличающимся от них. Представляешь, они даже всех зеленокожих или красноглазых людей перебили, а тут вообще тролли и оборотни. Вот если кто-то поставит своей целью тебя уничтожить, разве ты не станешь защищаться? — Конечно, стану, — призналась я. — Но ведь можно было уйти подальше. — Наверное, да, — вздохнула Темная. — Но, честно говоря, мне такое простое решение в голову не пришло. Да и потом, что будет, если они победят в этой войне? Не двинутся ли они дальше, уничтожая на своем пути все, что хоть немного отличается от них самих? Я поежилась от услужливо нарисованной воображением неприятной картины. — Илья считает, что цитадельские проиграют, и я тоже на это надеюсь. — Ничего, если там Оборотень остался, то уж он-то постарается, чтобы проиграли, — нахмурилась негритянка. — Почему? — я с интересом взглянула на нее . — Цитадельские убили его жену и детей, да и потом… — Жену? Из троллей? — азартно перебила ее я, вскочив. Хоть бы не из троллей! — Нет, такую, как ты. — И как она выглядела? — Похожая на тебя, только ростом чуть повыше, чем ты, с темнозелеными волосами и желтыми глазами. — Насколько выше? — Да совсем чуть-чуть, может, сантиметров на пять, — Темная с удивлением наблюдала за моей бурной реакцией. — Значит, у нас действительно настолько сильные половые различия… А дети? Ты их видела? — Нет, детей не видела, — покачала головой негритянка. — А что? — Да ничего, просто я вообще в первый раз слышу о другой женщине моего вида, вот и хочется узнать поподробнее. Темная понимающе улыбнулась. — Ладно, теперь я пойду, а то скоро отплываем, а я еще кое-что собрать хотела. Мир? — неуверенно уточнила она, вставая. — Мир, — аккуратно пожав протянутую руку, согласилась я. 111 сутки. Джунгли Нельзя сказать, что я привыкла к незваным гостям, более того, они меня раздражали, но не могу не признать, что вели они себя вполне корректно, держась спокойной обособленной группой. С соседних плотов сообщили, что Сергей хочет как можно быстрее добраться до хороших зарослей бамбука, чтобы построить новые плоты и избавить от лишних пассажиров наши. Эту его инициативу я поддерживаю всеми четырьмя руками, хотя гости мешали не сильно. Но, все равно, без них гораздо спокойнее. По берегам высились джунгли и хотя то тут, то там попадались небольшие бамбуковые отмели, их было совсем немного, да и стебли бамбука там не отличались большими размерами, скорее напоминая очень высокий тростник. Так пока и не найдя подходящего места для большого лагеря, наш караван сделал остановку в лесу. Еще до этого по плотам разошлось царское предложение сделать небольшой продуктовый запас, ведь когда остановимся для постройки плотов, за пищу опять может начаться соперничество. Я не согласилась на предложение Ильи пойти за папортошкой, аргументируя тем, что на деревьях от меня гораздо больше толку. А вот Игорю открутиться не удалось, тем более, что Дет еще хромал и желал остаться стеречь плот не меньше математика. Пока мы спорили, прибежал посланник от Сергея и предложил Россу с Надей вместо похода в лес поработать по профессии. Сева нахмурился, но зеленокожий радостно согласился, быстро уломав и Надю. — Когда еще такой шанс выдастся на живом материале потренироваться, — воодушевленно разминая длинные пальцы, заявил он. Дет безоговорочно поддержал Росса, заверив, что Сергей всегда хорошо оплачивает труд, и врачи ушли к царю. Я сделала несколько ходок за фруктами, в промежутках отдыхая и лакомясь более мелкими дарами крон, которые для общего пользования собирать пришлось бы гораздо дольше. К вечеру, в очередной раз возвращаясь домой, заметила наблюдающего за мной серебристо-бурого гиганта с большим мешком, но не остановилась, а уверенно прошла к плоту и передала Дету полные корзины. После чего вернулась на берег и, бросив выразительный взгляд в сторону представителя своего вида, отошла в сторону от основной массы плотов. Он последовал за мной, так и не избавившись от мешка. Держа дистанцию в несколько метров, мы с интересом и некоторой опаской рассматривали друг друга. Сложением мужчина походил на Оборотня, разве что чуть пониже ростом. И, как и Оборотень, не особо привлекателен в роли сексуального партнера. Да что за жизнь? Он молчал. Я тоже не знала, что сказать, поскольку разум подсказывал: хочешь — не хочешь, а мы должны стать мужем и женой, как единственные представители своего вида в караване. Но такая обреченность вызывала внутренний протест. Я бы предпочла выбирать партнера по характеру, а не просто по тому, что вокруг больше нет никого подходящего. О чем с ним говорить? Да что там говорить, как хотя бы приветствовать? Пред мысленным взором возникла картина, где я церемонно кланяюсь гиганту и смиренно говорю: «Рада познакомиться, муж мой». Смутившись, я отвела взгляд, искоса наблюдая за его действиями, а, точнее, бездействием. В конце концов, он мужчина, вот пусть и проявляет инициативу. Молчание затягивалось. Может он тоже не знает, что сказать? Что ж, я его вполне понимаю. Наконец гигант тяжело вздохнул. — Кхм?.. — неуверенно-вопросительно потянул он. — Н-да… — с сомнением согласилась я, и мы сочувственно посмотрели друг на друга. — Я — Марк, оборотень, — наконец решившись, выпалил он. — В смысле, Оборотень? Ты вроде его пониже и шер… волосы другого цвета. Или вы братья? — недоуменно заметила я, представившись. — Нет, ни в коем случае. Просто нас так люди называют, — пояснил Марк. — Ага, — я глубокомысленно кивнула. Так, моему виду тоже уже название дать успели. Обидно. Тролли, оборотни… а сами так «люди». Хотя от настоящих людей, Homo sapiens, они так же далеки, как и мы. Только что внешне больше похожи. Впрочем, разве можно было ожидать чего-либо другого? — Приятно познакомиться. — Мне тоже, — сказал Марк, и снова воцарилось молчание. Так и не дождавшись от него дальнейшей инициативы, я решила попробовать перевести не собирающийся продолжаться разговор в другое русло и, потерев лоб двумя пальцами, осторожно поинтересовалась: — Тебя ведь пираньи не кусают, да? — дождавшись утвердительного кивка, продолжила. — Так с самого начала было? — Н-нет, сначала кусали, но совсем недолго, — слегка запнувшись от неожиданности на первом слове, радостно поддержал предложенную тему Марк. — Сколько? — Не знаю, не засекал, — пожал плечами мужчина. — Совсем немного. Неделю, может меньше, я в воду специально не лез. Меня и мухи не трогают, — с гордостью похвастался он. — А тебя? — Тоже нет. — А ты по деревьям тоже хорошо лазаешь? — смешно склонив голову набок, спросил Марк. Настала моя очередь заикаться. — Д-да, а ты? — воображение отказывалось рисовать картину гиганта, ловко прыгающего с кроны на крону, вместо этого вероломно подсовывая ломающиеся под тяжестью мужчины ветки и неизбежное падение. — Я — нет. Просто слышал, что ты умеешь, — я насторожилась. Нет, не просто слышал. Он ясно сказал «тоже», значит, и в этом умении я не одинока. Кто-то из цитадельских, Оборотень или, скорее, его жена? — А кто еще по деревьям лазил? — Мика лазила, даже почти что жила наверху, по крайней мере много времени там проводила, — я вопросительно подняла бровь, но Марк недоуменно пожал плечами, не поняв намека. — Мика — это кто? — Моя… — гигант замялся. — Мой друг. Оборотница, как и ты. — Жена Оборотня? — на всякий случай уточнила я. Марк грустно улыбнулся. — Да, к сожалению. Он ее сгубил, — в его голосе не слышалось злости и даже жесткости, одна лишь грусть о прошедшем. — Мне жаль, — тихо сказала я, поняв, что расспрашивать дальше как минимум нетактично. Мы снова помолчали. — Ну, я пошел? — наконец спросил Марк. — Ага. Удачи. — До встречи. Кстати, — с досадой хлопнув себя по лбу, мужчина вытряхнул из принесенного с собой мешка тушку пушистого зверька. — Чуть не забыл, это — тебе.